Deutsch: Was kann Europa gegen den islamischen Terrorismus tun?
После того как первый шок от терактов прошел, настало время поговорить о терроризме, его источниках и средствах предупреждения новых атак. Начнем с того, что «прогрессорский» взгляд на Ближний Восток, в рамках которого ожидалась постепенная демократизация Арабского мира, очевидным образом оказался ложным. После десятилетий под умеренно-светскими диктатурами широкие народные арабские массы выбрали не демократию, либерализм и дальнейшее движение в Первый мир, но откат к религиозной домодерновой архаике, по сравнению с которой умеренно-светские диктатуры выглядят цивилизационным прорывом. Ярче всего эта тенденция проявилась в Египте, где на смену свергнутому диктатору на абсолютно демократических выборах попытались прийти «Братья-мусульмане». В итоге демократическую победу исламской партии пришлось блокировать новым военным переворотом, в ходе которого исламских демократов расстреливали из пулеметов и давили танками под сконфуженное молчание Запада (особенно смешно тут выступили США, которым закон запрещает оказывать военную помощь военным же хунтам — красные от стыда представители Госдепа раз за разом объясняли публике, что если военные захватывают власть, то это не хунта… а так… альтернативная демократия!).
Более того, мощное выступление ИГИЛ четко показывает, что вся «модернизация» арабского мира была наносной, что арабские государства — искусственные конструкции, не выдерживающие столкновения с небольшими, но злыми религиозно-политическими движениями. При помощи США или СССР можно было изображать «светский Ближний Восток», но едва мировые лидеры отступили, как местное население радостно отбросило начатки цивилизации, ударившись в шокирующее варварство. Пресловутая «Арабская весна», которую столь истерично критиковал Путин («Вы хоть понимаете, что натворили?»), всего лишь ускорила распад искусственных государственных големов — не приходится сомневаться, что после естественной смерти, например, Кадаффи всевозможные ливийские племена также начали бы требовать свою долю в государстве, развязав гражданскую войну. Равно как и что власть алавитов над суннитами в Сирии рано или поздно привела бы к новой войне. Или что Ирак сшит из трех кусков (суннитские, шиитские, курдские территории), не имеющих никакого резона пребывать в едином государстве.
Проект модерна на Ближнем Востоке провалился, устойчивые политические нации так и не сформировались, панарабское супергосударство умерло в зародыше, и в XXI веке мы имеем тысячи племен, условно объединяющихся в религиозно-политические блоки. Оставшиеся же в живых государства маячат на заднем плане, выступая второстепенными акторами по отношению к племенной и религиозной лояльности. Соответственно, можно продолжать корчить из себя идиотов, приговаривая «Вот если бы Кадаффи не свергли!», а можно признать, что даже если бы Кадаффи проправил еще пару десятилетий, дееспособные нации, способные организовывать и поддерживать национальные государства, на Ближнем Востоке все равно бы не появились. Аналогичная ситуация в Индии, где в качестве «индийской нации» выдается безумное количество племен с разными диалектами, кастовыми статусами, религиозными верованиями и представлениями о будущем, и если Индия развалится (скажем, от столкновения с Пакистаном, науськиваемым Китаем), то на Индийском субконтиненте нас ждет такая же «арабская» ситуация.
Отдельно замечу, что русским, привыкшим, что от Калининграда до Владивостока у нас один народ, одно государство, один фюрер, и потерявшим даже рудименты племенного мышления столетия назад, очень трудно себе представить тысячи арабских племен, не способных в государство, не понимающих самой идеи государства, не ощущающих себя единым народом и живущих по принципу «стащить все для родного племени, а там хоть потоп». В русской внутриполитической дискуссии в принципе с большим скрипом доходит мысль, что никакого Ирака давно уже нет («Как это — нет государства? Так разве бывает?»), а Сирия — это псевдоним для клана алавитов, вместе с которым сражаются другие кланы, оказавшиеся не в восторге от концепции такфиризма Исламского государства.
