Ранее: часть первая
Первые годы независимости
Итак, Техас получил независимость. Надо отметить, что если бы не категоричность мексиканского диктатора Санта-Анны, эта республика могла и не появиться, оставшись мирной провинцией Мексики. Самым страшным для техасцев оказался запрет на ношение оружия — дело происходило на фронтире, и постоянные набеги команчей тут были обыденным делом. Лишиться оружия означало верную смерть.
Мог ли Санта-Анна выдвигать такие требования? Как глава правительства Мексики — конечно, мог. Но именно этот ультиматум и привел к Техасскому восстанию. В отделении Техаса Санта-Анна должен был винить только себя и никого больше.
Итак, 3 марта 1837 года президент Эндрю Джексон признал Техас независимой республикой, назначив туда американским поверенным Элси Ла-Бранча и установив с Техасом дипломатические отношения. 25 сентября 1837 года приехал и французский поверенный Дюбуа де Салиньи — тем самым Техас признала Франция. Вскоре к этому списку прибавились Бельгия и Нидерланды. От признания отказались только англичане, союзники Мексики в регионе. Однако неофициально Англия торговала с Техасом, а посольство республики Техас в Британии располагалось прямо напротив Сент-Джеймского дворца.
Мексика категорически отрицала новый статус Техаса, более того — она оккупировала две трети его территории, не признав границ республики по реке Рио-Гранде, настаивая на разграничении по реке Нуэсес. На границе между Техасом и Мексикой не прекращались стычки, обстрелы, бои. Мексиканцы всеми силами пытались вернуть территории обратно. Некоторые даже предлагали забрать их без населения, утопив в крови любые выступления против центральной власти.
Униформа и вооружение техасских милиционеров и рейнджеров времен войны за Независимость.
Новый президент Техаса Сэм Хьюстон в 1836 году обратился к Эндрю Джексону с просьбой принять Техас в состав Соединенных Штатов. В сентябре в республике прошел референдум, где подавляющее большинство жителей (96,4%) проголосовало за присоединение к США. Джексон отказал. Почему? Есть несколько причин.
Причина первая: Джексон не понимал, что творится в Техасе. Оттуда постоянно шли противоречивые сведения. Летом 1836 года он послал в республику своего секретного агента, Эдмунда Пендлтона Гейнса, чтобы тот посмотрел на ситуацию своими глазами и доложил о текущем положении дел. Президент был совершенно неуверен, что маленький Техас с 30 тысячами населения выстоит против 5-миллионной Мексики. Вернувшийся из Сан-Антонио агент Джексона в отчете безрадостно рубил правду-матку, как она есть: «выживание Техаса в качестве независимого государства гораздо больше зависит от слабости и глупости его многочисленных врагов, нежели от его мизерной армии».
Причина вторая: в 1836 году в США началась предвыборная кампания — ставленнику Джексона, Мартину Ван-Бюрену, противостояли республиканцы Уильям Гаррисон и Хью Уайт. Положение Ван-Бюррена было шатким, и присоединение Техаса могло дать дополнительные козыри его противникам.
Эндрю Джексон
Причина третья и, пожалуй, основная: Техас был рабовладельческим штатом, и в случае его вхождения в союз у промышленного американского Севера снижался процент голосов в Палате представителей и Сенате, а роль плантаторского Юга возрастала. Это пугало промышленников Новой Англии, и они грозили в случае аннексии Техаса отделиться от США и образовать собственное государство. Именно рабство оказалось камнем преткновения, не давшим Техасу сразу войти в состав Соединенных Штатов.
На некоторое время Техас оказался совершенно один. Тем не менее Джексон симпатизировал новой республике — он даже хотел уговорить техасцев предъявить претензии и на соседние мексиканские территории. США при этом формально оказывались ни при чём — одно независимое государство (Техас) имеет территориальные споры с другим независимым государством (Мексика). Что тут такого? Бывает повсеместно. А присоединять Техас, расширившийся до Тихого океана, гораздо интереснее, чем Техас, ограниченный луизианским фронтиром с востока и рекой Нуэсес с запада.
Скорее всего, эту мысль донесли до властей Техаса, и именно поэтому армия республики совершила несколько экспедиций в Мексику.
Ставший в 1838 году президентом республики Мирабо Бонапарт Ламар вообще предложил амбициозную программу: реорганизовать армию и завоевать мексиканские земли до Тихого океана, чтобы стать независимой страной, конкурирующей с США. Он уклонялся от прямого конфликта с Мексикой, считая, что она вот-вот развалится сама, безмерно ослабленная постоянными революциями и переворотами. Пока же, говорил Ламар, наша задача — это поднимать экономику и развивать производство, ибо деньги — сила не меньшая, чем люди. Чем больше у нас денег, тем больше у нас сил. Во время президентства Ламара в Техас пришли американские промышленники и банкиры, а правительству республики были предложены кредиты на выгодных условиях, которые очень помогли новому государству в реорганизации производства.
