— Вы американец?
— Да, как вы узнали?
— Вы все ходите с таким видом, будто мир принадлежит только вам» ©
Гражданская война в Ираке вышла далеко за привычные всем границы и разрослась подобно раковой опухоли по всему Ближнему Востоку. Американцы, для которых постсаддамовский режим был одним из главных внешнеполитических проектов («свергаем тирана, строим сильную и успешную демократию») за последние 20 лет, очень тяжело переживают происходящее. Сладкий оттенок бреда в нескончаемый ночной кошмар этой войны добавляет и то, что для того, чтобы победить ИГИЛ, надо воевать с ними в Сирии, что означает настоятельную необходимость перестать давить Асада, по иронии судьбы сражающегося сейчас вместе с американцами на одной стороне.
Карта присутствия ИГИЛ на Ближнем Востоке
Американская политическая мысль подошла к моральной развилке, что и находит отражение на страницах топовых изданий. Вот, например, в «Washington Post» вышла уже наделавшая шуму статья «Был ли Путин прав насчёт Сирии?», где хотя и указывается на «нерукопожатность» президента РФ, но признаётся его правота относительно ситуации в Сирии, где всё восстание вместо победы демократии привело к триумфу безумных радикалов-исламистов, думающих о чём угодно, но только не о либеральных преобразованиях.
Осмысливают новые реалии и в «New York Times». В редакционной статье «Необходимый ответ на вызов со стороны ИГИЛ» боевиков этой организации, захватившей значительные территории в уже нескольких странах и объявившей о создании халифата, называют «наиболее значительной угрозой» и призывают к принятию мер против неё. Особенно характерно то, что указывается на необходимость сотрудничества с другими странами в этом вопросе, включая, сюрприз-сюрприз, мусульманские страны. Что характерно, нынешняя политика Вашингтона в отношении Ирака рассматривается со сдержанно-оптимистических позиций: отставка надоевшего всем премьера Малики — это хорошо, понимание угрозы ИГИЛ у официальных лиц есть, Америка научилась на своих ошибках и движется дальше – в общем, бойцовский тон, свойственный людям, столкнувшимся с непреодолимыми сложностями, но старающимся казаться преувеличенно сдержанными и деловитыми. Но иногда прорывается – в другой редакционной статье «Вопросы об авиаударах по Сирии» указывается на то, что у США до сих пор нет внятной стратегии по борьбе с ИГИЛ, да и вообще «одной военной силой нельзя победить организацию, черпающую силы из недовольства страдающих от угнетения суннитов». Но, как бы то ни было, авторские материалы куда интереснее. Колумнист и писатель Росс Даутхэт в своей статье «Наш вполне новый враг» указывает на то, что идеология джихадизма, несмотря на средневековый душок, по факту ещё моложе американской демократии и соответствует духовным запросам многих и многих людей по всему миру, которых не вполне устраивает навязанный американцами неолиберальный порядок.
Военный корреспондент и писатель Роджер Коэн идёт ещё дальше и в своей статье «Создание катастрофы» чуть ли не обвиняет американское правительство в происходящем, указывая на его многочисленные ошибки: «неумелая и непродуманная война Буша в Ираке; неспособность разобраться с тем, что два наших союзника, Саудовская Аравия и Пакистан, вообще-то были главными распространителями и спонсорами суннитского экстремизма <…> непонимание того, что никто не любит политический вакуум в арабской стране так, как любят его исламисты, и кровавый вакуум был именно тем, что Обама уготовил Сирии; тянувшееся до последнего невнимание по отношению к растущему межконфессиональному конфликту в разрушенном иракском обществе, предоставленном своей судьбе после ухода американцев». В издании даже разгорелась дискуссия между разными авторами на тему «Стоит ли помогать Асаду в его борьбе с ИГИЛ?» И, что крайне смешно, «за» представлены довольно серьёзные аргументы, решительно «против» не высказался никто, есть лишь общие слова про то, что «Башару Асаду не следует чувствовать себя обнадёженным: большое количество американских войск рядом с его границей обязательно приведёт его режим к падению». Ну да, конечно.
