Женевская декларация по Украине, подписанная на днях министром Лавровым и госсекретарем Керри, вызвала множество споров: одни комментаторы считают ее провалом российской официальной дипломатии, другие полагают, что этот документ, благодаря своим обтекаемым и нейтральным формулировках, как минимум, позволит сохранить статус-кво и, на самом деле, не связывает России руки в деле возможной будущей помощи федералистам Юго-Востока. В любом случае, подобная дискуссия заставляет задуматься, а кто, собственно, представляет Россию на дипломатической арене, и с кем нашим дипломатам приходится соперничать? Чтобы разобраться в этом вопросе, мы перевели заметку Politico Magazine о русских и американских дипломатах. Это весьма занимательный материал, позволяющий расширить перспективу наших представлений об агентах национальной внешней политики.
Автор заметки — Джеймс Бруно, писатель, блоггер и ветеран Зарубежной службы Государственного департамента США, автор книги «Цирковая Зарубежная служба: почему внешнюю политику не стоит оставлять на откуп дипломатам, шпионам и продажным политикам». Перевод — Родион Раскольников, «Спутник и Погром»
Когда я работал по Афганистану в Госдепартаменте США, то время от времени встречал русского макрейкера (от англ. muckracker – «разгребатель грязи», журналист специализирующийся на расследовании коррупционных скандалов) Артёма Боровика. Прежде чем встать в авангарде проповедников реформ в период гласности, он успел поработать советским дипломатом. Артём, сын нью-йоркского корреспондента «Новостей», говорил на английском без акцента и на прекрасном испанском. Он чувствовал себя комфортно и в афганской чайной, и в манхеттенском Старбаксе. Короче, Боровик был теми самыми сливками русской молодёжи, из которых МИД обычно набирает своих дипломатов: безукоризненные манеры, полиглот, великолепно образован, в иностранном обществе как рыба в воде.
Боровик погиб в двухтысячном, в до сих пор сомнительной московской авиакатастрофе, всего через несколько дней после выхода своей ядовитой статьи о сделавшем быструю карьеру политике Владимире Путине, который вот-вот должен был стать президентом. Боровик цитировал Путина: «Есть три пути воздействия на человека: шантаж, водка, угроза убийства».
Неизвестно, освоил ли с тех пор Путин новые приёмы убеждения, но в смысле влияния на людей помощники у него хорошие. В преддверии четырёхсторонних переговоров по Украине и совещаний госсекретаря Керри с европейскими лидерами российские послы пользуются множеством связей с континентальными элитами, чтобы отстоять позицию Путина, предотвратить или ограничить экономические санкции, и даже усилить противоречия между Вашингтоном и его союзниками. Как правило, эти послы большую часть своей карьеры провели в странах, где работают, и десятилетиями выстраивали сеть контактов, к которым могут теперь обратиться, часто на родном языке последних. Это даёт им решающее преимущество.
Российский министр иностранных дел Сергей Лавров в этом смысле довольно типичен. Он окончил престижный Московский Государственный Институт Международных Отношений (известный под своей русской аббревиатурой МГИМО) и сорок два года работает в МИДе. Лавров бегло говорит на английском, сингальском (язык Шри-Ланки), мальдивском и французском. Бывший посол США, имевший с Лавровым дело в ООН, описал мне его как собранного, остроумного и обаятельного дипломата, настолько умелого, что он «одной левой нас укладывает, когда дело доходит до многосторонних переговоров».
Россия всегда относилась к дипломатии и дипломатам серьёзно. Америка — нет. У Америки 28 миссий в столицах союзников по НАТО, 26 из них возглавляет или скоро будет возглавлять посол, и 16 из этих послов — политические назначенцы. Из крупных союзников по НАТО только в Турции Америку представляет профессиональный дипломат. Четырнадцать человек получили свои посты, собрав значительные суммы для президентской кампании Обамы, или работали его помощниками. По самой скромной оценке, этих пожертвований было около 20 млн. долларов. Посол США в Бельгии, бывший управленец из Microsoft, принёс Обаме 4,3 млн.
Один из самых нетипичных послов США: Фрэнсис Дж. Риччардоне — 36 лет в дипломатической профессии
Все послы Москвы в столицах стран НАТО, кроме двух, — профессиональные дипломаты. Послы в Латвии и Словакии, которых можно было бы назвать русским вариантом политических назначенцев, имеют по 6 и 17 лет дипломатического опыта соответственно. Общее количество дипломатического опыта российских послов в странах НАТО — 960 лет, в среднем по 34 года на человека. У американских дипломатов всего 331 год, по 12 лет на человека. У России в странах НАТО 26 послов, проработавших больше 20 лет, у США — 10. У 16 американских послов меньше пяти лет опыта. У России таких послов: 0. Пять американских посольских должностей в странах НАТО сейчас не заняты. У русских свободных постов нет. С отъездом Майкла Макфола из России в феврале, у Вашингтона больше нет посла в Москве.
