Каждое 9 мая в медиаполе начинается настоящая вакханалия. Сплотимся. Не дадим девочкам-дизайнерам опорочить память о великой победе. Позор, в селе Кривые Зады на плакате к 9 мая изобразили немецкого солдата. Воспрянем. Приходите на дискотеку с партизаночками, шнапс со скидкой. Воспылаем. Заходить в интернет в начале мая просто страшно, а телевизор и в другие времена года лучше не смотреть.
При всем при этом 9 мая — действительно народный праздник. Действительно день, когда люди пытаются как-то выразить сопричастность поколению, которое пережило нечто ужасающее и добилось грандиозного триумфа.
Да, на сакраментальный вопрос «Кто командовал 2-м Белорусским фронтом в апреле 45-го?», которым наши снобы любят срезать сограждан, многие не ответят. А вы уверены, что вот тот дед со «Славой третьей степени» и «медалью отважной» на него ответит правильно? И что же ему теперь, снимать медали? Дело все-таки в первую очередь не в том, какая колонна куда марширует. А в том, что это была схватка насмерть с сильным, решительным и умным врагом, который жалости не знал и оглядываться на каких-то туземцев и их нужды не собирался.
С другой стороны, это и не праздник идеологии. Как люди советских, так и люди крайне правых убеждений любят подчеркивать, что в войне участвовали в основном солдаты, так или иначе индоктринированные. И здесь логично исходить из контекста: какие еще убеждения могли быть у русского человека, родившегося хотя бы и в нулевых годах ХХ века? Всю сознательную жизнь он прожил в СССР. Легко сказать «Не читайте советских газет», когда сам ты прочел море других. Русские же в СССР часто родились и в большинстве своем выросли в определенной парадигме, и даже если ты с ней был насквозь несогласен, другой не было. И в эпопее Великой Отечественной главное — что отбились от черного как адова бездна врага, а не то, что знамя было красным.
И уж если на то пошло, не просто отбились. 9 мая — это день не просто победы в самой чудовищной и массовой войне человеческой истории, а еще и победы безоговорочной, победы бескомпромиссной. Тут, извините, не только светлая грусть, но — и от этого никуда не уйти — эта война завершилась не мирным договором, не компромиссом, не вздохом облегчения — «пронесло» — а тем, что русские своих врагов посреди их же столицы по маковку в асфальт забили. Вражеский диктатор, окончательно сошедший с ума и трясущимися руками пихающий себе в рот яд — прекрасный финал. И главное — однозначный. Да, этого добились огромной ценой, да, потомки побежденных ездят на «Мерседесах» и пьют баварское. Попробуй представить, что ты это говоришь бывшему унтерштурмфюреру, которого пинками гонят в Воркуту, срывая шевроны по дороге: «Зато ты будешь пить баварское. Лет через десять, когда с лесоповала в великой милости отпустят». И это правильный способ обращения врагов — пленные фельдмаршалы по Москве на «Хорьхах» не катались и не палили в воздух из травматических парабеллумов. В 1945 году сильный и жестокий враг был без всяких сантиментов и разговоров о политическом решении разгромлен и принужден просить пощады. И не вина тогдашних победителей, что власть обошлась с плодами их успеха так, как обошлась.Есть ли у 9 мая будущее, как у советского праздника? У того праздника, который учредили при Брежневе и который мы отмечаем до сих пор? И ответ очевиден. Нет. Никакого будущего у советского праздника 9 мая нет.
Время идет — банально, зато правда. Люди, для которых Великая Отечественная была частью личного опыта, в подавляющем большинстве уже умерли и продолжают умирать. Года три назад умер последний лично знакомый мне ветеран, минометчик, в 45-м штурмовавший Восточную Пруссию. За два года до него умер предпоследний — танкист, которого подбивали под Орлом, жгли из «ахт-комма-ахта» под Новгородом, и который в итоге умер в своей постели старцем девяноста лет. Лет через десять умрут уже последние сыновья полков. Более того, даже те из нас, у кого погибли отцы и матери, уже старики. Великая Отечественная становится сюжетом вроде «Илиады» или «Одиссеи» — да, героическая история, но это было так давно. Да, иногда наш Аякс, побрякивая орденами, еще выходит во двор, посидеть на лавочке, но скоро он перестанет выходить. И с чем мы останемся? С памятью? Чьей, позвольте спросить? Кроме страниц, исписанных другими людьми, у нас ничего не будет. Я не говорю, что это неважно. Но с живой памятью никакие мероприятия не сравнятся. Даже превосходный «Бессмертный полк» — акция, которая вызвала реальный прилив энтузиазма у людей, совершенно не казенного. Работники типографий не дадут соврать — полк не полк, но многие из них по бессмертному взводу уже напечатали. И все же это шествие с фотографиями людей, которых мы не застали лично или тех, кто давно уже умер. Память о предках — это важно, но это не все. Мы остаемся с датой 9 мая как с дедушкиным штыком — что нам с этим наследством делать? Ответ лежит на поверхности.
