Оригинал статьи на pando.com. Автор: обозреватель сайта Гэри Брехер. Перевод: Родион Раскольников
На Украине происходят очень простые, рациональные и прямолинейные вещи.
Россия получила свою цель — Крым, полуостров, где большинство говорит по-русски, хороших пляжей больше, чем во всей остальной стране, вместе взятой, а география такая удобная для обороны, что просто вопиёт: «Отделяйтесь!»
Восточная Украина, другой русскоговорящий регион, — это, по меркам Путина и его стратегов, просто вставной номер. У него две аудитории. Первую описал Марк Эймс в своей статье «Прости, Америка, Украина — это не про тебя». Это русское «молчаливое большинство». По Эймсу, Путин пользуется насилием, чтобы держать «молчаливое большинство» в агрессивно-националистическом настроении.
Вторая аудитория — киевские, брюссельские и вашингтонские коллеги Путина. Россия уже сместила фокус международного внимания с Крыма (который всегда хотела и которым теперь владеет) на Восточную Украину. Крым теперь — “fait accompli”, что с самого начала было целью этой олдскульной игры в стиле Великих Держав.
Украине пришлось отказаться от всякого давления на Крым — неважно, военного или политического, — чтобы задавить восстание этнических русских на Востоке. Это настоящий, народный этнический бунт, который родился из многолетнего недовольства местных жителей попытками украинского правительства навязать украинский национализм — мелочный, мстительный, полный сентиментальных вздохов по степным просторам и маленьким деревенькам, — русскоязычной, урбанизированной и индустриальной Восточной Украине.
После того как Крым показал (или после Крыма показалось), что уйти от этого мстительного украинского режима обратно в Россию будет просто, этнические русские в Донецке, Славянске и других восточных городах попытались повторить быстрое и простое крымское отделение.
Это произошло не потому, что Путин внедрил своих агентов в восточные ополчения. Об этом в последнее время публикуют много смехотворных историй: в «New York Times», например, вышла статья под заголовком «Среди бойцов на Украине обнаружены русские».
Вот это круто, ничего себе: русские в ополчении этнических русских в русскоговорящем регионе, который граничит с Россией? Жуть какая!
«New York Times» обнаружила, что некоторые из этих русских приехали из Чечни, Крыма или из других бывших русских регионов. Ничего удивительного в этом нет, потому что, когда СССР распался в 1991 году, огромные территории с преимущественно русским населением были брошены на сомнительную милость других народов, которые немедленно начали вести антирусскую политику. Русские Казахстана, Прибалтики и даже маленькой Молдавии живут во враждебном окружении, расплачиваясь за решения Советского Союза, согласия с которыми у них не спрашивали.
В то же время этнические русские — и живущие в путинской России, и оказавшиеся за пределами Российской Федерации, как жители Восточной Украины, — по-прежнему готовы пожертвовать за Россию жизнью. Их обиды, их любовь к России и их смелость — настоящие, не работа спецназа и не результат шпионских интриг КГБ, как это представляется журналистам-ястребам вроде Илая Лэйка.
Но для Путина, хладнокровного игрока в Большую геополитическую Игру, эти благородные качества и эти смелые люди — просто актив, расходный материал, соломенные псы. Они сражаются за независимую русскую республику на Востоке, но со стороны Москвы могут рассчитывать только на предательство.
Хочет ли Путин аннексировать Восточную Украину? Мне это не совсем очевидно. Россия явно хотела Крым и готова была рискнуть ради него войной. Но не факт, что Москва готова рискнуть войной ради Восточной Украины, где, конечно, есть ценные ископаемые и много промышленности, но совсем нет удобного для обороны крымского перешейка.
Здесь у Москвы есть другая альтернатива — не немедленная аннексия и не полное отступление. Наивно думать, что Москве обязательно говорить воюющим в Донецке и Славянске ополченцам «да» или «нет». История политической борьбы Великих Держав показывает, что во многих случаях гораздо полезнее оставить спорную территорию с этнически смешанным населением медленно тлеть, обеспечивая своим марионеткам ровно столько оружия, денег и моральной поддержки, сколько им требуется для того, чтобы продолжать изматывать врага.
Классический пример этой тактики в современном мире — Кашмир. Действительно ли Пакистану нужен Кашмир, со всеми его безнадежно запутанными, сложными, кровавыми конфликтами? Официально — да; для миллионов пакистанских националистов — конечно, да. Но ISI, разведке, которая управляет страной, гораздо выгоднее сохранять Кашмир в качестве стимула, раздражителя, надежного источника националистической ярости и добровольцев-самоубийц, чем вводить туда войска и налаживать там государство.
