Текст: Майка Зенко, Foreign Policy. Перевод: Родион Раскольников, «Спутник и Погром»
В прошлый понедельник, как и во все предыдущие Дни Памяти, политические и военные лидеры Америки отдали дань уважения солдатам, отдавшим жизнь за страну. Помимо павших, в День Памяти чествуют тех солдат, которые находятся в зоне боевых действий — не имеет значения, называют ли с трибун эти боевые действия «войной» и следит ли за ними Америка с телеэкранов. Прямо в День Памяти Пентагон сделал печальное заявление: «Сержант 1 класса Пабло А. Руиз из Мельбурна, Флорида, погиб 24 мая в Баграме, Афганистан, в небоевом инциденте».
Президент Барак Обама произнёс речь на Арлингтонском национальном кладбище, во вполне традиционных для такого случая выражениях заявив: «Мы отдаём дань уважения тысячам американских солдат — мужчин и женщин, — погибших за Америку после 11 сентября, включая 2200 американских патриотов, которые пожертвовали жизнью в Афганистане». Это вполне точные цифры.
Однако здесь не учтена другая жертва — люди, не состоящие официально в рядах американских вооружённых сил. С 11 сентября в Афганистане были убиты 1592 наёмника (32% из них были американцами), нанятых Министерством Обороны. В прошлом году потери среди наёмников составили 64% от общего числа американских потерь в Афганистане (погибли 56 военнослужащих и 101 наёмник). Но мы не можем сказать, какой национальности были погибшие, потому что Министерство Труда «не отслеживает национальность работников, раненых или убитых в ходе подобных программ».
Повсеместная привычка к замалчиванию роли наёмников в американских военных операциях порочна сразу по нескольким причинам. Во-первых, это пренебрежение их службой и их жертвой. Во-вторых, бремя войны таким образом ложится на плечи местных жителей или уроженцев стран третьего мира, плохо вознаграждаемых и плохо снаряженных. В третьих, искажается впечатление о масштабе американских военных операций. Когда Белый Дом и Пентагон озвучивают число солдат, отправленных в Ирак и Афганистан, они неизменно забывают упомянуть число наёмников, отправленных вместе с ними. Когда журналисты и аналитики спрашивают об этом, у чиновников никогда не оказывается под рукой точных данных, а получить их позднее не легче.
Военным и гражданским руководителям давно пора публично признать ту ключевую роль, которую наёмники играют в американских военных операциях. Со времён Холодной войны процент наёмников значительно увеличился. График из доклада Научного комитета обороны 2014 года наглядно это демонстрирует:
После 11 сентября, в Ираке и Афганистане, наёмников было не меньше, а иногда и больше, чем американских военнослужащих. Точное их число тяжело установить, потому что американская армия никогда не вела точный учёт наёмников в горячих точках, по крайней мере, если верить различным докладам Бюро подотчётности правительства. (Бюро, например, выяснило, что армия не знает количества убитых и раненых в иракской и афганской войнах наёмников, но погибшие в тех же операциях боевые собаки известны Пентагону чуть ли не поимённо).
Как бы то ни было, полагаясь на неполную информацию, доступную начиная с 2008 года, можно установить (как показывает график ниже), что с тех пор, как Обама занял свой пост, число наёмников в Ираке и Афганистане неизменно превосходило число военнослужащих, хотя ни Пентагон, ни Белый дом не придавали этот факт огласке.
Это пренебрежение наёмниками особенно странно, если учесть, что они принимали участие буквально во всех этапах последних военных операций: подготовке поля боя, устрашении, поддержке и стабилизации, гражданском управлении. В числе их задач были обучение персонала, разведка, транспорт, переводы и охрана. Но слово «наёмник» по-прежнему продолжает оставаться ругательством в некоторых военных и политических кругах, словом, которое многие американцы связывают с печально известной фирмой Blackwater, виновной в убийстве 17 иракцев в сентябре 2007 года. Однако даже в высшей точке конфликта бойцы Blackwater составляли 1–2% от общего числа всех наёмников в Ираке.
Каждые четыре месяца аппарат замминистра обороны выпускает квартальные доклады о численности персонала на каждом театре операций CENTCOM: Ираке, Афганистане и 16 другим странам. Доклад, опубликованный в январе 2014 года, начинался с обнадёживающего сообщения: «это будет наш последний доклад, где потребуется указывать численность наёмников в Ираке». Год спустя эта цифра снова появилась — благодаря участию Америки в действиях против Исламского Государства в рамках операции Inherent Resolve. Доклад от января 2015 года оценивает число наёмников примерно в 5000, а последний, опубликованный на прошлой неделе, увеличивает эту цифру до 6300. Для сравнения: американских военнослужащих в Ираке примерно в два раза меньше (3000 человек). В Афганистане при этом в три раза больше наёмников, чем военнослужащих (30820 и 10000 человек соответственно), причём только 12033 из этих наёмников — американцы по национальности. Следует отметить, что в это число не включены наёмники других ведомств — ЦРУ, Госдепартамента, USAID и прочих.