Интересен в смысле понимания племенной природы Ближнего Востока пример успешного американского «Пробуждения» в иракской провинции Анбар, начавшегося в 2006 году. Отчаявшись призвать иракцев воевать с «Аль-Каидой» через формальные государственные механизмы (которые для племен ничто), американские «спецы» вышли на прямой контакт с племенными лидерами, пообещав им содержание и вооружение, в результате чего была сформирована коалиция из 30 племен, начавшая довольно успешно кошмарить джихадистов. Регулярная иракская армия разбегалась — араб не будет воевать за «Ирак», он с трудом понимает, что это вообще такое, но племенное ополчение хорошо держало удары «Аль-Каиды» — потому что когда лидер твоего племени приказывает тебе сражаться, то ты идешь и сражаешься. Также для понимания племенной специфики хорош пример армии Саудовской Аравии — которая, несмотря на роскошное финансирование, по-прежнему остается малопригодной для реальных боев, с трудом выдерживая столкновения с теми же хуситами. Потому что хуситы — религиозная секта, догосударственный союз племен, тогда как Саудовская Аравия — какое-никакое государство, так и не сумевшее привить хотя бы своим войскам чувство лояльности.
Так вот, установив, что проект «государственного» Ближнего Востока провалился, и нынешний хаос — это не столько «форс-мажор», сколько возвращение к естественному для региона состоянию — мы можем порассуждать о том, что европейской цивилизации делать с арабами.
Во-первых, я полагаю, необходима реформация ислама, то есть появление в качестве стандартной версии метафорических толкований всех кровожадных заветов, когда миллионам исламским трудящихся бы объясняли, что «джихад» — это молиться, поститься и чистить зубы два раза в день. Главное препятствие на пути реформации ислама — Саудовская Аравия, продвигающая ваххабизм, который, в свою очередь, призывает отказываться от всяких толкований и возвращаться к «чистому», буквальному исламу. Ваххабизм (являющийся, еще раз, государственной религией Саудовской Аравии) — это часть движения салафитов, из какового движения прямо растет Исламское государство и другие приключения Шурика в поясе смертника. На продвижение ваххабизма Саудовская Аравия тратит десятки миллиардов долларов: это и издание специфических журналов, и телепередачи, и религиозные учебные заведения как в Саудовской Аравии, так и за ее пределами, и спонсирование «правильных» проповедников в других странах мира, и поддержка разнообразных радикальных движений по всему миру.
«Почему раньше не было такового вот исламского терроризма?» — потому что раньше мощное и богатое государство не вкладывало десятки миллиардов долларов (некоторые исследователи называют цифру в 100 миллиардов долларов, потраченных чисто на пропаганду и поддержку исламского радикализма Саудовской Аравией) в продвижение радикальной исламской идеологии. Мы не можем даже говорить о «мирном исламе», пока Саудовская Аравия не прекратит свое существование в нынешнем виде, любые действия по продвижению «мирного ислама» будут встречать ожесточенное сопротивление радикалов из саудовской сети влияния. Поэтому, говоря о решении вопроса исламского терроризма, необходимо проговорить главное:
Необходима ликвидация Саудовской Аравии в ее нынешнем виде, обессиливание и уничтожение созданной Саудовской Аравией сети влияния в исламской мире.
Само собой, что такая постановка вопроса подводит нас к следующей мысли — Саудовская Аравия сама собой не развалится, ей нужно помочь. И чтобы ей помочь хорошо, «на века», необходимо серьезное вмешательство США и Европы в дела Ближнего Востока.
То есть, говоря проще, мы сталкиваемся с необходимостью создания идеологии неоколониализма, «бремени белого человека 2.0». Очевидным образом арабы, пережившие диктатуры и вернувшиеся в состояние племенного хаоса, неспособны самостоятельно построить стабильные процветающие общества, и им нужна помощь. По сути, речь идет об отказе принципа «права наций на самоопределение», поскольку самоопределение уважаемых арабских друзей в виде нового Халифата абсолютно недопустимо, а все игры в демократию в Ираке и Афганистане привели к приходу во власть отдельных племен, которые тут же начали кошмарить все другие племена, не заботясь об «обратке». Арабы сами не справляются, им должны помочь взрослые. То же самое, к слову, можно сказать и про Украину, которая пока что не дошла до стадии племенного общества, но бодро бежит по пути превращения страны в конгломерат олигархических кланов.