Несмотря на законные претензии русскоязычного населения Восточной Украины, несмотря на гнев, который Путин раздувает среди националистов внутри России, правительство РФ вполне может оставить русских ополченцев один на один с пехотой, танками и самолётами Киева.
Не бросить их на произвол судьбы: это было бы тратой потенциально полезных марионеток. Но позволить победить их, оккупировать и унизить. Население в таком состоянии было бы так же удобно России, как кашмирские мусульмане Пакистану.
Это одна из трагедий русской истории. У русских никогда не было недостатка смелости или веры, но эти качества почти всегда использовали правители, которые не были их достойны и которые их откровенно презирали.
Пока в Донецке вырезают русских ополченцев, сервильная российская пресса публикует статьи о «дюжинах жертв» в местных моргах. В комментариях к ним можно вживую наблюдать гневные отповеди украинцам и их националистам-ультрас вроде Дмитрия Яроша из квазифашистского «Правого сектора», чья ненависть к этническим русским уже стала притчей во языцех. Отличные злодеи, отличные фотографии мучеников в донецком морге — у Путина есть задел для прекрасной пропаганды.
При этом в Кремле впечатлительных не держат. Такие фотографии полезны, не более того. Люди Путина применяют даосистский принцип: «Люди для них — лишь соломенные псы, приготовленные в жертву». Эти смерти помогают отвлечь внимание от Крыма, занять Киев и сделать другую сторону переговоров сговорчивее.
Новый лидер Украины Пётр Порошенко прекрасно понимает, что происходит в Донецке: «Целью России всегда было держать Украину в состоянии достаточно нестабильном, чтобы мы соглашались на всё, чего требуют русские». «Не сомневаюсь, что Путин мог бы прекратить войну своим прямым вмешательством».
Путин, конечно, мог бы прекратить войну, но это было бы напрасной тратой горючего человеческого материала. Правила Большой Игры запрещают жечь своих соломенных псов зря. Как правильно заметил Порошенко, Россия не собирается аннексировать Восточную Украину, — по крайней мере, пока. В долгосрочной перспективе — возможно. Но сейчас отправлять в сторону границы танковые колонны под русским флагом рано. Гораздо удобнее помешивать этот новый Кашмир, готовить его на медленном огне, пользоваться его несчастьями.
Украина знает, что Россия не будет защищать бросовые русские ополчения на Востоке с применением настоящей силы. Именно поэтому Порошенко спокойно отдал приказ о полномасштабной военной операции по захвату донецкого аэропорта. Он знал, что Россия бросит своих друзей-ополченцев. Российская власть никогда не жалела соломенных псов, даже самых верных.
За последний век Советы много раз жертвовали верными друзьями ради игр Великих Держав. Они предали просоветские коммунистические партии Иордании и Египта, обменяв их, как фишки в казино, на сделку с местными военными элитами.
Они выпотрошили испанских левых, пока те сражались за свою жизнь, и отклонения от сталинской «Линии» волновали их гораздо сильнее, чем победа наёмников Франко. Даже немецких беженцев они вернули обратно нацистам.
Сейчас это шокирует, но для Сталина это было обычным делом: игры Великих Держав интересовали его, даже нравились ему гораздо больше идеологической солидарности. Немецкие товарищи были для него соломенными псами. Путин, старый советский аппаратчик, выученный и выращенный старыми спецслужбами, мыслит таким же образом. Путин отличается от советских только в одном: он с большей готовностью поддерживает союзников, достойных поддержки. Он доказал это, проигнорировав пустые угрозы бойкота и интервенции, сохранив Крым.
Но это был Крым; Крым того стоил. Донецк не стоит. Это не значит, что Москва бросит своих марионеток в регионе. Скорее Россия поступит в традиционном духе Великих Держав: некоторым позволит погибнуть, другим продолжит обещать помощь — и даже может предоставить немного современного оружия и пару взводов чеченских наёмников, — но ровно столько, сколько нужно, чтобы конфликт продолжался. Затем, если у украинцев начнутся новые проблемы — скажем, в Харькове, другой болезненной точке, — Москва поднимет там своих союзников, таких же внушаемых и готовых погибнуть. Это циничная игра, но нельзя сказать, чтобы Америке она была совсем не знакома. Спросите хотя бы иракских курдов и шиитов юга страны. Когда курды в ответ на американские провокации, все эти листовки и обещания, восстали против Саддама в 1991, Буш-старший позволил их перебить.
