«Начало широкой кампании критики правительства Медведева ожидается на рубеже августа-сентября. Кампания должна предшествовать политическому решению о смене премьер-министра и радикальном обновлении кабинета. Мотивация: правительство „либералов-западников“ не соответствует ситуации противостояния России и Запада, требующей жестких мобилизационных решений».
— профессор Валерий Соловей ({{1}}) (славящийся своими инсайдами)
WHO IS MR MEDVEDEV?
Частая практика в России, когда новый, ранее не известный широкой публике политик выныривает словно из ниоткуда. Его биография скупа и полна пробелов, семья не выходит из тени, а молниеносный карьерный рост, немыслимый ни при каких других обстоятельствах, объясняется острым умом и разносторонним талантом.
Хотя история третьего президента Российской Федерации чуть прозрачнее, чем это обычно бывает с людьми, находящимися на таком уровне, он не избежал общей для всех в его положении необходимости представить, объяснить себя. Обозначить своё положение в системе общепринятых (и, главное, понятных) политических координат: левый-правый, западник, консерватор или неолиберал. В работу над этой задачей включались имиджмейкеры, спичрайтеры — в общем, вся предвыборная команда, превращающаяся, в случае успеха, в президентский пул.
Так нам объясняли, что Ельцин — это единственный шанс не скатиться обратно в дефицит и талоны, Путин — борец с олигархами и замиритель Кавказа, Жириновский — «за русский народ», а какой-нибудь Рогозин — это «патриот-государственник».
Как Преемник «номер 2», заручившись поддержкой своего патрона ({{2}}), на пути в Кремлевское кресло Медведев сталкивался лишь с номинальной ({{3}}) конкуренцией, а отказавшись от дебатов ({{4}}), и вовсе недвусмысленно дал понять, что «дело решено» ({{5}}). На гребне шедшей по миру «четвертой волны демократизации» после «сильной руки» Путина публике был представлен интеллигентный, в прошлом преподаватель юридического факультета, «либерал» Дмитрий Анатольевич Медведев. К сожалению (в первую очередь — для него), не под этим маркером остался он в нашей народной памяти, заслужив сначала презрительно-уничижительное прозвище «айфончик», а выполнив свою главную функцию — Гаранта Конституции (при всей иронии сложившегося в 2008 году положения), и вовсе пропал из информационной повестки дня, хоть и сохранив за собой почетное место Председателя Правительства Российской Федерации.
Но есть еще одна вещь, без которой немыслим действующий политик (хотя бы и в рамках, очерченных другими политиками). Это его Программа. Кроме того, что у ДАМа есть фотоаппарат «Leica» и кот Дорофей, в новейшую истории России он вошел также как политик, который ввел в широкий обиход выражение «модернизация».
Американский твиттер…
К сожалению (для нас), все предыдущие годы российская политика носила (и продолжает носить) исключительно декларативный, переходящий в откровенно имитационный характер, и после всех этих упоительных историй про диктатуру закона, борьбу с коррупцией, План Путина и удвоение ВВП какая-то мудреная «модернизация» большинством была воспринята как очередное словоблудие, призванное заболтать ряд все более остро выступающих проблем и «забить эфир» хоть чем-то. Однако из всего набора отработанных на последние 20 лет политических симулякров именно у модернизации был и до сих пор остается потенциал и теоретическая база для её осуществления.
… и американский iPhone. Такими мы запомнили отечественные инновации
THE BEGINNING
Классическая теория модернизации зародилась в рамках социологии. В более-менее прикладном виде модернизационная парадигма оформилась в середине XX века. Причиной тому послужили последствия Второй мировой войны и необходимость включить страны, занятые войсками союзников, в «западную» сферу влияния, предотвратив, таким образом, проникновение в эти государства вируса коммунизма. Самый известный модернизационный проект этого времени — План Маршалла ({{6}}) (официальное название — «European Recovery Program», «Программа восстановления Европы») — план мероприятий по восстановлению экономики Европы после Второй мировой войны.
Выдвинутый в 1947 году американским государственным секретарем Джорджем К. Маршаллом план вступил в действие в апреле 1948 года. В его осуществлении принимали участие 17 европейских стран, включая Западную Германию
Заявленной США целью реализации плана было восстановление разрушенной войной экономики Европы, устранение торговых барьеров, модернизация промышленности европейских стран и развитие Европы в целом.