Саладо Крик
Обострение отношений с Мексикой началось в 1840 году. Сначала мексиканцы смогли натравить на Техас индейцев — во время Великого Набега 1840 года орда примерно в 600 команчей, разъяренная убийством 34-х своих вождей и старейшин, вторглась в пределы республики, захватила город Викторию, сожгла и разграбила Линнвиль, разгромила рейнджеров у Плам Крик и с огромной добычей вернулась в свои стойбища.
Команчи осаждают американский форт, середина XIX века
А в 1842 году начались рейды мексиканских войск. 5 марта отряд Рафаэля Васкеса (400 солдат) форсировал Рио-Гранде и сделал внезапный марш-бросок до Сан-Антонио. Техасцы принуждены были отступить, и мексиканцы захватили город, взяв богатые трофеи и пленных. Нападающие беспрепятственно возвратились на свою территорию.
11 сентября 1842 года 1200 солдат мексиканского генерала Адриана Вулла опять атаковали Сан-Антонио, взяли город и 53 пленных.
В ответ на это нападение техасский отряд (200 рейнджеров) двинулся в погоню, и у Саладо Крик (в 6 милях к востоку от Сан-Антонио) соединился с подкреплением — в 57 человек.
И вот эти 257 техасцев решили проучить 1200 мексиканцев раз и навсегда. Ведь воюют не числом, а умением. Командир рейнджеров Мэтью Колдуэлл решил выманить мексиканцев на открытую прерию, сам укрывшись на опушке леса — так враги теряли часть своего позиционного и численного преимущества. И вот 18 сентября «застрельщиками» к мексиканскому боевому порядку отправились 38 кавалеристов под начальством Хэйса. От них требовалось задирать и оскорблять противника, чтобы часть мексиканской кавалерии бросилась за обидчиками и попала в засаду. Рейнджеры надеялись таким образом уничтожить отряд в 40–50 мексиканцев.
Ковбои Хейса начали гарцевать на небольшом удалении от вражеских позиций, вызывая врага на поединок, стреляя поверх голов и в красках описывая близкие отношения с матерями и прочими родственниками мексиканцев. Расчет оказался верен, но только с одной поправкой. Техасцы недооценили пылкую испанскую кровь неприятеля: в погоню за отрядом Хэйса устремились не 40–50 человек, а вся кавалерия Вулла — 500 всадников.
Техасские милиционеры, 1842 год
Хэйс начал отходить к спрятавшейся на опушке леса пехоте Колдуэлла, имея неплохую фору — около полумили. Но кони техасцев выдохлись за день, и расстояние постепенно сокращалось. Ковбои, чтобы облегчить нагрузку на лошадей, бросали на землю шляпы, пончо, седельные сумы. Каждые полмили Хэйс отсылал часть своих людей в заросли, чтобы они могли затеряться с измученными лошадьми и спастись от преследователей. Когда вся процессия достигла края леса, впереди неслись только два рейнджера — МакКаллок и Крэд Тейлор. Мексиканцы отставали от них на полторы сотни метров и считали, что обидчики у них в кармане.
За время погони мексиканцы сделали не менее 200 выстрелов по рейнджерам — ни одна пуля не достигла цели. Когда мексиканская кавалерия приблизилась к опушке, раздались первые выстрелы техасцев. Длинные ружья снайперов били на 200 метров. Примерно на 120 метрах дали прицельный залп остальные солдаты. Мексиканцы, потеряв 12–15 человек убитыми, решили воспользоваться тем, что противник перезаряжает ружья, а расстояние стремительно сокращается. Однако тут их встретила новинка — шестизарядные револьверы Кольта, которые в изобилии имелись у рейнджеров. На расстоянии в 30–50 метров это было смертоносное оружие. Дело довершил залп двух техасских пушек.
Кавалеристы всего за пять минут боя потеряли 60 человек убитыми и около двухсот ранеными, и лава откатилась к спешащей к месту боя мексиканской пехоте. Мексиканцы атаковали несколько раз, но так и не могли ничего сделать с рейнджерами. К 18.00 Вулл понял, что только теряет своих людей без надежды на победу, и приказал трубить отход. У Колдуэлла погиб 1 человек, 9 получили ранения.
Револьвер Кольта-Паттерсона, 1839 год Эти револьверы нейтрализовали тактику команчей, которые привыкли сближаться с рейнджерами во время перезарядки ружей Залп из револьверов с близкого расстояния был убийственным
20 сентября Вулл повернул в сторону Мексики, а рейнджеры пошли в погоню, надеясь отбить свое имущество и пленных, однако верховное командование, опасаясь начала полноценной войны с мексиканцами, запретило атаковать противника. По словам очевидца: «Два раза мы настигали их, но нам запретили вступать в бой».
