Текст: Роберт Зарецкий, Fоrеign Pоliсу. Перевод: Александр Заворотний
Обязательную воинскую повинность можно назвать французским аналогом стены Дональда Трампа — личным проектом, превратившимся в политическую обузу.
Во Франции идеал служения республике восходит к 1789 году, когда революция создала саму республику. Поэтому неудивительно, что Эммануэль Макрон, в ходе президентской кампании опиравшийся на книгу-программу под названием «Революция», сделал идею всеобщей службы основным своим пунктом. Но когда Макрон оказался в президентском кресле, оказалось, что это предложение ничуть не лучше обещания американского президента Дональда Трампа построить стену на границе с Мексикой — политический чемодан без ручки, который нести тяжело, а бросить жалко.
Есть причина, почему эта идея в ходе избирательной кампании получила отклик. Основополагающий документ Великой французской революции — Декларация прав человека и гражданина — содержит не только права человека, но и обязанности гражданина. «К оружью, гражданин!» — этот призыв стал наиболее фундаментальной обязанностью по отношению к республике. После 1815 года революционная идея воинской повинности то гасла, то вновь вспыхивала: монархические режимы её отменяли, а приходившие им на смену республиканские — восстанавливали.
Это противостояние подошло к концу в 1997 году, когда тогдашний президент Жак Ширак отменил общенациональную обязательную службу как в военной, так и гражданской форме. Столкнувшись с критикой и левых, и правых республиканцев-традиционалистов, Ширак пообещал заменить службу практикой rendez-vous citoyen — то есть требованием ко всем молодым мужчинам и женщинам проходить обучение «для подготовки к защите нации». С тех пор подобные учения проводятся регулярно, хотя их продолжительность снизилась с пяти дней до одного (участники относятся к ним примерно так же, как американцы к обязанности быть присяжным в суде).
Таким образом, воинственный набат «Марсельезы» оказался низведён до уровня скучного речитатива, который ни от кого ничего не требует и ни на что не вдохновляет. Всё это привело к тому, что в феврале президент страны попробовал немного облечь плотью свои обещания. В ходе предвыборной кампании Макрон обещал восстановить «всеобщую воинскую повинность».
По его словам, французам обоих полов в возрасте от 18 до 21 года следует «дать опыт, пусть и непродолжительный, военной жизни». Хотя лучше всего Макрону удаётся расхваливать личные инициативы, вопрос общенациональной службы дал ему возможность показать, что он признаёт примат государства во французской республиканской концепции.
Хотя сам президент родился в 1977 году и в армии не служил (он разминулся с отменой повинности всего на несколько недель, получив при этом отсрочку от университета), из его уверений следует, что воинская служба сулит сплошные выгоды. Под присмотром армии и жандармерии это начинание поможет воскресить общее чувство республиканского долга, даст молодёжи различного социального и этнического происхождения общий фундамент для взаимопонимания и «во времена кризисов позволит государству создать резерв для Национальной гвардии».
После получения президентского поста Макрон старался исполнить своё обещание. Кажется, он верит, что предложенная им программа важна для его репутации человека слова, хотя при этом он не стесняется вносить в неё определённые дополнения. Как Трамп признал, что стена на границе с Мексикой необязательно означает 2000-мильный сияющий бастион, так и Макрон перестал подчёркивать военный характер обязательной службы. В январе, обращаясь к военному руководству страны, он заменил прилагательное «военная» на «общенациональная». Но быстро добавил, что обещание будет выполнено: «Хочу всех заверить, что этому проекту будет оказываться всяческое содействие, и он будет доведён до полной реализации».
Пока всеобщая служба потихоньку дрейфует к реализации, она рискует напороться на финансовые рифы. Если Трамп до выборов заявлял, что строительство стены оплатит сама Мексика, то Макрон вообще не касался вопросов финансирования. И, кажется, правильно делал. Из имеющихся правительственных и парламентских отчётов следует, что стоимость проекта находится где-то между отметками «пугающая» и «непомерная». Минимальную годовую сумму расходов назвал — довольно предсказуемо — назначенный Макроном премьер-министр Эдуар Филипп: около 3 миллиардов евро. Отчёт, составленный французским Сенатом, намного более пессимистичен: по его оценке, подготовка 800 тысяч молодых призывников обойдётся в 30 миллиардов евро. Член финансового комитета Национальной ассамблеи отметил, что только на подготовку инфраструктуры для реализации этой программы уйдёт от 10 до 15 миллиардов евро.
