Текст: Лорецно Тондо и Анни Келли, The Guardian. Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
Вот уже три года Николета Болос каждую ночь лежит на грязном матраце в сарае, стоящем где-то в Рагузе, на Сицилии; она вслушивается, ожидая звука шагов у двери. Идут часы — а она ждет, когда скрипнет дверь, щёлкнет курок пистолета, приставленного к её голове, и когда грязный серый матрац рядом с ней скрипнет под весом ее нанимателя.
Больше, чем звука шагов фермера, она боялась только потерять работу. И потому каждую ночь она терпела насилие и побои, пока ее муж упивался до потери памяти снаружи.
«В первый раз мне велел сделать это муж. Он сказал, что владелец парника, где мы работали, хочет меня — и если я откажусь, он нам не заплатит и выгонит», — рассказывает Николета.
«Я думала, он с ума сошел; я отказалась, и он меня избил. Он сказал, что я должна делать все, что говорит хозяин — только так мы сохраним работу. Когда хозяин пришел, он стал угрожать мне пистолетом. Он сказал, что если я дернусь, он отстрелит мне голову. Закончив, он просто встал и ушел».
Следующим утром Болос вернулась к работе; она на корточках сидела рядом с мужем, работая в жарком парнике, ухаживая за грядками и собирая плоды — те плоды, которые превратили Италию в главного производителя и экспортера фруктов и овощей в Европе. Провинция Рагуза — третий в Европе производитель овощей.
На ферме, рассказывает Болос, рабочие жили в ужасающих условиях, их кормили кошачьей едой и не предоставляли никакой медицинской помощи. А ночью Николета и другие румынки становились игрушкой для фермеров и их друзей — их насиловали и мучили годами.
«Когда я приехала сюда, я думала, что найду тяжелую, но достойную работу в европейской стране — но мы стали рабами», — говорит она.
Среди полей плещущих на ветру пластиковых теплиц, окружающих Рагузу, 5000 румынок, таких же, как Болос, каждый сезон собирают урожай. И вокруг обращения с ними сейчас разворачивается огромный скандал — рабовладельцы действовали практически безнаказанно.
По подсчетам итальянской организации Proxyma Association, защищающей права мигрантов, более половины румынок, работающих в сельском хозяйстве, вынуждены вступать в сексуальные отношения с работодателями. Почти все они работают по принуждению и подвергаются эксплуатации.
По данным полиции, до 7500 женщин (большая часть их которых румынки) находятся в рабстве на фермах по всему региону. Гвидо Вольпе, командир карабинеров Сицилии, в интервью Observer заявил, что Рагуза — центр всей системы эксплуатации работников на острове.
«Эти женщины работают в рабских условиях; мы знаем, что их шантажом принуждают к сексуальным отношениям с хозяевами ферм и парников, так как они психологически подчинены, — рассказывает Вольпе. — Расследовать подобные дела и бороться с этим явлением тяжело, так как женщины часто слишком запуганы и ничего не говорят».
Многие румынки оставили дома детей и семью, зависящих от их заработков — и потому им приходиться вставать перед ужасным выбором. Именно этот выбор изрезал лицо Николеты Болос морщинами.
«Я приехала из Румынской Молдавии. Там ни у кого нет работы, — рассказывает Болос, кормя грудью свою пятимесячную дочь в темном складском помещении, которое служит ей домом. — Средняя зарплата там двести евро в месяц. Здесь можно заработать гораздо больше — даже если придется пострадать».
Журналисты Observer поговорили с десятью румынками, работающими на фермах Рагузы. Все опрошенные рассказали о домогательствах и сексуальной эксплуатации; все рассказали о 12-часовых рабочих днях в страшную жару и без воды; о невыплате зарплат; о жизни в нищенских и антисанитарных условиях в изолированных от мира зданиях. Их рабочие дни часто состоят из физического насилия, угроз оружием и шантажа судьбой их детей и семей.
Алессандра Сциурба, профессор Палермского Университета, в 2015 году вместе с соавтором составила доклад о положении румынских женщин на Сицилии. По ее словам, сейчас стало еще хуже.
