События в Шарлотсвилле уже обмусолили со всех сторон 20 раз подряд, но документальный фильм Vice — это тот случай, когда лучше один раз увидеть, чем прочесть 20 аналитических статей.
Из бросающегося в глаза:
1. Контраст между правыми и антифа-спикерами: правые агрессивны, ироничны, явно на драйве и выглядят как люди с высоким интеллектом, большой эрудицией и поставленной речью. Скинхед Кантвелл вообще похож на главного героя топового боевика, причем заметно, что он на голову умнее берущей у него интервью журналистки. Левые же все деревянные по пояс и пересказывают комсомольскую жвачку, которую вы можете прочесть в каком-нибудь «Нью-Йорк Таймс». Очень заметно, что открытая дискуссия левых и правых приведет к избиению левых младенцев. Поэтому вместо дискуссии — кричалки про «фаршизм».
2. Контраст между правыми и левыми бойцами: правые состоят из аккуратных спортивных белых мужчин за 20, выглядящих как будущие профессора, директора и достопочтенные отцы семейств. Левые — мешанина школьников, меньшинств, каких-то фриков, причем все — предельно маргинального вида. Перекособоченные лица, неопрятная одежда, множество блаженненьких, которые в лучшем случае занимаются «феминистской терапией танцем», а скорее всего — сидят на фудстемпах и велфере. Это не «тупые скинхеды против прогрессивного человечества», а «основа общества, хребет страны против пассажиров и захребетников».
3. Великая сцена с машиной-убийцей: толпа леваков орет «Это наши улицы!», правых разгоняет полиция, левые торжествуют, на кураже, типа прогнали Гитлера громким криком, молодцы какие. «Наши улицы! Наши улицы! Наши улицы!» Въезжает машина, леваки разбегаются и разлетаются от удара в разные стороны. Тут же какой-то негр начинает истошно орать на камеру, что куда смотрит полиция, ФБР, АНБ и ФСБ, кто пустил фашистов в город, а чего фашисты дерутся, а как так вообще можно, явно забыв, что он смелый антифа, пришедший резать недобитых нацистов. Полное впечатление дамочки в истерике, которой внезапно дали пощечину (на всякий случай: нет, мы не поддерживаем убийства на политических демонстрациях, мирно протестующих граждан убивать неправильно, более того, «машина смерти» оказалась подарком для левоты, позволив отвлечь внимание от действий полиции и самих леваков). Ну и само собой, что если взрывается мусульманин, то действия одного верующего нельзя переносить на всю религию! Но если въезжает на машине один правый, то все вы, правые, такие, и ваши друзья такие, и ваши родственники такие, и даже ваши домашние животные одним мирром мазаны.
4. Еще более великая сцена с Джейсоном Кесслером, который пытается дать пресс-конференцию на фоне бушующего престарелого левачья. Полное впечатление смеси зомби-апокалипсиса с бабками из «Отрядов Путина», которые в Краснодаре периодически в штаб Навального вваливаются и клюками стучат. Какие-то седые акунины и прохановы с кулаками бросаются на одного альт-райта, отважно вышедшего к толпе без своих штурмовиков. Ну и тоже заметно, что вся эта антифашистская смелость — до первой ответки.
5. И прекрасный финал: скинхед Кантвелл дает такое типичное интервью редакции «Спутника и Погрома» («Не все переживут зиму», «будет весело и страшно», «коммунистические животные»). Корреспондентка Vice пытается сидеть с осуждающе-траурным лицом, но после предыдущих демонстраций животных и фриков четко видно, что Кантвелл-то прав, а вайсистка — типичная леволиберальная дура, которой бы лучше секретаршей работать или там дворником.
6. Справедливости ради правые по большей части тоже несут знатную чушь про еврейский заговор, «кровь и почву» и т. п. содержание программы РНЕ за 1995 год. Но на фоне истерящих негров и жертв феминистской терапии танцем это всё выглядит как какая-никакая система взглядов.