Стычки на границе не прекращались, поэтому снова занявший пост президента республики Сэм Хьюстон обратился за помощью к США. Не слишком надеясь на положительный ответ Ван-Бюрена, техасские власти одновременно послали своих представителей в американский Корпус-Кристи, чтобы начать созыв добровольцев для войны с Мексикой. На республиканском Конгрессе даже предлагали продать 10 миллионов гектаров земли и на вырученные деньги сформировать постоянные отряды для противодействия мексиканским вторжениям. Однако Хьюстон наложил на это решение вето, понимая, что Техас пока гораздо слабее Мексики.
Мексиканцев же этот режим АТО вполне устраивал — обстрелы и нападения происходили постоянно. Надо было что-то делать, и техасцы решили организовать рейд возмездия.
Миерская экспедиция
1200 человек под командованием бригадного генерала ополчения Александра Сомервилла прибыли в Сан-Антонию, где командующий, по словам очевидцев,
«в течение двух недель пировал в кругу тех лиц, которые ещё недавно развлекали мексиканского генерала Вула. Из-за этого возникло сильное недовольство назначением именно генерала Сомервилла и примерно 500 человек вернулись в свои дома, сократив таким образом собранную армию до 700 человек…»
Судя по всему, Сомервилл хотел, чтобы поход на мексиканскую территорию развалился сам собой. Он не был шпионом или предателем — и Хьюстон, и сам генерал понимали, что сил бороться с Мексикой один на один у них явно недостаточно. Да, техасские рейнджеры и ковбои показали отличную выучку и теряли в разы меньше людей, чем мексиканцы. Но у армии (а на деле просто добровольного ополчения) не было тяжелого вооружения — и никаких шансов победить в открытом бою.
Американские реконструкторы в аутентичных костюмах рейнджеров недалеко от города Сан-Антонио
Что же до сих пор спасало республику? Дороги и грязь. Шутили, что в хорошую погоду дороги Техаса еще терпимы, а вот в период дождей исчезают с лица земли. Согласно постановлению Конгресса, дороги в республике делились на несколько классов или рангов. Первоклассными магистралями считались те из них, на которых пни и коряги не превышали высоты 6 дюймов (15.2 см). Все остальные были ещё хуже. Мостов не существовало вообще, использовались исключительно паромные переправы.
Устроить крупномасштабное вторжение по рекам тоже не получалось. Начиная с 1830 года несколько бизнесменов пытались ввести в Техасе пароходное сообщение. Но множество коряг, бобровых плотин и другого природного мусора, который с легкостью пропарывал днища пароходов, делало местные реки непригодными к судоходству. После обретения независимости часть рек нечеловеческими усилиями очистили, и пароходство всё-таки появилось. Но тут столкнулись с новой проблемой: на совершенно неожиданных местах возникали наносы и мели. Кроме того, во время засухи реки банально пересыхали, и их можно было перейти вброд по колено, а то и по щиколотку. Естественно, ни о каком речном десанте не могло быть и речи.
Что же касается судоходства в Мексиканском заливе, то местные торнадо, ураганы и штормы уже тогда вошли в легенды. Тем не менее существовала пароходная линия Новый Орлеан — Галвестон — Веласко, которая связывала республику с Луизианой и США. Там же, в Новом Орлеане, стоял и техасский флот — 6 небольших кораблей, сильнейшим из которых был парусный 22-пушечный бриг «Остин».
Понятно, что такие условия не давали большой армии вторгнуться в Техас ни по суше, ни по морю — солдат требовалось чем-то кормить.
Но вернёмся к экспедиции Сомервилла. Только в 1881 году выяснилось, что Сэм Хьюстон дал генералу тайное указание:
«Мы не можем распустить эту экспедицию, люди будут недовольны, они намерены пересечь Рио-Гранде и вступить в борьбу с врагом, но мой совет: создавать как можно больше препятствий на пути экспедиции и пусть она развалится сама собой».
Именно поэтому Сомервилл никуда не торопился. Его подчиненные сделали несколько налетов на приграничные мексиканские города Ларедо и Герреро — командующий просто загонял ополченцев трудными маршами по раскисшим от дождей техасским дорогам. К этому времени у техасцев осталось только 540 человек. Генерал объявил, что с такими силами ничего нельзя сделать и надо поворачивать домой. Часть солдат усмотрела в этом предательство — тем более что главной целью предприятия было освобождение пленных. Сомервилла голосованием отстранили от командования, и теперь войско возглавил полковник Уильям Фишер, коренной техасец, бывший конокрад.
А вот фотография тех времен Самые что ни на есть техасские рейнджеры
Фишер предложил напасть на город Миер, где стояли мексиканские войска, набрать там пленных и потом обменять их на попавших в плен в сентябре граждан республики.