«Женщины рассказывают, что вынуждены мигрировать для того, чтобы их дети, оставшиеся в Румынии, избежали жизни в нищете. Но сами женщины вынуждены работать в ужасных условиях и терпеть издевательства, — рассказывает Сциурба. — По их словам, другой работы не найти — так что они вынуждены соглашаться ради семьи. Они делают осознанный выбор. Нынешняя ситуация — не что иное, как принудительный труд и торговля людьми, подпадающие под формулировки Международной организации труда ООН».
Прокурор Валентина Ботти выдвинула обвинения против фермеров по множеству дел о сексуальных домогательствах и эксплуатации работников. По ее словам, издевательства, которым подвергаются румынские работницы — «огромный феномен».
«В нашем расследовании мы выявили факты похищений, сексуального насилия и рабовладения», — говорит Ботти.
«Жертвами тяжелых преступлений могут оказаться тысячи румынок. Но мало кто из них согласен говорить. Большая часть считает свое положение личной жертвой, на которую они идут ради сохранения работы. Для многих из них потеря работы приведет к чудовищным последствиям».
Элиза, 45-летняя румынка, рассказала Observer, что у нее не было никакого выбора, когда в первый же день работодатель затащил ее в сарай.
«Я попыталась убежать, но он сказал, что если я не соглашусь, то буду уволена, — рассказывает Элиза. — К тому времени у меня уже несколько месяцев не было работы. Я поняла, что если хочу остаться в Италии, придется согласиться».
Резко возросшее число румынок на Сицилии, желающих сделать аборт, вызывает тревогу среди врачей и правозащитников. По данным Proxyma, румынки составляют лишь 4% женского населения Рагузы, но на их долю приходится 20% зарегистрированных абортов в провинции.
«Число абортов среди уроженок Румынии вызывает тревогу», — говорит Аусилия Козентини, координатор организации Fari, помогающей румынкам получать медицинскую помощь. По ее словам, на абортивные процедуры женщины часто приходили со своими работодателями или в сопровождении мужчин-итальянцев. «Конечно, мы не может сказать, что все беременности связаны с сексуальным насилием, но число абортов в сочетании с малочисленностью румынок в провинции наводит на серьезные размышления».
Рабочие часто трудятся в очень опасных условиях. Одна молодая румынка рассказала нам, что серьезно заболела после того, как ее заставили работать с сельскохозяйственными химикатами без защиты. «Мне пришлось работать с овощами, покрытыми пестицидами. Мне было очень плохо, я кашляла и не могла дышать», — рассказывает девушка.
«Я была беременна, и родила на пятом месяце. Врачи сказали, что роды были преждевременные, так как я много работала и скорее всего у моей дочери из-за химикатов поврежден мозг».
Те, кто жаловался властям, говорят, что потом не могли найти работу.
«Я работала с мужем в парнике, и хозяин захотел со мной переспать, — рассказывает 48-летняя Глория. — Я отказалась, и он меня уволил. Я подала заявление в полицию, но с тех пор не могу найти работу. Другие фермеры знают о моем заявлении и не хотят меня нанимать».
В конце концов еженощные мучения Николеты Болос переполнили чашу. Она сбежала от мужа и фермы, но теперь у нее нет работы и нет денег, чтобы послать двум своим детям в Румынию. К тому времени, как ее друзья заработали достаточно, чтобы купить ей билет домой, она была лишена родительских прав. Теперь ее дети живут с дядей ее бывшего мужа; ей запрещено с ними общаться. Но, несмотря на все страдания, она вновь работает в Рагузе; 50-часовой автобусный рейс привез ее из Ботошани обратно в парники Сицилии.
В Рагузе легко найти работу на ферме. В последние годы объем экспорта фруктов и овощей из Италии вырос и сегодня достиг 336 миллионов евро. Немалая часть продукции выращивается на 5000 ферм в Рагузе.
Сельское хозяйство Италии многие годы полагается на труд мигрантов. По данным компании Coldiretti, в сельскохозяйственном секторе на юге Италии занято 120 тыс. мигрантов.
Из-за многочисленных обвинений в эксплуатации рабочих и мер, принятых итальянским правительством, сицилийские фермеры, когда-то забивавшие свои парники нелегальным мигрантами и беженцами, снятыми прямо с лодок, теперь нанимают мигрантов из стран ЕС.