Степень, в которой Америка теперь полагается на наёмников в ведении войн, наглядно видна в ежедневных пресс-релизах Пентагона, посвященных контрактам со сторонними подрядчиками. Про самый важный сдвиг в афганской политике США ничего не было сказано в речах из Белого Дома — этот сдвиг принял форму двух абзацев, опубликованных под Новый год. В этих двух параграфах Пентагон сообщал, что DynCorp International, LLC получит 100 млн долларов за «консультации, тренировку и обучение» афганской полиции и армии. Ещё 12,8 млн получила Six3 Intelligence Solutions Inc., 36 млн — IDS International Government Services, LLC. Ещё два контракта, на 6,9 и 6,8 млн долларов, обнародованные в тот же день, достались Battlespace Flight Services, LLC, на «услуги, оказываемые в Джелалабаде, Афганистан» и «на базе ВВС Крич, Невада» (речь идёт об управлении беспилотниками). Публика не обращает на эти контракты внимания, но они — примета войны, которая теперь ведётся в основном наёмниками.
Конечно, наёмный персонал вносит огромный вклад в работу армии и за пределами горячих точек тоже — так, из январского доклада GAO ясно, что в аппарате министра обороны на постоянной основе работают 3287 гражданских специалистов, которые составляют 55% всех сотрудников этого ведомства. На любой американской базе в США или за пределами страны вы обнаружите множество гражданских специалистов, которые работают в центрах семейной помощи, программах предотвращения сексуального насилия, реабилитационных клиниках и школах для детей военнослужащих.
Наёмники играют значительную роль в других ключевых — и часто противоречивых — областях национальной безопасности. Например, доклад специального парламентского комитета, посвященный тюремной программе ЦРУ, обнаружил поразительную информацию, которая до этого никак не фигурировала в горячих спорах о пользе и моральной стороне этой программы — из доклада следует, что в марте 2006 года 73% сотрудника тюрем ЦРУ были наёмными работниками, и что к 2008-му их число выросло до 85%.
После того как доклад увидел свет, директор ЦРУ Джон Бреннан поспешил напомнить обществу о «тех жертвах, которые ежедневно приносят на благо страны офицеры ЦРУ и их семьи», включив сюда и участников тюремной программы. Однако он ни единым словом не упомянул наёмный персонал, хотя 8 из 10 сотрудников относились именно к этой категории. Хотя сторонние специалисты участвовали в планировании, развёртывании, обслуживании и оценке программы, теперь о них никто не вспоминает — и не требует отвечать за возможно преступные действия.
Мы не заставляем военнослужащих держать ответ за те причины (или их отсутствие), по которым гражданское правительство отправляет их на войну, и мы подобающим образом чтим их жертву, когда они получают ранение или гибнут, но лишаем подобной чести наёмников и гражданский персонал, без которых солдаты не могли бы действовать вовсе. Им не достаётся ни торжественной встречи на родине, ни символических первых подач на бейсбольных матчах, ни общественного признания. Наёмники и гражданский персонал (временно) получают больше военных и обычно проводят большую часть времени на больших и более безопасных базах, где угроза жизни не так высока. Однако в Ираке и Афганистане никогда не бывает полностью безопасно. Наёмники и гражданские специалисты тоже страдают от посттравматического расстройства и депрессий — ровно так же, как и обычные солдаты.
Причина, по которой Обама и прочие обитатели Капитолийского холма не упоминают наёмников, воюющих в горячих точках бок о бок с простыми солдатами, проста: они не хотят, чтобы американское общество о них знало и представляло себе настоящий масштаб участия Соединённых Штатов в идущих прямо сейчас войнах. Такая политика, во-первых, несправедлива, а во-вторых, намеренно вводит в заблуждение относительно подлинной глубины американского военного вмешательства. В следующий отчёт о численности войск в Ираке и Афганистане Белому дому и Пентагону следовало бы включить и наёмников тоже — с указанием того, сколько из них американцы и какие именно роли они выполняют на войне. И тогда, возможно, жертва этих людей получит подобающее ей признание в День Памяти или другой национальный праздник.
Также читайте: Частная война: история восхода компании Blackwater (перевод из книги Джереми Скэхилла)
Оригинал материала на сайте Foreign Policy