Другим, чуть менее известным проектом стала Доктрина Трумэна ({{7}}) — программа выделения финансовой помощи Греции и Турции для недопущения усиления влияния коммунистов в этих странах.
Вторым направлением, куда были обращены взоры политиков и ученых, стали бывшие колонии, которые одна за другой начали получать независимость от ослабленных войной метрополий. Для «молодых наций», формируемых в бывших европейских колониях, «западная» модернизация должна была стать более привлекательной альтернативой, чем интеграция в «восточный» советский соцлагерь.
Ключевой идеей модернизационной теории, создаваемой в послевоенные годы и получившей спустя время название «классической», является утверждение, что по мере формирования в обществе необходимых политических институтов — разделения властей, состязательной партийной системы, выборной демократии и прочих элементов, присущих развитым демократическим режимам, — последующие модернизационные процессы приобретают свойство самовоспроизводства.
Так были сформированы концепция «догоняющего развития», которая предполагала универсальную линейность исторического развития обществ, и принцип «копирования» (имитации) образцов. За «образцы», само собой, были приняты либерально-демократические политические режимы и капиталистические экономики стран Западной Европы и США, на которые и предстояло «равняться» бывшим колониям и развивающимся странам.
SOMETHING IS GOING WRONG
За несколько прошедших десятилетий теория модернизации претерпела значительные изменения. Предположение об универсальной линейности общественно-политического развития, описанной в частности в книге Фрэнсиса Фукуямы ({{8}}) «Конец истории и последний человек», на практике потерпело крах.
Работа Фукуямы была опубликована в 1993 году и моментально стала бестселлером. Отмечая причины такой популярности, некоторые исследователи указывали на удачное совпадение места и времени публикации: книга была издана в условиях падения Советского Союза и всеобщей эйфории Запада.
Нет, мой азиатский коллега, это ещё не конец. Это ещё толком даже не начало
В самом кратком изложении монография повествует о неизбежности распада всех недемократических политических режимов и глобальном переходе к капиталистическому рынку, что и ознаменует собой символический «Конец истории». Сегодняшняя ситуация, сложившаяся в мире, лучше 592 страниц академического текста (в русском переводе М.Б. Левина) указывает на ошибочность этой гипотезы.
Кризис оригинальной теории модернизации привел к появлению так называемых «многолинейных моделей», в которых, наконец, отсутствует упрощенное представление о безальтернативности линейности капиталистического прогресса. Современные модели модернизации опираются на специфику цивилизационных факторов. Принцип «имитации образцов» в академических кругах уступает место утверждению о том, что модернизационные предпосылки не искореняют традиции, а развиваются с их использованием и на их основе.
Однако до сих пор в некоторых «передовых» странах превалирует мнение, что достаточно просто приехать на танке под звездно-полосатым флагом, пострелять для острастки, чтобы нерадивый восточный тиран был вынужден спасаться бегством, и провести выборы… в стране, которая никогда не знала, что это такое, не имела иного опыта государственности, кроме того, какой сложился в ней в течение естественного хода исторического развития (нравится он тому чернокожему парню с привычкой класть ноги на стол или нет).
Стоит ли удивляться, что как только великие комбинаторы архитекторы более лучшего мирового порядка начинают оставлять «модернизированные» страны наедине с самими собой, все столь скрупулезно выстраиваемые политические институты сдувает сухим песчаным ветром.
Самуэль Хантингтон, ко взглядам которого на проблемы модернизации мы еще вернемся, так вообще считает, что для некоторых обществ демократизация может служить элементом системной дестабилизации и привести к масштабному социально-политическому кризису и общественному упадку. В тех странах, где проводимые «сверху вниз» качественные экономические и социальные преобразования не ложатся на почву демократических традиций, приверженности нормам права и приемлемости компромисса, любые попытки модернизации сложившейся политической системы в сторону демократии будут иметь для общества негативные последствия.
Пришла НАТО — ушла НАТО: там, где было х**во, там не стало п**дато
Модернизация никогда не может начинаться на «голом месте». Лишь в теории существуют идеальные типологические характеристики, отличающие современные общества от традиционных. На практике же каждый социум начинает движение к современности с различных исходных позиций, то есть с того конкретного места, на которое именно он пришел в ходе многовекового исторического развития.