Вторым столпом идеологии неоколониализма должен стать отказ от идеи универсальности прав человека — просто потому, что никаких ресурсов не хватит для обеспечения этих самых прав на Ближнем Востоке. Европейская цивилизация не может распространять свои внутренние стандарты на неевропейские народы и цивилизации, поскольку, во-первых, это невозможно экономически, а во-вторых, не прошедшие через Век Просвещения граждане воспринимают гуманизм не как форму общественного договора, но как «глупость фраера». С соответствующими для фраера последствиями (еще раз см. краткую, но яркую историю демократий в Ираке и Афганистане). Можно сказать, что это расизм, фашизм и т.п., а можно сказать, что если кто-то берется обучить непоседливого школьника, то к нему в процессе урока необходимо применять должную строгость, иначе вместо усвоения новых навыков выйдет издевательство над учителем. Отдельно следует заметить, что если расизм, фашизм и т.п. ставил своей задачей эксплуатацию и уничтожение «неправильных» народов, то неоколониализм ставит своей задачей построение устойчивых процветающих обществ за пределами Европы.
Третьим столпом идеологии неоколониализма должна стать концепция о долге арабских мигрантов перед оставшимися на Ближнем Востоке соплеменниками. Вы араб, вы приехали в Европу, вы обучились европейской цивилизации, ваш долг вернуться к своим собратьям и обучить их. Миллионы беженцев, пожившие в европейской цивилизации и возвращающиеся из Европы на родной Ближний Восток, станут бесценным кадровым резервом для формирования местных администраций, создания образовательной системы и т.п. Собственно, именно «европейские арабы» должны стать ударной силой неоколониализма, составить ядро экспедиционных корпусов, обеспечить массовое прибытие людей с европейской (или частично европейской) ментальностью, на которых можно будет опереться в реконструкции Ближнего Востока.
Четвертый столп — реализм. Да, всем очень бы хотелось, чтобы на Ближнем Востоке были демократия и современные государства, но в реальности там племена и религиозные группы. И работать, соответственно, нужно с племенами и кланами, отказавшись от «национального» мышления и не пытаясь взамен рухнувших государств изобрести новых големов, которые тоже рано или поздно рухнут. Хороший пример тут — теракт с нашим самолетом над Синаем. Вроде как Синай — часть Египта, Египет виноват, все дела, а реально там племенная территория бедуинов, на которой происходит черт знает что, и государства в нашем понимании там просто нет. И чтобы спросить за теракт, надо вызывать на ковер не египтян (которые сами слабо понимают, что у них на Синае происходит), а брать подарки, брать «бакшиш» и ехать общаться с племенными старейшинами, отказавшись взаимодействовать с египетскими государственными структурами. Создание стабильного Ближнего Востока начнется в тот момент, когда европейцы признают, что государство — не единственная форма организации общества, и что зона свободных племен с кураторами из Европы — гораздо более реалистичный вариант.
Пятый столп — отказ от политики мультикультурализма и признание, что «не все йогурты одинаково полезны». Да, есть разные древние культуры и религии, у которых духовность аж в нос шибает, да, мало кто может устоять при виде плясок тумба-юмбы и вообще саманные хаты с соломенными крышами — бесценное наследие человечества, но только европейская цивилизация способна привести весь мир к свободе, развитию и процветанию. Только европейские ценности способны остановить вечную войну, заменив резню и ненависть миром и прогрессом. Поэтому сама мысль о равенстве этих ценностей с ценностями тумба-юмбы смешна и воспринимается тумба-юмбами как слабость.
По предварительным данным, не менее трех террористов были гражданами Франции. К вопросу о мультикультурализме…
Само собой, что оккупация Ближнего Востока, реформация ислама, высылка миллионов мигрантов и построение нового общества на основе племенных и религиозных лояльностей, медленно трансформируемых европейской образовательной системой — это долгий, кровавый проект, требующий еще и трансформации нынешней Европы. Но никаких РЕАЛЬНЫХ альтернатив ему не просматривается. Можно еще больше насаждать толерантность, еще сильнее рассказывать про «Европу для всех», но на сеть салафитов, спонсируемых Саудовской Аравией, это никакого впечатления не произведет. Равно как и Халифату по большей части все равно, за мультикультурализм вы или против. Как все равно и талибам, которые пережили американское вторжение, провал американской попытки построить государство в Афганистане и которые готовятся к реваншу в старой доброй племенно-религиозной политике.