23 декабря 1842 года техасцы вошли в Миер и велели предоставить им пищу, оружие и освободить несколько домов для отдыха личного состава. Местный алькад пообещал выполнить все требования. У Фишера к этому моменту оставалось всего 300 солдат, остальные ушли обратно домой или погибли во время похода. Техасцы расположились лагерем на северной окраине города, а в Миер тем временем вступил с юга большой мексиканский отряд в 2 тысячи человек под командованием генерала Педро де Ампудиа. 29 декабря произошел бой, в котором республиканцы потеряли 30 человек убитыми и оказались окружены. Но мексиканцы понесли фантастические потери (о которых узнали потом) — не менее 250 человек убитыми и 350 ранеными. Снова сыграла свою роль оборонительная засадная тактика, а мощный револьверный огонь в очередной раз оказался для мексиканцев неприятным сюрпризом. К утру 30 декабря у Фишера оставалось в строю 200 солдат, почти без пороха и пуль (под конец боя часть ополченцев отбивалась от нападающих камнями, обломками дерева и булыжниками), у мексиканцев — 1400 солдат и одна пушка.
Диорама, отображающая эпизод сражения у Миера
Ополченцы совсем пали духом и к вечеру решили сдаться. Из отчета Ампудии:
«Зажатые со всех сторон, они понимали, что они будут пущены под нож по первому моему сигналу. Ради человечности и в доказательство великодушия мексиканского сердца, я поднял белый флаг и предложил им сдаться в течение пяти минут. Они потребовали, чтобы я приехал на переговоры с ними, что я готов был сделать, но мои люди удержали меня от этого шага, полковник Вега сделал это вместо меня и от моего имени предложил им в течение часа обдумать и сложить оружие к ногам моих бесстрашных солдат. В конце часа они покинули свои позиции, эти надменные завоеватели складывали свои винтовки, кинжалы и пистолеты на землю перед непокорённым и верными защитниками нашей великой нации, к которой мы по счастливой случайности принадлежим».
Заметьте, в описании мексиканский генерал сам поднимает белый флаг и сам идет на переговоры. Если все было так хорошо, как он описывает — зачем ему это делать? Только из человеколюбия? Вряд ли. Скорее всего, мексиканцы тоже находились в шаге от поражения и прибегли к хитрости — устроили переговоры, намекнули, что к ним вот-вот подойдут резервы. Это была, конечно, победа, но не военная, а дипломатическая.
Генерал Ампудиа обратился к техасскому правительству с запросом: состоят ли пленные в регулярной армии Техаса? Сэм Хьюстон, боясь, что ситуация перерастет в большую войну, открестился от ополченцев и посоветовал поступить с ними как с бандитами и экстремистами. Это позволило мексиканцам судить пленных как мятежников и разбойников и приговорить их к смерти. Однако никто из офицеров не решился расстреливать техасцев на месте. Во-первых, все опасались мести других рейнджеров, а во-вторых, прекрасно понимали, что ответ Хьюстона — условность, и на самом деле перед ними такие же солдаты, как и они сами. Пленных отправили в Мексику.
11 февраля 1843 года, понимая, что их ведут на Голгофу, техасцы попробовали поднять мятеж и совершить побег. Во время раздачи пищи (лепешка и миска воды на человека в день) они набросились на конвоиров, связали их и, завладев оружием, метнулись к лошадям. За первые 18 часов беглецы смогли уйти на 79 миль на север. Отряд попытался укрыться в горах Сьерра-Мадре, и это оказалось ошибкой. Там не было еды и воды, а сами горы зимой оказались просто непроходимыми. 15 декабря пришлось пустить под нож лошадей и идти пешком. Но беглецы не смогли найти ни одного источника воды. Жажда сводила с ума, начинались видения, галлюцинации, и к 25 февраля почти все ополченцы вернулись обратно и снова попали в плен. Только 16 техасцам удалось уйти, и лишь трое из них смогли живыми добраться домой.
Техасские беглецы едят своих лошадей
Черная и белая фасоль
Президент Мексики Антонио Лопес де Санта-Анна приказал местному губернатору, Франсиско Мехии, расстрелять всех пленных, однако тот отказался это делать: «Никто из этих людей не заслуживает смерти, и если бы это было в моей власти — они уже завтра были бы свободными». За это чиновника отстранили от должности и арестовали, а его заместитель — полковник Доминико Хуэрто — оказался не столь щепетилен.
Однако человеколюбивый порыв Мехии действительно сохранил жизнь многим техасцам. Военный министр США Вуди Томсон обратился к военному министру Британии Дойлу с просьбой посодействовать спасению миерских пленников. Дойл сначала отказался, сославшись на заявление Хьюстона, однако позже, учитывая хорошие отношения с Томсоном, переслал эту просьбу английскому посланнику в Мексике. Тогда же Сэм Хьюстон обратился к Франции, и французский посланник объявил Санта-Анне, что расстрел пленных техасцев повлечет за собой разрыв дипломатических отношений между Французской империей и Мексикой. Француз заявил: «Франция не желает оказывать поддержку нации, которая применяет к пленным столь варварские методы, позорящие всю человеческую цивилизацию». Санта-Анна опасался королевства Луи-Филиппа. Не так давно закончилась мексикано-французская «кондитерская» война — Мексике пришлось заплатить 600 тысяч песо отступных, французский флот обстрелял Вера-Крус, а Санта-Анна потерял на поле боя ногу, которую потом похоронил с маршальскими почестями.