Оценки разнятся на порядок ещё и потому, что сам проект выглядит довольно туманно. В феврале парламентская комиссия, в которой приняли участие и члены макроновской партии «Вперёд, Республика!», выдвинули, так сказать, облегчённую версию. По их мнению, проект можно разбить на три части: первым будет курс «гражданского и нравственного воспитания» в средней школе. В возрасте 16 лет все учащиеся пройдут недельное обучение «по вопросам обороны и гражданственности». Для завершения этого этапа им потребуется участие в какой-либо деятельности — от местных пожарных частей до неких «общинных школ».
Наконец, для молодёжи в возрасте от 18 до 25 лет предусмотрено «l’incitation à l’engagement», то есть поощрение к участию в общественной жизни. Как и следует из названия, молодёжь будут призывать (но не заставлять) вступать в различные гражданские организации. Причин у такой смены концепции несколько. Во-первых, комиссия хотела избежать народного недовольства; во-вторых, критики со стороны Европейского суда по правам человека, который, как отметил один из членов комиссии, может счесть новый закон легализацией «принудительного труда». Свою роль, несомненно, сыграло и сопротивление военных, которые опасаются, что их бюджет урежут ради проекта Макрона. Офицеры не забыли, что в прошлом году Макрон предлагал вообще заморозить траты на оборону. Их жалобы на недостаточное финансирование всё более многочисленных военных операций заставили президента дать обратный ход.
Военный министр республики Флоранс Парли перешла в контрнаступление. На пресс-конференции в феврале она уверила, что общенациональная служба не будет «facultatif», необязательной. Дополнение, что «жандармы не постучатся в двери людей, отказывающихся служить», кажется, не очень разрядило обстановку. Один из ближайших соратников Макрона, глава МВД Жерар Коломб, быстро начал развивать атаку коллеги. «У нашего президента есть бесспорное качество: это его упорство», — подчеркнул он. Хотя правительство ещё препирается, как же будет выглядеть проект в окончательном виде, Коломб заявил, что Макрон «настаивает на обязательной службе».
Пока министры боролись с растерянностью, выступил сам властитель Елисейского дворца. Он уверил журналистов, что всеобщая национальная служба будет-таки обязательной. Вместе с тем не обошлось и без излюбленного Макроном выражения «вместе с тем» («en même temps»). Так вот: вместе с тем, по его словам, длительность службы может составить всего от 3 до 6 месяцев. Кроме того, её можно будет проходить как в армии, так и в гражданских организациях. В любом случае, как подчеркнул Макрон, детали будут прорабатываться позднее. Из густого риторического тумана неизменно проступает фраза «обязательная служба».
Крупнейший студенческий союз Франции FAGE выступил с публичным заявлением, в котором раскритиковал президентское «демагогическое предложение „исправить“ молодое поколение, которое сочли воплощением всех общественных недугов: радикализации, незаконопослушности, аполитичности, апатии и нигилизма». В заявлении приводятся ссылки на статистику, из которой следует, что участие молодёжи в гражданских инициативах бьёт рекорды, и делается вывод, что план Макрона «глубоко оторван от нужд французской молодёжи». Что же касается армии, то здесь представители студенчества согласились, что правительству следует уделить ей внимание. Предыдущий госсекретарь Франции по вопросам ветеранов Жан-Марк Тодескини сделал предупредительный выстрел: «У вооружённых сил нет средств вводить всеобщую национальную повинность».
Несмотря на рост числа скептиков, Макрон сохраняет оптимизм. С наполеоновской напыщенностью он заявил следующее: «Многие говорят, что этого невозможно достичь… что лишь укрепляет меня во мнении, что этого достичь необходимо». Возможно, это и так. Но человек, который некогда сказал, что слово «невозможно» предназначено для словаря дураков, кончил Ватерлоо.