В случае же России нас волнует не столько Ближний Восток, сколько Средняя Азия. В Средней и Центральной Азии доживают свой век постсоветские диктатуры с советскими диктаторами во главе, после которых ни у кого из местных, кроме исламистов, нет никакого внятного образа будущего. Борьба с ИГ на Ближнем Востоке никак не изменит тот факт, что после крушения государств Средней и Центральной Азии у нас возникнет Ближний Восток 2.0, вечная зона вечного хаоса всё с теми же клановыми и племенными идентичностями, и всё с той же слишком тонкой прослойкой вестернезированного среднего класса, неспособного противостоять дикарям.
Почему русских это должно волновать? Потому что после начала крушения государств Средней и Центральной Азии миллионы беженцев побегут к нам, и даже при самой жесткой миграционной политике мы не сможем отловить их всех. Китайцы же, вкладывающиеся в регион, предпочитают использовать на построенных заводах китайских же гастарбайтеров — таким образом, китайское освоение нашей Азии не только не сглаживает социально-политические противоречия, но лишь обостряет их. Поэтому наше возвращение в Среднюю и Центральную Азию столь же предопределено, как и возвращение европейцев на Ближний Восток. Военные базы, образовательная система, миллионы высланных мигрантов — все это нам предстоит, если только какая-нибудь добрая фея не построит там дееспособные государственности.
Наконец, Кавказ. Все нынешние трения с кавказцами — это результат политики СВЕРХмультикультурализма, когда русских горожан чуть ли не официально призывают учиться ценностям у людей, живущих общинно-племенным обществом, причем живущих в основном на дотации федерального бюджета. Учитывая небольшую численность российских кавказцев (около 6 миллионов) и возможность выслать кавказцев нероссийских (азербайджанцев, армян, грузин и т.п.), можно уверенно говорить о том, что простая смена национальной политики и восстановление базового порядка и базовой законности (когда за преступления сажают, а «Национально-культурные автономии» принудительно закрывает ОМОН) помогут решить кавказскую проблему на 90%. Плюс, конечно, конституционная реформа с отменой «национальных республик» для предотвращения появления нерусских региональных элит и стравливание нерусских кланов между собой (одна из основных проблем с Кадыровым — его безоговорочное возвышение прекратило традиционную кавказскую межклановую резню, это очень большая ошибка, за которую придется платить постпутинским элитам).
Таким образом, говоря об ответе цивилизованного мира на терроризм, нельзя не признать, что без обращения к корню проблемы — бурлящему Ближнему Востоку — все антитеррористические меры окажутся бессмысленными. Одно же силовое обращение — например, уничтожение Исламского государства — ничего не решит, поскольку в регионе с мощной религиозной аффектацией непременно появится новый Халифат, который выпьет еще крови и потребует новой войны. Попытки же строить европейские государства там, где хозяйничают племена, заканчиваются блестящим бегством национальной иракской армии от ИГИЛа, поскольку здесь государственные механизмы (полагаемые в России за что-то само собой разумеющееся) не работают и вряд ли заработают в ближайшем будущем.
Также излишне говорить, что пока мы не построим у себя в России полноценное русское национальное демократическое государство, покоящееся на европейских ценностей и выступающее в качестве их ковчега в этой части Евразии, все наши претензии на «наведение порядка» в Средней и Центральной Азии или на Кавказе будут довольно смутными. Более того, появление всевозможных «ингерманландцев», «уральцев» и т.п. малых идентичностей показывает, что нынешний официальный СВЕРХмультикультурализм ведет к медленному разрушению нашей нации, одной из самых монолитных наций в мире, и при продолжении политики «многонациональности» мы можем потерять естественное общерусское единство, отступив еще дальше в архаику.