И мексиканский президент решил превратить жизнь и смерть в лотерею. В кувшин поместили 159 фасолин белого цвета и 17 фасолин черного цвета. Пленные, скованные попарно, подходили к кувшину, вытаскивали фасолины, и доставших черную расстреливали на месте. Это была децимация. Как известно, в Древнем Риме за трусость или плохое поведение в бою полководец мог приказать казнить каждого десятого, и Санта-Анна решил применить тот же принцип.
Лотерея жизни и смерти – черная и белая фасоль
Опять слова очевидца:
«Со свойственным ему хладнокровием Кэмерон сказал: „Ну, ребята, мы должны это сделать. Налетайте на неё!“ С этими словами он сунул руку в кувшин и достал белую фасоль. Затем настала очередь полковника Вин. Ф. Уилсона, который был прикован к нему. А затем капитан Райан и судья Гибсон, которые также вытащили белую фасоль. Затем был капитан Истлэнт, который вытащил первую чёрную фасоль. Дальше пошли остальные. Все они доставали фасоль с мужественным достоинством и твёрдостью. Некоторые, более лёгкого характера, шутили над трагедией. Кто-то сказал: „Это лучшая лотерея в моей жизни“, другой: „Это самая лучшая игра, в которую я когда-либо играл“, и тому подобное… Майор Кок, достав роковую чёрную фасоль, поднял её между указательным и большим пальцем и с презрительной улыбкой сказал: „Видите, парни, я же говорил, что никогда в жизни ничего не выигрывал“».
Техасцам, вытащившим черные фасолины, разрешили написать последние письма родным и близким, попрощаться с товарищами. Потом их отвели к стене, поставили на колени и расстреляли. Двенадцать человек просили не завязывать им глаза, и стрелять в упор, в лицо. Однако мексиканцы словно боялись приближаться к техасцам, признавая тем самым, что силой духа те давно уже победили своих палачей. Стрелять пришлось долго. Солдаты сочувствовали осужденным, и каждый втайне надеялся, что не его пуля окажется роковой. Техасцам простреливали руки, ноги, и, несмотря на бешенство мексиканских офицеров, никто не хотел стрелять в голову. Один из офицеров в гневе вырвал ружье у стоявшего с краю солдата и прострелил голову Коку, прокричав: «Вот так надо стрелять! Зачем мучить пленников?» В Генри Валлинга во время расстрела попало 15 пуль, но он, стискивая зубы, шутил и смеялся над мексиканцами. Разъяренный офицер, достав револьвер, добил его в висок.
Зрелище казни настолько потрясло мексиканцев, что некоторые солдаты падали в обморок, а один просто свалился со стены — стоявшие внизу товарищи не дали ему разбиться.
Юэн Камерон, организатор побега, вытащил белую фасоль, но по настоянию Санта-Анны все равно был расстрелян. Он отказался вставать на колени и завязывать глаза. Сорвав с себя накрахмаленную белую рубашку, он взял ее в правую руку, взмахнул, и заорал: «Fuego!» («Огонь!»), сам командуя своей казнью.
Оставшихся в живых перевели в Мехико, где использовали на дорожных работах. Они пытались бежать, их ловили, били, заковывали в кандалы, издевались. 16 сентября 1844 года последние 104 человека были освобождены с помощью правительства Соединенных Штатов, и наконец вернулись домой в Техас.
Аннексия Техаса
Ни Джексон, ни Ван-Бюрен не решились на присоединение Техаса к США. Оправдывали они это как внешними причинами (обвинят в агрессии, ухудшатся отношения с Мексикой и Великобританией), так и внутренней политикой (рабовладельческий Техас усилил бы позиции Юга и ослабил позиции Севера). И вот осенью-зимой 1844–45 годов президент США Джеймс Нокс Полк проводит мгновенную агитационную кампанию и буквально за полгода оформляет присоединение Техаса к США. Причем документ по сегодняшним меркам назывался просто восхитительно: «Joint Resolution for annexing Texas to the United States» или «Совместное постановление об аннексии Техаса в состав Соединенных Штатов». Заметьте, в государственном документе США написано не слово «joined» или «accession», а именно слово «annexing». Почему вдруг аннексия Техаса стала возможной, и США ринулись осуществлять её со всей возможной скоростью?
Вот что произошло: одному из отпущенных в феврале 1843 года миерских пленных, Джеймсу Робинсону, Санта-Анна передал секретное предложение, адресованное Сэму Хьюстону. Суть его состояла в следующем: Техасу предлагалось признать юрисдикцию Мексики в обмен на самый широчайший суверенитет — свои законы, своя армия, свой парламент. Мексиканское правительство не могло вмешиваться в дела техасцев, мексиканская армия не имела права в мирное время находиться в Техасе, охрана границ и разрешение споров возлагались на местное ополчение. Гарантом соглашения должна была выступать Великобритания, а точнее — посол в Мексике Ричард Пакингхэм.
