Война в Донбассе еще недавно казалась исчерпавшей самое себя. «Войны, по сути, никакой нет», — замечал офицер Республиканской гвардии ДНР в начале зимы. Однако уже декабрь отметился вспышкой под Светлодарском, где украинские войска без особого успеха пытались наступать, а в конце января обстрелы ближайших к линии фронта городов начали и вовсе приближаться к худшим образцам зимы 2015 года. «Давно такого не было», — заметил дончанин по поводу вернувшегося «стихийного бедствия».
Что произошло на фронте на этот раз?
Очевидная проблема ДНР состоит в том, что командование, основные силы и тыловая инфраструктура ополченского корпуса находятся прямо перед передовыми позициями противника. Между позициями вооруженных сил Украины в Авдеевке и Спартаком, вплотную примыкающим к Донецку, — три километра. Местами до улиц Донецка можно достать не то что артиллерийским, а автоматным огнем.
Достаточно опасное положение сложилось на северо-западной окраине Донецка в районе городка Авдеевка. Между столицей ДНР и Авдеевкой находится крупная шоссейная развязка, ведущая прямо в глубину Донецка. Прорыв через эту развязку сразу создает очень опасное положение: у ополчения почти нет резервов, и в случае прорыва в глубину даже небольших сил останавливать противника будет некому. От шоссе украинцев отделяла небольшая лесопосадка, в которой у ополченцев был оборудован пост — скорее наблюдательный, чем опорный пункт.
Собственно, интрига последних дней завязалась, когда ВСУ силами пехоты при артподдержке ворвались в окопы ополченцев и заняли лесополосу, выбив оттуда пикеты ДНР. Им сильно облегчило задачу полуслучайное прямое попадание тяжелым 152-мм снарядом в блиндаж. В результате развязка оказалась под шахом, однако реакция последовала незамедлительно. Если в 2014 году ополчение страдало от нехватки тяжелого оружия, то теперь именно артиллерия стала главной опорой войск. Артиллерист ДНР прокомментировал происходящее:
«Это гребаный Верден. Я по лесополосе насыпал полторы тысячи снарядов, еще 500 — по окрестностям. И это мы еще работаем за соседей. А „Кальмиус“ вообще ежечасно стреляет. Мы лес зачищаем артой. Местный пехотинец — храбрый, но бесполезный. Так что будем долбить, пока сами не уйдут».
Характерно, что украинская артиллерия не пытается заниматься контрбатарейной борьбой. «За трое суток работы, — продолжает ДНРовец, — ни одной целенаправленной ответки. По позициям никто не целил. Все, что летело, летело просто в Донецк». Обстрелам подверглась даже находящаяся сравнительно глубоко в тылу Макеевка.
Атака ВСУ, насколько можно судить, преследовала двоякую цель. С одной стороны, приближение к шоссейной развязке в перспективе дает преимущества при наступлении на сам Донецк. ВСУ долгие месяцы, пользуясь преимуществами Минского соглашения, прощупывают позиции корпусов ДНР и ЛНР, отыскивая слабые места. Часто эти атаки венчаются убитыми, ранеными и поиском виновных в фейсбуке, но случается, что ВСУ действительно улучшают свои позиции и создают проблемы на перспективу. Речь уже не идет о занятии нейтральной полосы: ополченцы медленно, но устойчиво теряют передовые посты вдоль линии фронта. С другой стороны, из ответных действий ополчения извлекаются политические дивиденды: массированный обстрел украинских позиций позволяет объявить себя их жертвой. Собственно, попытки сыграть на образе пострадавших уже начались: Порошенко успел потребовать обсуждения ситуации в ООН и ОБСЕ.
На земле же повторилась ситуация под Светлодарском. Заняв передовую позицию ополчения, ВСУ оказались под непрерывным огнем артиллерии всех калибров. «Мы только по одной цели пару часов работали батареями посменно, — рассказывал офицер ополчения, — и ночью каждые полтора часа добавляли — чтобы не расслаблялись, для психологического давления».
При этом перестрелки, разумеется, принесли мало хорошего мирным жителям по обе стороны фронта. В Донецке хаотичные обстрелы привели, как обычно, к жертвам и разрушениям. Авдеевка на короткий период осталась без воды, тепла и света. На шахте им. Засядько под землей оказалась заблокирована крупная группа горняков (к счастью, их уже вывели из-под земли).
Одновременно состоялась атака ВСУ на юге, восточнее Мариуполя. Последовало «виртуальное взятие» поселка Коминтерново и даже Новоазовска. Однако в реальности наступающих постигло полное фиаско: никакие позиции ополчения украинская сторона не заняла. Атакующие отступили на исходные. Важный момент: мысль о том, что «Верден» под Авдеевкой — это попытка отвлечь внимание от направления возможного настоящего удара — витает в воздухе. Такое предположение успели высказать уже многие, от полевых солдат и офицеров до основателя «Востока» Ходаковского, чей заместитель погиб в бою под Авдеевкой. В качестве возможных направлений ударов называют и Дебальцево, и южные окраины Донецка.
