Величайшая трагедия Украины вовсе не в гражданской войне и расколе по национально-территориальному признаку. То есть приятного мало, но это, в конце концов, лишь следствия. А причина одна: украинское руководство не смогло или не захотело построить альтернативную «более лучшую» Россию и решило строить Венгрию, не имея, однако, даже венгерского политического и культурного багажа.
Но, как бы то ни было, если Украина существует как страна, то это значит, что можно сравнивать её экономические успехи с тем, что мы видим в других странах. Желательно с близкими соседями. Начнём с самого большого из них.
What’s up, кацап?
Если сравнить позиции России и Украины в рейтинге глобальной конкурентоспособности, то получится не самая выгодная с точки зрения самих украинцев картина: по качеству институтов Россия выше младшей сестры (121 vs. 137), как и по качеству инфраструктуры (45 vs. 68), уровню макроэкономической стабильности (19 vs. 107), эффективности на рынке труда (72 vs. 84), технологическому уровню (59 vs. 94), размерам внутреннего рынка (7 vs. 38) и инновационному потенциалу (78 против 93).
Справедливости ради, стоит отметить, что на определённых позициях Украина превосходит Россию: по уровню здоровья и начального образования (62 vs.71), профессионального образования и подготовки (43 vs. 47), эффективности рынка товаров и услуг (124 vs. 126), развитию финансового рынка (117 vs. 121) и конкурентоспособности компаний (97 vs. 107). Но, как вы, должно быть, уже заметили, на большей части выигрышных для Украины позиций разрыв с Россией весьма невелик. Да и в сводном рейтинге Россия занимает 64 место, а Украина — 84-е.
Украинцы могут посетовать на размеры и ресурсные запасы России, но у их страны были свои перки:
1. Реальная политическая конкуренция и свобода в сравнении с Россией: ничего подобного противостоянию «донецкие против днепропетровских» у нас не было и пока нет, только борьба бульдогов под ковром. Хотя политическая конкуренция обычно способствует экономическому росту, на Украине этого не произошло: различные группировки слишком увлеклись дележом пирога, забыв про его увеличение.
2. Реальная близость к Европе во многих смыслах: крайние западные территории и города Украины (в частности Стрый, Берегово, Мукачево, Львов, Дрогобыч, Ужгород, Ивано-Франковск, Тернополь, Черновцы) когда-то входили в состав империи Габсбургов, и это очень много значит: соответствующее исследование показало, что в пределах границ бывшей Австро-Венгрии государственные институты работают намного эффективнее и доверия к ним население испытывает больше, чем в «негабсбургских» областях одних и тех же стран. При этом из всех 17 стран, где проводилось исследование, у Украины самые низкие показатели.
3. Положение транзитной газовой страны — по сути, дополнительный гарант внешнеполитической стабильности. Будучи в шаге от полного коллапса, Украина (на время?) устояла по причине блокировки проекта «Южный поток», навязанной Европе американцами. Этим Вашингтон спас Киев от неминуемой в противном случае катастрофы.
Отставание экономики Украины можно объяснить также тем, что политическое руководство страны большую часть времени занималось в первую очередь обеспечением политической независимости. В России было наоборот, и поэтому, если к 1993-му году РФ имела косую, хромую, но всё же работающую рыночную экономику, то на Украине в это же самое время можно было наблюдать дефицит товаров как будто из эпохи позднего Брежнева. Стоит отдать должное украинским политикам той эпохи: в нужный момент эти карнавальные люди могли в экстренном порядке решить стоящие перед страной экономические проблемы. Так, президент Кучма в середине 1990-ъх провёл либерализацию цен и торговли (доведя долю частного сектора в ВВП страны до 55%), снизил уровень инфляции в 40 (!) раз, провёл валютную реформу; до того как превратиться внешне в Палпатина из «Звёздных войн», премьер Ющенко в начале 2000-х спас страну от дефолта, ослабил давление на малый и средний бизнес, принял новый бюджетный кодекс, устроил приватизацию в нефтегазовой сфере и телекоммуникациях, прекратил характерные для неразвитых стран бартерные отношения в сфере торговли газом.
«Есть такие деревья, которые растут нормально до определенной высоты, а потом вдруг обнаруживают в своем развитии какое-нибудь уродливое отклонение от нормы. Это часто случается и с людьми» (с) Артур Конан-Дойль
Следующие 7 лет экономика Украины росла во многом за счёт мирового роста спроса на уголь и металлы. Страна, правда, отвлеклась на Оранжевую революцию, но всё было хорошо. Пока в 2008-м не грянул экономический кризис, который Россия относительно благополучно пережила, а на Украине он вызвал сокращение ВВП на 14,5% и рост объёмов государственных расходов до 50% этого самого ВВП. Тогда же стала очевидной необходимость реформ, по образцу тех, что были в России.