Ещё более удивительные перемены происходят с «Foreign Policy», который обычно выглядит так, будто редакционную политику там определяют Майкл Бэй и Збигнев Бжезинский. Первые пару недель после падения Мосула тон статей там варьировался от «расстрелять всех исламистов как бешеных собак» до «всё-таки надо убрать Малики, это он довёл Ирак до катастрофы», но по мере приближения осени журналом овладела summertime sadness и они начали рефлексировать на тему Ирака и делать разные необычные выводы. Например, один из топовых авторов Шейн Харрис (авторитетный журналист, получивший множество разных премий) договорился до того, чтобы рекомендовать вашингтонским умникам дружить с бывшими баасистами, ведь «это наименее неприятный выбор, который поможет Соединённым Штатам избежать новой большой войны в Ираке». Эксперт Совета по международным отношениям США Мика Зенко сравнивает нынешнее «ограниченное военное вмешательство» американцев в Ираке с неудачной миротворческой миссией в Сомали в 1993-м (прекрасно показанной в «Падении “Чёрного ястреба”» Ридли Скотта) и тактично указывает на многочисленные ошибки, совершённые американцами в ходе гуманитарных интервенций: только в девяти случаях из семнадцати всё заканчивалось спасением жизней и в во всех случаях имели место долгосрочные негативные эффекты (как в саддамовском Ираке, где правительство расправилось с проамерикански настроенными курдами, тщетно надеявшимися на помощь Госдепа).
Кстати, о гуманитарных интервенциях: весь ресурс сейчас забит историями и новостями о притеснениях меньшинств в Ираке (и в частности о том, что Обаме надо устроить полномасштабную спасательную операцию заблокированных исламистами езидов). С одной стороны, это могло бы быть достаточно, чтобы согласиться с Марком Твеном, сказавшим, что в американском характере всегда есть место для готовности защитить слабого, но практически полное отсутствие вызывающих жалость материалов (или фоторепортажей) о «неверных донбассцах» не позволяет до конца согласиться с покойным классиком. Впрочем, не будем отвлекаться. Коллапс в Ираке спровоцировал многих авторов этого уважаемого издания на критическое переосмысление опыта американской ближневосточной политики: в «Те, кто играют в политику с ошибками истории» лектор Университета Джона Хопкинса Эдвард Джозеф сравнивает иракскую авантюру с поражением во Вьетнаме и замечает, что позиции «ястребов» внутри США уже не так крепки, как раньше: «по итогам иракской катастрофы американцы потеряли аппетит к военным вторжениям за рубежом». Профессор права Джорджтаунского университета Роза Брукс в «Шести уроках, которые Америка старательно пытается игнорировать» даёт набор прописных истин, который в Вашингтоне пока ещё не осознали: «ценности и особенности других народов также реальны, как наши» («мы, американцы, смотрим на суннитскую и шиитскую версии ислама и не видим разницы, но для суннитов и шиитов разница настолько реальна, что они готовы убивать друг друга из-за неё»), «нет никаких “их”» («Как можно ожидать, что какие-то народы и государства будут однородными, особенно когда их границы далеко не так справедливы по отношению к ним, как, к счастью, у нас?»), «туман войны туманнее, чем нам кажется, и он распространяется далеко за пределы зоны боевых действий» («да, отправленное нами оружие частично достигнет “умеренных” сирийских мятежников, но, скорее всего, это будет не то оружие, его будет недостаточно или эти мятежники к тому моменту уже перестанут быть умеренными»), «когда мы ведём себя самодовольно и в надменно-покровительственной манере, мы раздражаем людей» («когда мы обращаемся к лидерам зарубежных стран, то звучим как воспитательница из детского сада, которая говорит пятилетним малышам, что их не допустят сидеть за одним столом со старшими, если они продолжат себя так вести») и др. вроде бы понятные, но шокирующие для американцев вещи.
Дэвид Роткопф, исполнительный директор издательского дома «FP Group» и просто очень умный человек, в своей статье «А что, если бы у США была стратегия на Ближнем Востоке?» говорит, что американцам необходимо стать «гибче» и «коммуникабельней» в отношениях с другими странами (читай: «не посылать противных тёток вроде Псаки читать лекции о морали»). Гарвардский профессор Стивен Уолт в материале с красноречивым названием «Не делай (больше) зла» говорит, что Америке пора перестать бегать по всему Ближнему Востоку в поисках террористов и оружия массового поражения ради блага себя и других: «ИГИЛ бы не было, если бы неоконсерваторы не привели нас в Ирак, а Иран не стремился бы получить ядерное оружие как можно скорее, если бы не ощущал на себе наше растущее военное присутствие в регионе и стране не угрожали бы сменой режима».
Несколько более воинственный, но оттого не менее конструктивный тон взяли в очень консервативном «National Interest». Даниэл де Петрис в статье «Как Обаме лучше бороться с Исламским Государством» даёт очень дельные и умеренные (по меркам консерваторов, конечно) советы американскому правительству: снабдить оружием союзников США и усилить помощь умеренным мятежникам, помочь создать ближневосточную коалицию союзников для борьбы с ИГИЛ, расширить список целей для стратегических бомбардировок, перекрыть каналы финансирования ИГИЛ и начать кампанию против организации интервенции в Сирию. Что характерно, о большой полноценной войне никто не говорит – и это выгодно отличается от ситуации 11 лет назад. Но то, что «воевать против ИГИЛ надо», – это уже редакционная позиция: весьма показательна в этом плане статья управляющего редактора издания Роберта Голана-Виллела «Ирак, Обама и будущее военных держав», где Конгрессу США рекомендуется «проголосовать за любого рода военное наступление против ИГИЛ». Новый иракский халифат в глазах редакции этого издания – безусловное зло, представляющее прямую и явную угрозу как для стратегических интересов США, так и для национальной безопасности страны.