За последнее десятилетие количество румынок, едущих на Сицилию за работой, возросло в сотни раз. По официальной статистике, в 2006-м в провинции Рагуза работало лишь 36 уроженок Румынии; в этом году их число превысило 5000. Сейчас румыны — самая большая группа из работающих на полях Рагузы; до этого ей были тунисцы.
«Владельцы парников теперь боятся обвинений в пособничестве нелегальной миграции и не нанимают людей без документов, — говорит Джузеппе Шифо, лидер профсоюза, входящего в CGIL, самый большой профсоюз Италии. — Теперь они нанимают граждан ЕС, готовых работать за копейки из-за тяжелого экономического положения в родных странах».
Джанфранко Кунсоло, президент рагузского отделения Coldiretti, говорит, что вынужден мало платить рабочим.
«Эксплуатация рабочих в Рагузе — следствие политики ЕС, — рассказывает Кунсоло. — Я не оправдываю фермеров, платящих мигрантам гроши, но у них нет другого выходы, если они хотят конкурировать с рынками других европейских стран».
«Что касается сексуального насилия в отношении мигрантов — для этого нет никаких оправданий. Виновные должны быть арестованы и посажены в тюрьму. Мы принимаем женщин в Рагузе с распростертыми объятиями и относимся к ним, как к равным. Мы осуждаем все случаи насилия».
По итальянским законам, владельцы ферм должны заключать с сезонными работниками официальный контракт и платить им 56 евро за 8-часовой рабочий день. Но румынки, прибывающие на Сицилию, быстро выясняют, что в реальности все обстоит гораздо хуже.
«Румынкам платят в три раза меньше положенного по закону; большая часть из них не заключала никаких контрактов», — рассказывает Шифо. Большая часть из опрошенных Observer женщин говорит, что им редко платят больше 20 евро в день.
Но у властей нет ни политических, ни экономических причин предпринимать хоть какие-то действия. Несмотря на то, что полиция возбудила десятки уголовных дел, пока что только один сицилийских фермер был осужден за издевательства над румынками.
«Проблема в том, что фермеры небогаты, — говорит Шифо. — Если бы они платили своим работникам легально, они бы потеряли кучу денег, а сельскохозяйственный сектор провинции просто рухнул бы. Поэтому власти закрывают на все глаза, и никто не хочет ничего предпринимать».
Все попытки поднять вопрос в итальянском парламенте окончились ничем. В 2015 году Мариса Ниччи, член парламента, подала парламентский запрос по вопросу рабства среди румынских рабочих и потребовала от премьер-министра провести расследование.
«Прошло два года, а итальянское правительство все еще бездействует, — рассказывает Ниччи. — Но мы не сдадимся. Этим преступлениям должен быть положен конец».
В Рагузе местные политики утверждают, что пытаются помочь румынским рабочим. Джованнин Москато, в прошлом июле избранный мэром Виттории, городка на западе Рагузы, рассказывает, что эксплуатация рабочих не преследовалась, так как вопрос затрагивал экономические интересы множества групп — но в Виттории открылось общежитие для румынок, бегущих от жестоких нанимателей.
Вернувшись в Италию, Николета Болос сошлась с другим румыном и родила еще двух детей. Она подала на бывшего работодателя заявление в полицию; против фермера было возбуждено уголовное дело, но оно еще не рассматривалось в суде.
Николета говорит, что устала от издевательств. Она решила привлечь внимание к своей истории, надеясь на справедливость для себя и других румынок, увязших в паутине эксплуатации и безнаказанности. Сидя на треснувшем пластиковом стуле с ребенком на руках, она жестом указывает на свой дом. Стены пропитались влагой, в доме нет ни тепла, ни воды.
«Посмотрите, как мы живем. Вот так и живем. Я больше никогда не потеряю своих детей. Именно ради них я все это вытерпела, ради них стала рабыней, — говорит Николета. — Ради них я каждую ночь пускала в свою постель этого человека. Теперь я хочу, чтобы люди узнали об этом — и помогли это остановить».
Некоторые имена героев статьи были изменены
Оригинал материала на сайте The Guardian