Вот взять хотя бы угольную промышленность Донбасса, страдающую от тех же бед, которыми страдала позднесоветская угольная промышленность (большие субсидии, нерентабельность многих шахт). 15 лет назад Кузнецкий угольный бассейн в Западной Сибири прошёл через жёсткий, но необходимый процесс приватизации, закрытия наиболее убыточных шахт и сокращения субсидий. В результате этого в РФ доля независимых компаний в секторе возросла с 54,0% до 98,5%, а коэффициент смертности на 1 миллион тонн добытого угля снизился с 1,2 (1997) до 0,27 (2006). Ничего подобного на Украине, конечно, не произошло. Разумеется, президент западной половины страны Порошенко нанял грузинских экспертов в деле проведения экономических реформ, но состав кабинета и общая траектория движения Украины заставляют усомниться в успешности преобразований.
Можно посмотреть и на Крым: за 20 лет пребывания внутри Украины некогда главный курорт Российской империи и СССР (и весьма интересный в промышленном плане регион) стал депрессивным и бедным местом. Особенно шокирует контраст с российским Причерноморьем: ВРП на душу в Крыму (2010) составил всего 66 тысяч рублей, в то время как ВРП на душу на Кубани (2010) составил 233 тысячи рублей. Разница между средними зарплатами тоже неприятно удивит самого убеждённого сторонника сохранения украинской самостийности: средняя зарплата в Крыму составляла 11 тысяч рублей, а на Кубани — 22 тысячи рублей.
Если смотреть шире, то уровень зарплат на Украине заметно ниже, чем в среднем по России: в Москве средняя зарплата составляет 43 тысячи рублей в месяц — в Киеве не более 20 тысяч рублей; в Петербурге 32 тысячи рублей — во Львове 16 тысяч рублей; в Новосибирске 27 тысяч рублей — в Донецке 18 тысяч рублей.
Как ни крути, но внутренняя экономическая ситуация на Украине тесно связана с внешнеполитической, а если конкретно, то с Россией. Те же газовые войны далеко не лучшим образом отразились на состоянии украинской экономики, зато вступление в ТС могло бы дать стране (только с учётом отмены экспортных пошлин на нефть и снижения цены газа до внутрироссийского уровня) дополнительные $7,5 миллиардов.
Но самое главное отличие — это, конечно, разница в ВВП на душу населения. Если в России этот показатель находится на уровне $17,884, то на Украине это… $7,423. То есть меньше, чем у Албании, Туркмении и Болгарии, самой нищей страны ЕС.
Однако что мы всё о России. У Украины есть другие бывшие соотечественники. Или нынешние соседи.
Бульба и куявяк
Когда президент Белоруссии Александр Лукашенко уйдёт в небытие, пройдёт немного времени и историки будут писать о нём преимущественно не как о «последнем диктаторе Европы», а как о человеке, паразитировавшем на дружбе с Россией, в то же время никак с ней не дружившем. Всё своё время на посту главы Белоруссии «Батька» делал то же самое, что и его украинские коллеги: строил белорусскую политическую общность, прямо противоположную русской. «Союзное государство с Россией» — это пустышка, не имеющая абсолютно никакого значения. В чём же тогда разительное отличие Белоруссии от Украины, выражающееся, помимо прочего, в двукратном превосходстве по показателям ВВП на душу населения ($15,753)?
А в том, что Лукашенко, даже несмотря на свою двуличность, «далеко за буйки не заплывает» и красивым, но ненадёжным партнёрам из Европы в решающий момент предпочитает уже не такую симпатичную, но верную путинскую Россию. Делает он это, конечно, не по доброй памяти: таких бонусов, как в Таможенном союзе, ему не даст никто, нигде и никогда.
Тесные экономические связи с РФ позволяют ему также находиться у власти, а власть он ценит превыше всего: когда в 2001-м Евросоюз предложил ему, по сути, взятку в размере $9 миллиардов в обмен на амнистию политических заключённых и проведение свободных выборов (по условиям сделки, ему даже необязательно было покидать свой пост), он лишь брезгливо отмахнулся и даже усилил нажим на диссидентов.