В общем и целом настроение американской прессы можно сейчас охарактеризовать как «обожглись на кофе и дуют на чай». Крайним выражением этого является точка зрения, которую представляет Институт Катона, влиятельный американский либертарианский think-tank. Там каждая статья про Ирак заканчивается выводом про то, что «вмешиваться нельзя ни в каком виде, слишком дорого стоила предыдущая война». Впрочем, они суперконсерваторы и изоляционисты, «им можно».
«Foreign Affairs», как издание очень старое и разумное (пережили Гитлера, в конце концов), старается «парить над схваткой» и почти вся аналитика про ИГИЛ и американскую политику там сконцентрирована на беспорядке, который царит в регионе из-за действий США.
Тут бы статью и закончить, но хотелось бы уделить ещё пару строк тому, как иракский кризис повлиял на американское восприятие событий на Украине.
Джек Мэтлок, доктор философии и большой человек в истории американской дипломатии, совсем недавно опубликовал интересную статью «Украинский кризис: время достигнуть соглашения», где высказывается мысль о том, что «нынешнего кризиса бы не случилось, не будь новые киевские власти настроены так агрессивно по отношению к России». Более того, он же говорит о том, что для прекращения войны стране необходима «федерализация, пусть даже не по названию, но по содержанию» (!), «готовность правительства к созданию такой структуры власти, где обе половины страны будут иметь равное представительство и одна не сможет доминировать над другой», «признать русский как второй официальный язык в русскоговорящих регионах, а в идеале – по всей стране» (!!), и, самое главное, «получить точные гарантии того, что Украина не станет членом военно-политического блока, враждебного России» (!!!). И ведь это говорит не абы кто, а бывший посол США в СССР, ветеран Холодной войны! Дмитрий Тренин, директор Московского Центра Карнеги, в том же издании в своей статье «Может ли Германия спасти Украину?» осторожно высказывает примерно те же мысли, разве что за исключением того, что «Россия должна будет всё-таки уважить выбор Украины в пользу больших связей с ЕС», но основной месседж явно не устроит украинских ястребов: слишком много он говорит про федерализацию и равное представительство регионов в правительстве. А причина довольно резкой смены риторики (ещё пару месяцев назад там была почти что военная пропаганда) вполне проста.
Влиятельный политолог Джон Миршхаймер (уже знакомый нашим читателям) в своей статье «Почему украинский кризис случился по вине Запада» в крайне доступной форме излагает для американцев одну простую мысль: Украина представляет особенный интерес для России и любые махинации в этой стране рано или поздно вынудят Россию реагировать. И, наверное, он сам плохо себе представляет, насколько прав: все 14 лет Путин старательно уклонялся от решения украинской проблемы и даже подпитывал существование проекта независимой Украины (не забывайте, что это при «пророссийском» Януковиче Украина дошла до подписания договора об Ассоциации с ЕС, да и украинизация практически не останавливалась все эти годы), но случившийся кризис вкупе с грубым вмешательством американцев прямо-таки вынудили Путина на совсем не свойственные ему действия: аннексию Крыма, высказанные вслух идеи ирреденты, даже переговоры в Минске провалил, обойдясь без уступок украинской стороне (и то хлеб по стандартам «советской дипломатии»). Если сериал «Во все тяжкие» можно охарактеризовать фразой «Скромный ботан превращается в Лицо со шрамом», то украинский кризис — это «советский чиновник превращается в агрессивного империалиста».
В общем и целом можно заметить, что до американской интеллектуальной элиты наконец-то дошло, что мир, наверное, не принадлежит американцам. По крайней мере в прежнем масштабе. Надеяться на то, что они смогут здесь и сейчас помочь изменить курс американской внешней политики, я бы не стал: «старпёры» обладают склонностью засиживаться в Белом доме, нужно десять лет, чтобы все эти профессора и интеллектуалы смогли вырастить в вузах новую американскую элиту, которая будет осмыслять мир в традициях критического реализма, а не агрессивного невежества («какая Ближневосточная Европа? Зачем мне вообще знать, откуда приходят страны, с которыми мы воюем?!»). Но понимание уже есть, и это радует, а иракское фиаско рано или поздно приучит американцев к мысли, что и на Украине есть своя специфика. Которую можно назвать Россией.