Мексиканская карикатура тех лет – генералы Санта-Анна и Кос сдают шпаги Сэму Хьюстону в индейской одежде
Британский поверенный в Техасе Чарльз Эллиот имел несколько встреч tet-a-tet с Хьюстоном, на которых предлагал президенту республики рассмотреть щедрое предложение. Эллиот говорил, что Техас слишком слаб — и экономически, и демографически, и в военном смысле. Опереться он может либо на Америку, либо на Мексику. Но что дали техасцам США? Войны, сражения и 8 лет отказов. Так есть ли смысл упорствовать? Санта-Анна стал мудрее, разгром при Сант-Хасинто многому его научил, он не собирается вмешиваться в техасские дела. Он просто просит признать мексиканскую юрисдикцию и выплачивать совершенно символические налоги. При этом — продолжал Эллиот — как только территориальная проблема решится, Британия со своей стороны намерена сделать широчайшие инвестиции в экономику Техаса и помочь ему стать главенствующим штатом Мексиканской республики.
Хьюстон уже готов был согласиться. Мешало только одно обстоятельство: и британцы, и мексиканцы требовали отмены рабства. Но хлопок, табак и сахар составляли основу экономики республики, и до промышленной революции и механизации сельского хозяйства выращивать их без рабов было очень сложно, если не сказать — невозможно. Именно поэтому Техас взял паузу. Поставив, прежде всего, необходимым условием до всяких соглашений возмещение убытков «за тысячи убитых наших товарищей и тысячи разоренных хозяйств» в качестве жеста доброй воли.
С одной стороны, Хьюстон понимал, что предложения Санта-Анны исключительно выгодны. С другой — было понятно, что ни один техасец не может спокойно воспринять такое соглашение с Мексикой. Британский посланник Пакингхэм писал в своей записке: «Эта земля населена бесстрашными, предприимчивыми и нечистыми на руку людьми. Они готовы к войне с Мексикой независимо от того, есть у них шансы победить, или нет».
Британия же сделала еще более интересные предложения. Министр иностранных дел Джордж Гамильтон-Гордон говорил, что Англия готова выплатить Техасу необходимые репарации вместо Мексики, при этом Техас попадёт под персональную защиту британской короны — и если правительство республики пожелает, в одном из техасских портов будет базироваться небольшая английская эскадра. В июне 1843 года в знак доказательства чистоты намерений мексиканцы при посредничестве Великобритании объявили перемирие.
Чего же хотела каждая из сторон переговоров?
Мексику который год сотрясали правительственные кризисы и восстания. Весной 1843 года начался мятеж сепаратистов в Юкатане, и воевать на два фронта она не могла. Мексиканские власти действительно стали рассматривать признание широкой автономии Техаса как выход из затянувшегося противостояния.
Мексиканская армия входит в один из освобожденных от сепаратистов городов Внизу перечислены мексиканские генералы
Британия ценила Техас как одного из основных торговых партнеров по поставкам хлопка, но хотела отменить там рабство. При этом выплаты репараций англичане рассматривали как инвестиции в реорганизацию хлопководческой и вообще сельскохозяйственной отрасли. Англичане хотели диверсифицировать поставки хлопка между США и независимым Техасом.
А что же США? В марте 1843 года Сенат Соединенных Штатов отклонил торговый договор с Техасом из-за нестабильности на его западных границах. Американский поверенный Айзек ван Зандт в разговоре с Хьюстоном отказался в очередной раз поднять вопрос о помощи Техасу и о его присоединении к Штатам. В своей речи в ноябре 1843 года Хьюстон уже зашел так далеко, что именовал США «врагом», а Британию — «другом». Дело шло к соглашению с Мексикой, но тут вмешался госсекретарь Абель Апшур. Тот в своей записке ван Зандту попросил разъяснить некоторые события последних месяцев. Правда ли, что Техас и Мексика ведут переговоры об объединении? Правда ли, что Техас и Англия достигли соглашения об отмене рабства? И правда ли, что Техас серьезно рассматривает возможность союза со старым врагом Америки — Британией?
Абель Апшур
Ван Зандт заверил госсекретаря, что это только слухи, и в ответ получил отповедь — у Апшура в руках были проекты соглашений Техаса с Мексикой и Англией.
И вот тут американское правительство сообразило, что времени не осталось. Сэм Хьюстон получил от Апшура письмо, в котором госсекретарь предлагал рассмотреть присоединение Техаса к Соединенным Штатам. Ван Зандт встретился с госсекретарем Техаса Энсоном Джонсом и осведомился о его мнении. Ответ был довольно резок: Джонс ответил, что перед Техасом стоит сложный выбор — либо мир и покровительство Англии, либо неминуемая война с Мексикой. Готовы ли американцы поддержать техасцев в этой войне? Ведь мексиканский посол в США Хуан Альмонте, узнав о переговорах Техаса со Штатами, заявил четко и однозначно — аннексия Техаса будет означать неминуемую войну с Мексикой. Мексика никогда в жизни не признает этот договор.