Я порой имел дело с человеком из DIA, который принимал в этом участие, и однажды спросил его, как он может после этого смотреть в зеркало. Он пожал плечами и ответил: «Они же просто животные». Меня чуть не стошнило, потому что я некоторое время жил в Курдистане и могу сказать, что курды северного Ирака — одни из лучших людей, которых мне доводилось встречать. Гораздо умнее и крепче среднего американца, во всяком случае. Но так мыслят аппаратчики всех Великих Держав, неважно, живут они в Александрии или на Китай-Городе.
Каждый американский телеэксперт в курсе, как мы поступили с иракскими курдами, прекрасно зная, что их и их семьи сожгут. Соломенные псы, все до единого. Но ни один из этих телеэкспертов не мучается совестью, и ни один не помнит достаточного количества подробностей, чтобы заметить, как то же самое происходит прямо сейчас в Донецке.
Причём весь стандартный набор великих политических мыслителей словно сговорился ошибаться по поводу Украины. Впереди, как всегда, Том Фридман, наш Майкл Джордан ошибок. Том взял простую тему: «Путин моргнул». Какой заголовок! Мало того, что это неправильная интерпретация событий в Донецке, это ещё и психологически неверное описание Путина. Это человек-ящерица — он бы не смог моргнуть, если бы захотел. У него, я так думаю, есть специальное прозрачное веко, как у некоторых пустынных ящериц.
Мне очень редко хочется написать в ответ «OMG», курсивом, как блондинка-первокурсница, но сейчас как раз такой момент. ОМ, блин, G. С чего начать? Давайте с фразы «тот парень». Вы, что ли, Кларк Гейбл? Фридман пытается сказать, что Путин якобы моргнул на Украине и это доказательство наступления XXI века, но его преподаватель риторики, похоже, уволился на середине статьи. Это смешно; не так смешно, но важнее: абсолютно всё, что он написал, — полная ерунда.
Фридман говорит о моральной победе; при этом аннексия Крыма настолько реальна, что удовлетворила бы даже Сталина или лорда Пальмерстона, и единственное неудобство, которое приходит Фридману на ум, — это новая газовая сделка, которую России пришлось заключить с Китаем. Если это именно то наказание, которое полагается за аннексию региона, о котором ты мечтал два десятка лет, то хладнокровные сукины дети, допоздна сидящие в Кремле над картами, я думаю, потерпят.
Есть ещё мой старый приятель Илай Лэйк. В своей февральской статье про Украину я немного подразнил Илая, «слегка его обидел», как сказал бы Де Ниро, заявив, что про агентов спецназа и любимых авторитарными журналистами всего мира «иностранных агитаторов» он просто придумывает. По Илаю, всякое проявление русского сепаратизма — фальшивка, проплаченное народное движение, которым управляют злобные полковники из Москвы.
Илай посчитал, что его тезис окончательно подтвердился к середине апреля, когда прорусские сепаратисты начали занимать правительственные здания по всей Восточной Украине. Для Илая это было доказательством того, что древний московитский заговор всё-таки существует, что на Украину, как в мультиках про Холодну войну, хлынул Красный Прилив. Он даже позволил себе позлорадствовать. Не то чтобы я был против, я и сам люблю злорадствовать, но, честно говоря, не опускаюсь до такой вот любительщины в твиттере:
@EliLake To be fair it *was* pretty shameless how your peddled all that correct reporting about Russian action in Crimea.
— Max Fisher (@Max_Fisher) 13 апреля 2014
«Отличная работа, вот эта долановщина неплохо так выглядит на фоне последних событий»
«Ну, честно говоря, репортаж [про секретный спецназ] у тебя действительно получился очень… смелый»
Бедный Илай. В апреле он был на коне, но апрель — тяжёлый месяц. Хотя если ты неокон и тебя постоянно тянет предсказывать будущее, то они все тяжёлые. Эти акции закончились, как и начались, состоянием полураспада, как у тех химических элементов в самом конце таблицы, которые дают потрогать только людям с докторской степенью. Это были настоящие народные выступления этнического меньшинства, которое по стечению обстоятельств оказалось русским, что немедленно вызвало у Илая подозрение. И если им и удалось занять пару-другую правительственных зданий, то только потому, что Киев оказался слаб и некомпетентен, а не потому, что их поддерживала Москва.
И вот теперь этих бедняг предали, разменяв в классическом стиле Большой Игры. Не ожидать этого мог только идиот или (повторюсь) американский телеэксперт.