Другой вопрос — в том, насколько такая «дружба» выгодна России. Во-первых, учитывая, что экономика Белоруссии держится практически исключительно на преференциях и бонусах от России, по справедливости она должна отдать России большую часть своего суверенитета. Хотя скорее проблема в самом Кремле, стабильно выкармливающем за счёт русских чуждые или даже враждебные нации (участвуют же ВТБ и «Сбербанк» в размещении военных займов нынешнего киевского правительства). И тут мы подходим ко второму пункту.
Лукашенко не вечен. Он может править ещё 10, 20, 30 лет, но потом он уйдёт, а так как существующая система власти в стране замкнута полностью на него, то «после Луки» всё получат белорусские националисты. У которых, напомню, один из главных героев антироссийский мятежник Констанц/Кастусь.
В то же время Лукашенко показывает украинцам пример, как можно «рубку съесть и на кол не сесть», просто не объявляя джихада России. Поэтому, несмотря на тотальное засилье государства в экономике и бесчисленные фэйлы Минска, средняя зарплата в Белоруссии составляет $617.
На Украине «Свобода» и бедность, в Белоруссии «Батька» и относительный достаток
Но в глазах украинца Белоруссия — это скорее «плохой полицейский» на суде истории: диктатура, искусственные ограничения, настоятельная потребность в масштабной приватизации. Давайте взглянем на другую страну, благо в каждом украинском националисте, где-то глубоко внутри, сидит обиженный на жизнь львовский поляк.
В 1990-х Польша вместе с другими странами соцлагеря прошла через серьёзные рыночные реформы и вступила в Евросоюз. Процесс этот был непростым, и стране очень повезло, что возглавил его такой талантливый человек, как Лешек Бальцерович, зам премьер-министра и министр финансов. Что он сделал? Дерегулировал цены, сократил правительственные расходы, приватизировал 1900 госпредприятий только в первой половине 1990-х, ещё больше этих предприятий он закрыл по причине неэффективности, упразднил множество тарифов и снизил до минимума барьеры для импорта и экспорта, привлёк 6 тысяч иностранных компаний в Польшу и, по сути, вывел страну во Второй Мир (ВВП на душу населения $21,214). Да, можно долго шутить про польских сантехников и дальнобойщиков, однако в Польше есть не только это, а «альтернативная Польша» Украина поставляет Европе в основном секс-работниц и совсем низкоквалифицированных рабочих, не имея за душой практически ничего из того, что есть у Польши. В итоге ВВП Польши увеличился в более чем два раза после падения СССР и рос в среднем по 4,4% в год.
А что же наша красавица Украина? А Украина умудрилась ещё до Майдана и гражданской войны закончить с результатами хуже стартовых — уникальный случай в истории Восточной Европы.
Как можете заметить, Украина начинала даже в лучших условиях, чем Польша. Источник данных: Всемирный банк
Страна-катастрофа
МВФ боится делать прогнозы о будущем украинской экономики, а любые экспертные сценарии дальнейшего развития Украины обязательно предусматривают две вещи: сельское хозяйство и доброжелательную волю соседних государств. Каждый из элементов по отдельности должен заставить любого сторонника независимости Малороссии схватиться за голову, но в сочетании они образуют смертный приговор.
Не стоит указывать на членство Польши в ЕС: находясь в изначально менее выгодных условиях, страна шляхтичей заплатила железную цену за вступление. Украинцы же, судя по переговорам с «Газпромом», платить в принципе не любят.
Белоруссия Лукашенко, обладая потенциалом, сходным с Северной Кореей, всё же нашла в себе силы приглушить (даже не до конца) рвущийся наружу гонор и вступила в «гражданский брак по расчёту» с Россией, что позволяет поддерживать страну на относительно достойном уровне в условиях политической изоляции. Дело тут даже не в дилемме «Россия или Европа», а в общемировом тренде: группы небольших стран-миноритариев для защиты общих геополитических интересов и ради экономического развития сбиваются в формальные или неформальные объединения (самый яркий пример эффективности последнего варианта — монархии Залива), страны-мажоритарии строят сверхгосударства (Европейский Союз). Ян Бреммер называет это «глобализацией через регионализацию».
Украина, однако, очевидных вещей старается не замечать и страстей не сдерживает. За что будет наказана падением экономики в любом случае: потеря Юго-Востока лишит страну по меньшей мере 35% экспорта. Успешное и окончательное подавление восстания тренда не переменит: нужны масштабные инвестиции в реконструкцию и обустройство территорий, в противном случае будет более медленное снижение темпов экспорта.
Привилегия положения транзитной страны рано или поздно закончится: американцы не смогут зарубить «Южный поток» окончательно, а от «Газпрома» европейцы искомых уступок рано или поздно добьются. И вот тогда на Украине начнётся настоящий апокалипсис.