По нашим городам ходит множество живых людей, которые защищали Отечество, которые рисковали жизнью и теряли здоровье — и у которых никакого своего общенародного праздника нет. Да, я говорю о современных ветеранах. О людях, которые возвращались из Афганистана, чтобы услышать «Я вас туда не посылал». О людях, которые возвращались из Чечни, чтобы в газетах собственной страны прочесть, что они каратели и убийцы. О людях, которые вернулись из Таджикистана и Закавказья, чтобы не услышать ничего. Военная история русских не остановилась в 1945 году, и всего через пять лет после ее окончания летчик Ли Си Цын отправился воевать в Корею. Сейчас, когда я это пишу, РФ вовлечена в три серьезных вооруженных конфликта. В толпе, идущей через терминалы Домодедово, вряд ли кто-нибудь помнит, что туда осколки с одной из этих войн залетали совсем недавно. И метро в Питере, конечно, починят. В центре Донецка тоже почти нормальная жизнь, а фронт — вон он, рядышком, на маршрутке доехать. Такая вот специфика у современных войн — твоя автобусная остановка завтра может стать твоим, извини, персональным Ржевом 42-го. На всех этих войнах продолжают воевать и умирать люди, которые защищают или нас самих, или интересы России. И День Победы должен в ближайшем будущем стать их праздником.
Вторая мировая — это крупнейший вооруженный конфликт в мировой истории, и победы в этом грандиозном противостоянии у нас никто не отнимет. Однако люди умирают индивидуально. Человеку, которому отрывает ногу, безразлично, отрывают ее в 41-м или в 14-м. Отдельный солдат, штурмовавший Шатой в 96-м, пережил не меньше ужаса и видел не меньше крови, чем тот, кто штурмовал Будапешт в 45-м. Да, Будапешт штурмовало больше людей. Но разве от этого легче страдания убитых и раненых, или те, кто рисковал собой в Чечне, рисковали меньше? Можно сколько угодно насмехаться, «В 45-м взяли Берлин, а в 96-м Бамут», но вообще-то что Родина попросила, то и взяли. Тем более история местами повторяется, и Дебальцево в 2015-м штурмовали не впервые, и деревня Степановка у подножия Саур-Могилы видела многое в 43-м.
Естественно возражение, что нонеча не давеча, и ладно масштаб, но ты сравнил нашу великую освободительную войну и этих бандитов и наемников режима, которые на полях сражений просто деньги зашибают. Что тут ответить? Солдаты, воюющие в современных конфликтах, конечно, зашибают деньгу. И среди них попадаются не самые лучезарные типы. Но это жизнь, а не лубок, и в жизни интересы страны защищают разные люди. Английский истеблишмент, пожалуй, тоже корежило, когда королева касалась монаршим клинком плеча Фрэнсиса Дрейка, пирата на государевой службе. И они это переварили. Наши солдаты по-прежнему выполняют приказы с оружием в руках. Может быть, это неправильные приказы. Но русские бойцы по-прежнему выполняют их хорошо, с оружием в руках, рискуя жизнью. В последние годы им начали еще и отлично за это платить — и это не позор, это признание: боевая работа требует мужества и квалификации — и должна хорошо оплачиваться.
Что будем делать с деревенскими парнями, которые в Сирии зарабатывают как московский мидл-класс? Да завидовать будем. Это не означает, что российское государство обязательно должно участвовать в сирийской войне, этот вопрос обсуждаем, и доводы против могут быть менее или более вескими. Это означает только, что наши солдаты там должны пользоваться всем уважением, которое полагается людям, с риском для жизни несущим военную службу. И когда я слышу об интересах кооператива «Озеро» применительно к солдатам, воюющим на Ближнем Востоке, хочется уже записаться в хохлы, потому что они-то о своих солдатах гадостей не скажут. Да ведь это просто оскорбляет здравый смысл и вкус — вести какую-то сегрегацию: как будто есть важные победы и мелкие победки. Прости, парень, ты покалечился за свой народ в Молдавии 92-го, нашел, где руку потерять. Вот если бы ты там же соизволил в 44-м пострадать, то это да, это важно. А так извини. Худшее, что мы можем придумать — это начать выяснять, какие русские кости ценнее и сортировать их по значимости.
Главное остается неизменным. Наша страна борется за свои интересы, их защищают люди с оружием в руках.
Кстати, и до нашего государства постепенно доходит, что нельзя жить только памятью о прошлых победах, коль скоро мы воевали весь ХХ век и воюем прямо сейчас. Во время парада Победы 2015 года кому-то пришла в голову идея провести по Красной площади колонну ополченцев в ватниках. Задумка блестящая, но нельзя же строить традицию на подхихикиваниях и поддевках. Мы прекрасно понимаем, что ополчение Донбасса — это не только повстанческие отряды, но одновременно и наши иррегулярные части. Отсутствие у них внятного статуса — это просто несправедливость, обусловленная извивами высокой политики, но мы-то, общество, не обязаны между собой говорить и думать то же самое, что говорят с трибуны МИД.
9 мая — это день победы в крупнейшей войне человеческой истории, который объединит всех, вне зависимости от пола и от времени, в которое пришлось жить и умирать.
И он хорошо бы подошел на роль просто дня воинской славы, праздника всех ветеранов без различия возраста и мест, где пришлось сражаться. Праздника людей, защищавших народ и интересы государства с оружием в руках. В Великую Отечественную, и в Корее, и в Афгане, и в Чечне, и даже сейчас в Сирии. У 9 мая есть будущее. Война не окончена, история продолжается. И мы не можем игнорировать тех, кто защищал страну после 45-го и дрался на других войнах.