Это открывает возможность поиска и создания собственных, оригинальных, национально-окрашенных путей развития.
Имеющиеся в обществе традиции, определяющиеся господствующей религией или социокультурными особенностями исторического развития, напрямую влияют на характер и темпы модернизации, ускоряя или, наоборот, сдерживая их. Часто такие социальные несообразности (сложная эклектика) представляют собой временные явления, сопровождающие ускоренные социальные изменения, но нередко они сохраняются на протяжении нескольких поколений.
Но вернемся снова в Белый мир. Что изменилось в нем за время, прошедшее с момента возникновения первых очертаний модернизационной теории?
В начале XXI века в глобальном контексте социальной модернизации важным ограничением становится существенное усиление влияния процессов глобализации. Она становится новым внешним вызовом для локальных политических систем — государств, что резко затрудняет процессы социального проектирования — модернизации.
Как ответы на этот вызов, современными политическими мыслителями были разработаны следующие модели современного государственного управления экономикой и социальной сферой при модернизационном развитии. Выделяют четыре основных типа (и они продолжают появляться): этатистский (дирижерский), либеральный, неолиберальный и кластерный.
Эти подходы в первую очередь касаются фундаментальных вопросов стратегии экономического и социального развития того или иного государства в конкретный исторический период с середины XX века до настоящего времени. Как правило, под выбранную модель правящий политический класс формирует специфический тип общегосударственного политического государственного управления во всех сферах, включая экономику, социальную сферу и культуру. Вместе с тем современные стратегии модернизационного развития переносят главный акцент на экономику, и, таким образом, экономика доминирует над остальными сферами.
Давайте разберем эти современные типы модернизации по порядку:
Этатистская модель, по мнению большинства политологов и экономистов, является оптимальным типом модернизации. Этатизм пластичен — «от радикального» до «просвещенного». Я неоднократно писал о том, что сверхконцентрация власти сама по себе не несет опасности. Губит людей не авторитаризм, губит людей то, на что этот авторитаризм направлен.
В тех или иных обществах при тех или иных обстоятельствах существуют благоприятные и неблагоприятные исторические периоды, когда открывается или закрывается окно политических возможностей для масштабных социальных изменений, когда общество способно их воспринять. И, к сожалению (для нас), нефтяной дождь «тучных» 2000-х не дал своих всходов в обещающие быть «грозовыми» 2010-е.
«Политическая элита, её воля являются ключевым фактором, обеспечивающим, с одной стороны, преодоление конфликтов и раскола, а с другой стороны, является окончательным субъектом, принимающим стратегические политические решения в зоне политических альтернатив. Уровень экономического развития — необходимое, но явно недостаточное условие для демократизации и модернизации».
Гёран Терборн — профессор социологии Уппсальского университета, директор Шведского колледжа Новейших исследований в социальных науках
По теории этатизма, наиболее важной подсистемой является экономика — локомотив всей политической системы. По Хантингтону ({{9}}), этатистская модель наиболее эффективна на ранних стадиях перехода к рыночному хозяйству.
По его мнению, реализация этатистской модели потенциально наиболее эффективна при авторитарных, посттоталитарных режимах и режимах управляемой демократии.
Этатизм предполагает относительную автономность политического развития политической системы и формулирует ключевую логику этатистской модели развития: если в экономическом, социальном и культурном развитии главным критерием является рост, то для политического развития, под которым подразумевается развитие политических институтов и политических отношений, главное — обеспечение стабильности.
Такая модель с такой логикой модернизации позволяет снизить напряженность в обществе за счет мобилизации ресурсов и осуществить развитие в экономической, социальной и культурной подсистемах. Подтверждение тому — опыт бурного экономического развития Китая, Вьетнама, Сингапура и других стран.
