Чего порой не хватает «Спутнику и Погрому» в многочисленных текстах касательно Украины, так это взгляда изнутри от людей, выросших и живущих здесь, – следовательно, понимающих местные реалии. Вот уже несколько месяцев наше внимание приковано к Донецкой и Луганской областям либо же Республикам – кому как удобнее. Примерно 6,5 миллионов людей, населяющих этот регион, оказались в зоне вооруженного конфликта. При этом отношение к жителям Донбасса со стороны русских России может быть разным: одни искренне жалеют мирное население и гордятся смелостью ополчения (Стрелков неоднократно подчеркивал, что там большая часть – местные), другие же критикуют тамошних обывателей за пассивность.
Но многое ли читатели знают о Донбассе? С его историей вы уже могли ознакомиться, сейчас же мы взглянем на современность шахтерского края. Вашими экскурсоводами будут Антон Севастьянов, уроженец небольшого промышленного городка на Луганщине, и Максим Демченко, автор «Диалога с русским украинцем». Сразу заметим, что вам может оказаться не по душе эта информация, но главное же – приблизиться к истине, не так ли?
Очевидная проблема российских и украинских СМИ состоит в том, что они не имеют реального представления о людях, живущих на Донбассе. В России, создается впечатление, все считают, будто 95% населения здесь яростно русские, и удивляются, почему же они не могут за пару месяцев сформировать многомиллионную армию. В то же время украинские масс-медиа рисуют противоположную картину: весь народ региона якобы за «Едыну», а сепаратизм – удел кучки маргиналов, иной раз и возмутиться могут, мол, как это шахтеры ещё не выгнали со своей земли «колорадов»? Истина же находится, как всегда, где-то посередине.
Говоря о Донбассе, следует понимать две ключевые вещи.
Во-первых, здесь ярко выражена собственная идентичность, региональный патриотизм. То есть местный житель считает себя прежде всего донбассцем, а потом уже украинцем или русским. Такое явление для Украины едва ли не уникально, ибо тяжело представить себе портрет, например, стереотипного кировоградца. Вернее, представить-то при желании можно, но чем он будет кардинально отличаться от типичного винничанина или полтавчанина? А вот образ типичного жителя Донбасса вырисовывается очень легко, благо пропаганда работает ещё с «Оранжевой революции» 2004-го: стиль одежды, манера речи, профессия, политические предпочтения, любимая футбольная команда – все эти вещи любой житель Украины выпалит вам, не задумываясь.
Если есть время, можете оценить качественную работу немецких журналистов. Этот фильм 2009 года не столько о футболе, сколько как раз о типичных дончанах.
Это уже работа украинских пропагандистов. Такие видео сейчас плодятся, как грибы после дождя. Парень – опять же, стереотипный житель Донецка.
Во-вторых, Донбасс – это, как ни банально звучит, край рабочий. Люди здесь работают, а не делают политику. Это край шахтёров, металлургов, химиков. У них нет времени размышлять о судьбах государства, ходить на митинги, прыгать под музыку каждый вечер (как в Киеве, Львове или Харькове), они заняты обеспечением своих семей. Донбасс становится политически активным только в том случае, когда действительно припечёт.
Кроме того, у многих здесь присутствует своеобразная двойная идентификация. Это объясняется смешанным происхождением и влиянием русской культуры, благо на Донбассе для подавляющего большинства населения русский является родным языком. Совершенно нормальна ситуация, когда человек до событий 2013-14 мог быть вполне себе патриотом Украины, ставить «жовто-блакитный» флаг на аватарку в соцсетях и болеть за украинскую сборную как за родную, но при этом всё русское – музыку, фильмы, спортсменов – называть не иначе как «нашими». Это же касалось и бытового общения. Понятный и колоритный пример. Типичный донбасский парень рабочей внешности подходит на улице и выдает фразу вроде: «Тю, ля, друх, ты шо, нерусский?»
Кобзон и Янукович поют дуэтом: «Мама моя – Украина, отец мой – Донбасс». Но при этом все вокруг еще и русские. Так и жили.
Здесь уместна аналогия с западноевропейскими странами, например: «я – бретонец, но я и француз», «я – галисиец, но я и испанец». Из-за подобной двойной идентификации и из-за обозначавшейся выше политической пассивности народ на Донбассе подвержен мейнстриму. Если вспомнить новейшую историю края, то можно увидеть, как быстро здесь менялись настроения. В 1991-м за независимость Украины (справедливости ради напомним о хитрой постановке вопроса в бюллетенях) проголосовало более 80% населения, но уже в 1994-м Донецк и Луганск повально голосовали за Кучму, обещавшего русский язык и сближение с Россией. Плюс был ещё и такой забытый сейчас всеми то ли опрос, то ли референдум.