Апшур взял ответственность на себя: да, Америка защитит Техас. К концу февраля 1844 года договор об аннексии был фактически готов, однако 28 февраля на парусно-винтовом фрегате «Принстон» во время круиза по Потомаку и испытания новой 300-мм пушки случился взрыв — погибли госсекретарь, его заместитель, секретарь по военно-морским делам и еще несколько человек. Президент уцелел только чудом.
Взрыв на пароходе «Принстон»
Вместо Апшура госсекретарем стал Джон Калхун, бывший сенатор от Южной Каролины, вице-президент — и смертельный враг Сэма Хьюстона. Позже они помирились и даже сотрудничали, но в этот момент вопрос о защите границ Техаса превратился в камень преткновения.
Во-первых, Мексика после подписания мирного договора фактически оккупировала две трети техасской территории, и правительство Хьюстона настаивало на восстановлении территориальной целостности Техаса.
Кроме того, американцы опасались, что активные действия их флота против Мексики вызовут войну с самыми сильными державами того времени — Англией и Францией. Флот США был тогда слаб и отстал технологически, а это грозило повторением войны 1812–1815 годов, когда англичане установили тесную блокаду американских портов и подорвали торговлю Штатов.
Поэтому Колхун соглашался только на такой вариант: «В случае какого-либо конфликта Техаса с сопредельными державами армия и флот США будут направляться к границам штата, чтобы ответить на любые вызовы». Хьюстона это расплывчатое определение совершенно не устраивало: основной проблемой республики были именно сильные, воинственные соседи, которые не признавали Техас как независимое государство и хотели захватить эти территории даже ценой геноцида местного населения.
В конце концов, техасцы добились своего, и в договор добавили пункт об оказании всей возможной военной помощи в случае агрессии других государств.
22 апреля 1844 года Тайлер вынес проект соглашения по Техасу на рассмотрение в Сенате, однако конгрессмены под жесточайшим давлением противников присоединения отказались его ратифицировать. В Конгрессе разгорелась настоящая дипломатическая битва за Техас. Президент говорил, что если не присоединить республику сейчас, то позже она может с помощью Британии и Франции стать конкурентом США на континенте, и, зная смелость и отвагу ее жителей, даже разрастись до Тихого океана.
Противники присоединения отвечали, что война с Мексикой, которая неминуемо случится, перевешивает все возможные выгоды от аннексии. К тому же, присоединив Техас, американцы получат 2 тысячи миль границы с враждебным государством и примерно 30 тысяч испаноязычных католиков, чужих культуре WASP (White Anglo-Saxon Protestant, белые англосаксы-протестанты).
Тайлер не отступал: он предложил купить Техас у Мексики, простив 6 миллионов долларов, которые бывшая испанская колония задолжала США. Хороший план, но в этом случае пришлось бы объясняться с техасскими властями — не могло же одно независимое государство купить у другого третье, тоже независимое.
Постепенно споры о присоединении Техаса превратились в очередную склоку между Севером и Югом, и в стенах Сената и Конгресса чуть не случилась маленькая гражданская война. В разгар прений, в мае 1844 года, в Сенат было прислано нарочным письмо от уже смертельно больного Эндрю Джексона, бывшего президента США. Джексон, в молодости генерал ополчения Теннеси, бретер и забияка, отважный военачальник, разгромивший англичан у Нового Орлеана, был вне себя от гнева. Он писал:
«Люди, которые из политических соображений промедлением подвергают опасности столь выгодное для нашего отечества предприятие, вовсе лишены патриотизма и любви к своей стране, и должны быть прилюдно осуждены — пусть народ Юга и Запада откажет им в доверии и отправит их обратно к родным навозным кучам, с тем чтобы они прозябали там до скончания дней своих».
Это письмо больнее всего ударило по Ван-Бюрену, главному противнику присоединения Техаса. Тот принялся оправдываться — он говорил, что тоже хотел бы принять республику в число штатов, «но когда-нибудь, не сейчас, и без войны».
В июле 1844 года, когда начался пик новой президентской кампании, Тайлер снял свою кандидатуру с выборов, и от демократов в правительство выдвинулся Джеймс Нокс Полк. В первой же речи в Сенате Полк ответил Ван-Бюрену, что «фортуна — непостоянна, и нет никаких гарантий, что желаемое вообще может случиться». Полк стал объединителем Демократической партии, однако голосование в Сенате по техасскому вопросу от 8 июля 1844 года вновь закончилось ничем.
Джеймс Нокс Полк
Техасцы, наблюдавшее за бурями, бушевавшими в Сенате, были обескуражены. Хьюстон, узнав о результатах, лишь горько улыбнулся и сказал своим соратникам, что не ожидал ничего другого.
Тем не менее это голосование оказалось определяющим. Полк, вступив в президентскую гонку, главным своим лозунгом избрал именно вопрос присоединения: «Полка в президенты, Техас — США!»