Особняком в этом ряду стоят Малайзия и Индонезия — страны с сильным влиянием религии на политическую жизнь, сумевшие сформировать для достижения модернизационных целей клерикально-авторитарные политические режимы особого типа — с высокой долей влияния религиозных фигур на проводимую в государстве политику. Это позволило достичь высоких темпов экономического роста. Если в ближайшем будущем эти недемократические режимы сумеют сохранить темпы роста, то они смогут стать примерами для других мусульманских стран, которые испытывают сейчас большие сложности с необходимостью адаптировать друг под друга рыночные отношения и предписания Корана (нет, это не шутка). Случайность ли, что наибольших успехов в сфере социальной модернизации достигло самое светское из мусульманских государств — Турция?
Модернизация и инновации, как их понимают в Азии: наукоемкое и высокотехнологичное производство
Либеральная модель модернизации развивалась политологом Робертом Далем и экономистом Фридрихом фон Хайеком. По их мнению, успешное осуществление политической модернизации предполагает широкое вовлечение народа в деятельность институтов представительной демократии и создание условий для свободной конкуренции политических элит. Если такая конкуренция имеет приоритет перед политическим участием рядовых граждан, но уровень участия достаточно высок, складываются оптимальные условия для успеха демократических реформ. Важное значение эти ученые придавали необходимости появления среднего класса и росту уровня образованности населения для эффективного протекания модернизационных процессов.
Роберт Алан Даль (англ. Robert Alan Dahl; 17 декабря 1915 — 5 февраля 2014) — известный американский политолог, один из основоположников концепции плюралистической демократии, профессор Йельского университета
Для эффективной работы либеральной модернизационной модели необходима реализация трех идеальных принципов:
1. Чем меньше центральная государственная власть вмешивается в экономику, в том числе в сфере выработки политических решений, тем выше конкуренция хозяйствующих субъектов в ней и выше эффективность экономики в целом.
2. Регионы несут бОльшую долю ответственности за развитие экономики на своей территории, чем центр, и имеют для этого необходимые властные полномочия.
3. Центр несет ответственность за единство экономического пространства и снижение его контрастности.
Различные варианты этого подхода применяются в США, Великобритании, Австралии и Канаде, за что такой подход получил название «англо-саксонской модели модернизации». Эта же модель неучастия государства в экономике известна под названием «государства-ночного сторожа».
Фри́дрих А́вгуст фон Ха́йек (нем. Friedrich August von Hayek; 8 мая 1899, Вена — 23 марта 1992, Фрайбург) — австрийский экономист и философ, представитель новой австрийской школы, сторонник либеральной экономики и свободного рынка. Один из самых ярых критиков коллективизма. Лауреат Нобелевской премии по экономике (1974)
«…Спор о рыночном порядке и социализме есть спор о выживании — ни больше, ни меньше. Следование социалистической морали привело бы к уничтожению большей части современного человечества и обнищанию основной массы оставшегося…»
— Фридрих Август фон Хайек
Неолиберальная модель стратегического развития в самом классическом виде была разработана в период после Второй мировой войны в процессе адаптации традиционных либеральных ценностей к сложившимся экономическим и политическим реалиям послевоенного капиталистического миропорядка. В теоретическом плане она устанавливает ключевые принципы комплексной, взаимосвязанной и долгосрочной государственной политики, направленной на построение правового социально-рыночного государства.
Политико-экономическая деятельность государства направлена на реформирование централизованной бюрократической командно-административной системы управления, разграничение полномочий между центром и регионами. И самое главное — на создание форм экономического порядка, а не на регулирование экономического процесса.
Нравственная индивидуальность и свобода отдельного человека — главного хозяйствующего субъекта — возможна лишь в условиях правовой демократии в политической сфере. В социальном государстве оно должно быть высшей целью. Государство должно всемерно содействовать внедрению в обществе базовых принципов социального партнерства как в экономике, так и в политике и социальной сфере и их воспроизводству в процессе социализации граждан.
Неолиберальная модель социально-рыночного государства предполагает наличие в обществе развитых предпосылок для демократии на основе либеральных ценностей и нормативно должна реализовываться демократическим политическим режимом в условиях политического плюрализма и конкурентной партийной состязательности.
Неолиберальные модели классифицируются по типу участия государства, институтов гражданского общества и отдельных граждан в реализации различных аспектов политики (социальных, экономических, культурных, и др.).