В целом на фронте не происходит ничего хорошего и ничего нового. Украинцы продолжают искать слабые места в цепи опорных пунктов ополчения, города и поселки по-прежнему находятся под обстрелами, и перспективы этого противостояния крайне туманны.
«Так что в войне нет ничего веселого, — заметил процитированный выше артиллерист ДНР. — Хотя вру, есть: мне дали высадить две тысячи снарядов!»
Ползучее поражение
Есть ли в происходящем логика? Вопреки видимости, действия ВСУ в последние месяцы нельзя назвать бессмысленным живодерством. Во-первых, украинские военные благополучно срывают любые попытки наладить какую бы то ни было мирную жизнь на территории Новороссии. Регулярные обстрелы, даже без большого расхода боеприпасов, угнетающе действуют на население и сильно снижают возможности для восстановления хозяйства. Сделать Донбасс непригодным для жизни — это циничная стратегия, но нельзя сказать, что она неразумна. Да, эти обстрелы в абсолютных цифрах приносят далеко не такие массовые потери, как в 2014 году. Однако на атмосферу в городах они влияют так же, как орудующий на улицах маньяк. Тем более в данном случае маньяк располагает «Градами».
Во-вторых, ВСУ продолжают ползучее наступление, которое идет уже долгие месяцы. Речь не идет о «сливе Новороссии», которым так активно пугают активисты. Однако нынешние бои — продолжение очень опасной в перспективе тенденции. В каком-то смысле происходящее напоминает бои за аэропорт Донецка осенью 2014 года: ополченцы медленно придвигали свои позиции к неприятельским, и казалось, что линия фронта почти не меняется, но в действительности положение «киборгов» становилось все хуже. В конце концов у ВСН появилась возможность одним броском занять руины аэропорта, перебив защитников, что и было проделано. Сейчас мы видим в гораздо большем масштабе нечто противоположное. Украинские войска медленно выигрывают позиционную войну. Да, далеко не все их атаки заканчиваются успешно. Да, даже успешные действия в их исполнении — это обычно несколько захваченных окопов или зданий. Однако даже в таком виде ситуация для ополченцев ухудшается. В случае успеха ВСУ улучшают свои позиции для будущих атак. В случае неудачи они ничего не теряют. Поэтому успехом может завершаться даже небольшая доля таких наступлений. Множество волн мобилизации позволило украинцам создать обученный резерв, которым легко заткнуть дыры в построении. Наконец, численно ВСУ превосходят корпуса народных республик примерно вдвое. Что еще важнее, за спинами украинских солдат стоит обученный и обстрелянный резерв — уже в сотни тысяч человек — и военкоматы сорокамиллионной страны. Ополчение не может позволить себе даже соотношения потерь 1:1. Насколько можно понять смысл украинских маневров, речь идет о том, чтобы придвинуться на минимальное расстояние к основным центрам ЛДНР и ждать момента, когда Россия, по мысли Киева, не вмешается в конфликт — или не успеет, или не сумеет. Тогда должна последовать операция, подобная наступлению хорватских войск против Сербской Краины: быстрый удар, на который противник не успевает отреагировать.
Придут ли тогда на помощь российские войска? В настоящий момент — да, безусловно. Вложения усилий и денег в республики, репутационные риски — все это делает маловероятным сознательное невмешательство в случае украинской операции. Однако события могут развиваться быстро, и подходящая помощь может застать, например, уличные бои в центре Донецка. К тому же на рывке ВСУ способны продемонстрировать серьезные усилия. Безусловно, российская армия превосходит противника количественно и качественно. Однако было бы наивно думать, что украинскую армию в её современном виде удастся разгромить, не заплатив за это сотнями, а то и тысячами убитых и раненых. При этом никаких других выходов из ситуации, к сожалению, не просматривается. У России и Донбасса с одной стороны и Украины с другой слишком много неустранимых разногласий по принципиальным вопросам. Дипломатические усилия пока ничего не дали, грядущие переговоры с администрацией Трампа могут оказаться последней попыткой откопать труп Минских соглашений. Долгий переговорный процесс оказался бессмысленным. Поэтому финальное сражение рано или поздно будет — ужас без конца не может продолжаться вечно. Однако ужасный конец, который должен его оборвать, непрерывно отодвигается, и сложно понять, надолго ли. Судя по всему, сейчас в Кремле возлагают большие надежды на переговоры с президентом США, до которых никакая эскалация не выглядит желательной. Только так можно объяснить, например, абсурдные заявления пресс-секретаря президента РФ Пескова о «самостийных отрядах», которые якобы и ведут наступления со стороны Украины. Такая ползучая война без крупных операций, но с обстрелами городов может продолжаться очень долго — годами, что мы, собственно, и видим. Время сейчас работает на противника.
Чем дольше продлится такая полувойна, тем тяжелее будет России и Донбассу, когда в Москве (или в Киеве) наконец решат, что пора переходить к решительным действиям.