Показательные результаты: Донбасс еще в 1994 проголосовал за федерализацию
Кучма постепенно завёл русофилию в тихую гавань евроинтеграции и в 1999-м уже избирался как кандидат от Запада. Вскоре грянул Майдан-2004, когда Донецк стал оплотом для Януковича. Пиарщики Ющенко в какой-то момент поняли, что набирают здесь мизерный процент, и начали кампанию по дискредитации «неудобных» регионов, откровенно раздув местные недостатки. Вспоминается «оранжевая» агитка тех времен со словами: «Попробуйте в Донецке спросить, где находится библиотека, – сразу же нарветесь на хамство». Истоки современного украинского шовинизма, переходящего в явное человеконенавистничество, лежат в том числе и в тех временах, когда миллионы людей за их политический выбор называли быдлом и гопниками.
Тогда Майдану удалось «нагнуть» пророссийский Восток, который, в свою очередь, впервые начал активно поднимать триколоры. К слову, русские флаги на митингах за Януковича стали лакмусовой бумажкой: есть они – значит, действительно люди вышли по своей воле, нет – всё понятно, согнали бюджетников. Впрочем, до открытых столкновений тогда дело не дошло, сторонники Майдана вскоре разочаровались в Ющенко, а накопившуюся злобу Донбасс выплеснул в 2010-м отменной явкой и высочайшим процентом за нужного кандидата. Реванш?
Так голосовали за Януковича в 2010-м. Донбасс желал видеть президентом своего земляка и политика, ориентированного на Россию.
Киевляне (в частности, ультрас ФК «Динамо») по-своему оценили выбор дончан.
Однако же последующая деятельность Януковича и Партии Регионов, а также «потрясающая» внешняя политика господина Путина снизили градус русофильского подъема, и к осени 2013-го Донбасс оказался тихим политическим болотом. Большинство жителей считали себя пусть и русскоязычными, пусть и противопоставляющими себя «бандеровцам», пусть и вполне лояльными к России и не имеющими ничего против русских, но все же украинцами. Количество местных убежденных русских националистов в разы уступало количеству местных же националистов украинских, которых, впрочем, тоже было совсем немного. Но, как известно, крикливое меньшинство всегда добьется большего, чем пассивное большинство. К тому же в густонаселенном Донбассе даже 1% населения – это около 65 тысяч человек, такого количества вполне хватит, чтобы реализовать на практике любую идею. Поэтому немыслимые в 2004-м лозунги вроде «Донбасс за УПА» со временем перешли в самые настоящие марши бандеровцев даже не по Донецку и Луганску, а по небольшим городкам вроде Стаханова.
Вот к чему приводит украинизация.
С другой стороны, до Евромайдана и последующих за ним событий даже совершенно русский человек на вопрос «Украина или Россия?», вероятнее всего, ответил бы: «Украина». Почему? Здесь была свобода. Конечно же, она возникла не благодаря чуткому руководству Киева. Наоборот, свобода была следствием бардака и безответственности украинской власти. Здесь «Фемен» лихо размахивали сиськами у дверей Верховной Рады, а скинхеды могли съехаться на какой-нибудь специфический фестиваль и свободно зиговать прямо в центре города. Всем было, грубо говоря, начхать. При этом нет-нет, но доносились голоса: дескать, а не легче ли построить нормальное русское государство на территории бессистемной Украины, чем бороться с системой в РФ? Впрочем, о таком в свое время писал и сам Егор Просвирнин.
Но все эти светлые помыслы остались где-то там, в мирном прошлом. Всего за несколько месяцев бравым ребятам из Киева своими мудрыми и сплачивающими страну действиями удалось кардинально изменить общую картину. Теперь путинская Россия отнюдь не кажется таким уж апокалипсисом на фоне нарочито русофобской Украины. Киевская власть упорно толкает Донбасс к сепаратизму. Пожалуй, далеко не все на Донбассе хотят в Россию, это правда, и это стоит признать. Но ещё меньше людей готовы погибать за Украину, а тем более за Украину Турчинова, Яценюка и Порошенко. Более того, сейчас мирные и даже совершенно аполитичные жители Донецка, Луганска, Мариуполя, Славянска и других городов умирают от пуль и снарядов, выпущенных украинскими военными, и каждая такая смерть делает словосочетание «Единая Украина» откровенно кощунственным.
Не хочется уподобляться «крымчанке-дочери офицера» и утверждать, что никто не хочет отделения. Донбасс искренне желает избавиться от власти Киева, что и доказал на референдуме 11 мая. Но определенную местную специфику нельзя не учитывать. Помните об этом, думайте и анализируйте.