Основываясь на этих аспектах, в 70-е годы XX века сформировались два основных подтипа этой модели: немецкая социально-рыночная и скандинавская социал-демократическая. В более поздний период возникли еще два подтипа неолиберальной модели: средиземноморская (Греция, Испания, Португалия, Кипр) и второй вариант классического неолиберализма — ответвление от немецкой модели (Австрия, Бельгия).
Главные отличия между ними заключаются в социальной сфере.
Важнейшая отличительная черта скандинавской модели — это задача построения социально-демократического государства, где государство несет ответственность не только за социальное обеспечение по нормативам, но должно оказывать и социальные услуги. Основными целями скандинавской социальной политики являются полная занятость и выравнивание доходов.
Уникальность модели выражается во всеобщности и общедоступности социальной защиты и социальных услуг, которые распространяются на все население. Скандинавские страны тратят на образование больше, чем любые другие страны мира, за исключением Малайзии (те самые «инвестиции в человеческий капитал», про который мы только слышали или читали). Здравоохранение в Скандинавии, особенно в Швеции, доступно для всех граждан независимо от доходов и уплачиваемых налогов.
Центр и регионы в скандинавской модели осуществляют сложное солидарное взаимодействие по реализации задач снижения социального и территориального неравенства при обязательном условии поддержания конкурентоспособности экономики в целом.
В начале XXI века в условиях нарастания процессов глобализации, эволюции капитализма в информационную стадию развития политические элиты ряда стран стали использовать в своей экономике стратегию государственной политики экономического роста и конкурентоспособности, получившей название «кластерной».
Экономическая теория кластеров была разработана Майклом Портером в 90-е годы XX века.
Майкл Юджи́н По́ртер (англ. Michael Eugene Porter; род. 1947) — профессор кафедры делового администрирования Гарвардской бизнес-школы (англ. Harvard Business School), признанный специалист в области изучения экономической конкуренции, в том числе конкуренции на международных рынках, конкуренции между странами и регионами. Разработал теорию конкурентных преимуществ стран
Она постулирует, что логика экономического развития предопределена задачей обеспечения постоянно воспроизводящегося устойчивого экономического роста и конкурентоспособности в условиях международной экономической интеграции.
Кластер может быть представлен в виде пирамиды из трех уровней. Первый уровень — лидирующие компании, экспортирующие продукцию за пределы региона. Второй — сеть внутренних поставщиков, большое количество мелких и средних компаний, составляющих экономическую экосистему и поставляющих услуги и комплектующие для ключевой компании. Третий уровень — это бизнес-климат, или социально-экономическая структура, — различные организации (образовательные, научные, исследовательские), обеспечивающие ключевую компанию человеческими и финансовыми ресурсами и инфраструктурой.
Финская NOKIA — хрестоматийный пример успешной реализации «кластерной» модели экономической модернизации
МОДЕРНИЗИРУЙСЯ ИЛИ УЙДИ
Мировой практический опыт реализации идей социальной модернизации имеет противоречивый характер и порождает множество теоретических и практических проблем. С одной стороны, общепризнанным и активно обсуждаемым фактом является то, что процессы социальной модернизации во многих странах если не застопорились на некоей промежуточной стадии, то развиваются не в том направлении, которое изначально предполагалось в теоретических схемах, разработанных на ограниченном наборе успешных примеров.
С другой стороны, опыт некоторых стран Европы, Юго-Восточной Азии и Китая показывает, насколько гибким и продуктивным может быть подход к модернизации, если он сформирован на основе критического отношения к опыту других стран и способности предложить свои национально-ориентированные модели социального развития.
Глобальная проблема российской модернизации в свете сказанного — это фундаментальные противоречия между объективными задачами дальнейшего развития государства, ресурсными возможностями и собственными целями политической элиты и их конкретными действиями.
Современная модернизация предполагает изменения во всех сферах общественной жизни: экономической, политической, социальной и культурной; рационализация власти, снижение социального неравенства и повышение уровня политического участия.
Нельзя удвоить ВВП и избежать перестройки политических институтов. Нельзя оградить от политического участия 83% населения и ждать экономического бума. Нельзя развить высокий культурный уровень населения и избежать запроса на политические реформы. В маленькой политической вселенной, как и во Вселенной большой, — всё связано со всем.