Летом 1844 года Мексика прервала дипломатические переговоры с Техасом и объявила республике войну. Санта-Анна очень надеялся, что его поддержит Англия, однако британцы, пересмотрев свои позиции, решили не вмешиваться, и даже склонялись к тому, чтобы одобрить независимость Техаса. Для них американский Техас был большим злом, чем независимый. В октябре 1844 года английские дипломаты официально уведомили Санта-Анну, что прекращают посредническую миссию между ним и Сэмом Хьюстоном.
Меж тем Полк набирал голоса. Его соперник, Клей, давил на рационализм, на «взвешенные и хорошо продуманные решения», а Полк говорил с людьми на понятном им языке. Республика Одинокой Звезды, где живут такие же американцы, уже девять лет ведет неравную борьбу с Мексикой. Техас истекает кровью, но не сдается. Неужели мы не поможем нашим братьям?
Развязка близилась. В декабре Санта-Анна в результате очередного переворота потерял власть. Его арестовали и посадили в тюрьму Пероте, а позже он отправился в изгнание в Гавану.
В феврале 1845 года Джеймс Нокс Полк был избран одиннадцатым президентом США. 1 марта 1845 года Сенат принял «Совместное постановление об аннексии Техаса в состав Соединенных Штатов», которое начиналось так: «Согласно резолюциям Сената и Палаты представителей Соединенных Штатов Америки, Конгресс постановляет, что территория, должным образом оформленная и законно принадлежащая Республике Техас, теперь станет новым штатом, с названием „штат Техас“, в составе США…» Резолюцию приняли с перевесом всего в один голос.
Конгресс зачитывает постановление о присоединении Техаса к США, 1845 год
Мексиканцы, узнав о решении США, пришли в ярость. Британский и французский посланники, стремясь как-то смягчить положение, предложили правительству Штатов сохранить Техас независимым, чтобы не вызвать войну. Однако в апреле в республике прошел всеобщий референдум — присоединение к США поддержали 96% жителей. 16 июня был созван техасский Конгресс, который 4 июля ратифицировал вхождение республики Техас в состав Америки на правах нового штата. А 29 декабря 1845 года, после всех необходимых процедур, Техас, наконец, стал двадцать восьмым штатом США.
В Мексике же события вокруг Техаса вызвали очередной переворот. 14 декабря 1845 года генерал Мариано Паредес поднял восстание, 2 января 1846 года сверг Хосе Хоакино Эрреру и стал президентом. 25 апреля 1846 года Мексика объявила войну США. Мексиканцы были полны решимости вернуть Техас себе, с жителями или без них.
В заключение процитируем статью М.В. Гуминенко «Республика Техас. Миерская экспедиция глазами свидетелей и участников»:
С самого начала своего существования Техас развивался особенным путём. Люди, которые сюда приезжали, добровольно брали на себя бремя борьбы с врагом, который не знал жалости и был достаточно искусен, поэтому бороться с ним было очень тяжело. И почти с самого начала заселения Техаса здесь возникло специфическое охранное формирование — техасские рейнджеры — люди, которые брались за очень умеренную плату, а впоследствии иногда и без неё, защищать возникающие города, ранчо и их обитателей от набегов индейцев и бандитов.
Техас с успехом выполнял свою функцию буфера для Мексики. Но одновременно с этим он становился более самостоятельным, чем, возможно, хотелось мексиканскому правительству. Техасцев стали ущемлять в правах, пока наконец они не решились встать на защиту своей свободы. Причинами для конфликта между Мексикой и Техасом были экономические, политические и религиозные разногласия. Мексиканскому правительству Санта-Анны нужно было, чтобы техасцы платили как можно больше, а прав имели как можно меньше. Разумеется, это никому из техасцев не понравится. Поэтому в 1836 году в Техасе вспыхнула революция, которая быстро переросла в освободительную войну, в результате которой Техас получил свободу и стал самостоятельной республикой. Но подобное положение не могло устроить Мексику, которая до 1836 года оставалась второй по величине страной мира и не желала расставаться даже с небольшой своей частью.
Техасская республика на все годы своего существования оказалась обречена постоянно быть на грани войны с Мексикой. Техасский президент Сэм Хьюстон не мог допустить открытого военного конфликта, потому что воевать с прекрасно развитой, милитаризированной державой силами немногочисленных добровольцев и почти не имея средств было невозможно. А народ Техаса не мог смириться с тем, что правительство не предпринимает никаких ответных шагов на провокации со стороны Мексики, на нападения мексиканской армии, на грабёж и произвол, творимый мексиканскими генералами в Техасе.
В этой обстановке президенту Хьюстону пришлось искать компромисс, чтобы успокоить своих граждан и не спровоцировать войну, которую Техасу было вести не под силу. Нельзя обвинять президента Техаса в чересчур осторожном поведении. Мы не знаем, каковы бы были последствия, если бы Техас всё-таки ответил настоящим ударом на удары со стороны Мексики. Исторический опыт подсказывает, что только при помощи армии США, которая вступила в войну с Мексикой в 1846–1848 годов, Техас смог окончательно оградить себя от нападений южного соседа.
Далее: часть третья и последняя