«Человеческая возможность выбора особенно актуализируется в периоды больших исторических трансформаций, к числу которых относится процесс модернизации. Именно в такие эпохи человек действительно превращается в „точку бифуркации“; контуры будущего общества, траектории развития в подобные периоды оказываются в существенной зависимости от воли и выбора различных субъектов — от политических лидеров до широких масс».
Тимо Пиирайнен, доктор социальных наук, доцент Хельсинского университета
В конце концов, я всегда могу устроиться свадебным фотографом
НЕКОТОРЫЕ РАБОТЫ ПО ЭТОЙ ТЕМЕ
Побережников И.В. Модернизация: теоретико-методологические подходы. Экономическая история// Обозрение/под ред. Бородкина Л.И. Вып.8. М., 2002
Репке В. Теория хозяйственного порядка: «Фрайбургская школа» и немецкий неолиберализм / Пер. с нем. С. Афонцева, К. Барановой, В. Гутника, В. Золотова, М. Тихоновой. — М. : Экономика, 2002
Володин А.Г. Современные теории модернизации: кризис парадигмы// Политическая наука. 2003. № 2
Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.: УРСС, 2004
Многоликая глобализация./ Под. ред. П. Бергера и С. Хантингтона. М. Аспект Пресс, 2004
Бьюкенен П.Дж. Правые и не-правые. М.,АСТ, 2006
Невский С.И. Экономика послевоенной Западной Германии: на пути к «экономическому чуду». М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2006
Потапов М.А., Салицкий А.И., Шахматов А.В. Возрождение Азии: горизонты модернизации. М.: ТЕИС, 2007
Зворыкин Б.Д. О теории и практики социальной модернизации// Власть. 2009. № 1
Зворыкин Б.Д. Этатистская модель социальной модернизации: влияние политических режимов и современный опыт реализации // Власть. 2009. № 3
[[1]]Российский историк, доктор исторических наук, профессор и заведующий Кафедрой связей с общественностью МГИМО. Политический аналитик, известный публицист и общественный деятель, придерживается право-консервативных взглядов.[[1]]
[[2]]Что касается кандидатуры Дмитрия Анатольевича Медведева, я знаком более 17 лет очень близко с ним, и целиком и полностью поддерживаю эту кандидатуру», — Сообщение агентства «Интерфакс» от 10.12.07[[2]]
[[3]]Левада-Центр > архив > пресс-выпуски: levada.ru/press/2007012602.html[[3]]
[[4]]Медведев отказался от участия в дебатах: lenta.ru/news/2008/01/28/medvedev/[[4]]
[[5]]Медведев попросил Путина стать премьером после выборов президента: newsru.com/russia/11dec2007/futureisclear.html[[5]]
[[6]]Речь Дж. Маршалла 5 июня 1947 г. в Гарвардском Университете: coldwar.ru/bases/marshall_plan.php[[6]]
[[7]]Речь Трумэна на заседании Конгресса 12 марта 1947 г.: http://www.coldwar.ru/truman/doctrine.php[[7]]
[[8]]Yoshihiro Francis Fukuyama; 27 октября 1952, Чикаго — американский философ, политолог, политический экономист и писатель японского происхождения.[[8]]
[[9]]Сэ́мюэл Фи́ллипс Ха́нтингтон (англ. Samuel Phillips Huntington; 18 апреля 1927, Нью-Йорк, США — 24 декабря 2008, Мартас-Винъярд, Массачусетс, США) — американский социолог и политолог, автор концепции этнокультурного разделения цивилизаций, обнародованной им в статье «Столкновение цивилизаций?» (The Clash of Civilizations?), опубликованной в 1993 году в журнале «Foreign Affairs», а затем в 1996 году в книге «Столкновение цивилизаций».Сэ́мюэл Фи́ллипс Ха́нтингтон (англ. Samuel Phillips Huntington; 18 апреля 1927, Нью-Йорк, США — 24 декабря 2008, Мартас-Винъярд, Массачусетс, США) — американский социолог и политолог, автор концепции этнокультурного разделения цивилизаций, обнародованной им в статье «Столкновение цивилизаций?» (The Clash of Civilizations?), опубликованной в 1993 году в журнале «Foreign Affairs», а затем в 1996 году в книге «Столкновение цивилизаций».[[9]]