Дома ситуация ещё хуже. Две трети ключевых должностей в Госдепартаменте заняты недипломатами, в основном активистами Демократической партии и либеральными аналитиками. «Большинство из них компетентны», — объяснила мне бывший руководитель высокого уровня, успевшая поработать с назначенцами Обамы. — «Но их отбирали за идеологию». «Эти должности раздают за связи в партии и верность», — добавила она. Решения, которые принимают эти люди, «рассматриваются через призму идеологии и не учитывают долгосрочные интересы Соединённых Штатов». Кроме того, штат Национального Совета Обороны за последнее время раздулся в два раза, с трех до шести десятков человек. Это сдвинуло баланс власти в пользу Белого Дома, и теперь ключевыми решениями движет внутриполитический расчёт.
Российский МИД, напротив, сверху донизу укомплектован профессиональными дипломатами.
Насколько невыгодно положение, в котором мы оказались в дипломатической борьбе за Украину? Посмотрим на три важнейших страны.
Германия: Канцлер Ангела Меркель балансирует на политическом канате. С одной стороны, немецкое общество не меньше остальных возмущено аннексией Крыма. Но с другой, Россия покрывает почти треть энергетических потребностей Германии, а в торговле Германия продаёт России почти столько же, сколько покупает. От русско-немецкой торговли зависит почти 300 тысяч рабочих мест. Обеим сторонам есть, что терять в случае введения крупных санкций.
Посол России Владимир Гринин, дипломат с семнадцатилетним стажем, проработал в Германии в общей сложности 17 лет, и ещё четыре года — в Австрии. В МИДе он занимал разнообразные посты, связанные с европейскими делами. Берлин — его четвёртый посольский пост.
У посла США в Германии Джона Б. Эмерсона семь месяцев опыта. Он начал дипломатическую карьеру с прибытия в Берлин и не говорит по-немецки. Эмерсон — деловой и медийный адвокат, он участвовал в избирательных кампаниях демократов от Гэри Харта до Билла Клинтона. Для Обамы он собрал 2 961 800 долларов.
Норвегия: Норвегия спорит с Россией за звание крупнейшего поставщика энергии в ЕС (20% против 25% у России). Если Россия сократит поставки на 20%, Норвегия может легко покрыть разницу. После вторжения в Крым норвежцы немедленно свернули всё военное сотрудничество с Москвой. После того как десятки тысяч российских солдат провели учения вблизи прибалтийских и северных стран, норвежский министр обороны призвал исторически нейтральные Швецию и Финляндию вступить в НАТО.
Посол Москвы в Осло с 2010 года — Вячеслав Павловский. У него 36 лет дипломатического стажа, он окончил МГИМО и владеет тремя иностранными языками.
Президент Обама предложил для Норвегии кандидатуру владельца сети отелей Джорджа Цуниса, собравшего для его избирательной кампании 998 550 долларов. На февральском слушании сенатского комитета по международным отношениям Цунис продемонстрировал полное невежество в отношении страны, куда должен быть назначен. Норвежские СМИ просто взорвались, а дома Цунис превратился в посмешище. Его ещё предстоит утвердить.
Венгрия: Венгрия, которая граничит с Украиной и 80% природного газа получает из России, выступила против санкций. Низкий рост венгерской экономики сопровождает всплеск антисемитизма и экстремистских настроений.
У российского посла Александра Толкача 39 лет стажа, он выпускник МГИМО и говорит на трёх иностранных языках.
Колин Белл, продюсер мыльных опер, не имеет дипломатического опыта. Она выиграла должность посла, собрав для Обамы 2 191 835 долларов пожертвований. На слушании она выступила не лучше Цуниса, запутавшись в самых примитивных вопросах об американско-венгерских отношениях. Её кандидатура тоже пока не утверждена Сенатом.
За исключением брюссельской миссии НАТО, которую возглавляет бывший генерал армии, эта печальная картина повторяется во всех остальных американских посольствах, возглавляемых послами-непрофессионалами.
Слово Джону Стюарту
Как может Вашингтон надеяться выиграть у хорошо подготовленного дипкорпуса России (президент которой для достижения своих целей пользуется либо шантажом, либо водкой, либо угрозой убийства), если внешней политикой у себя дома и за границей управляет такое количество дилетантов?
«Русские смотрят гораздо дальше. Они могут ждать, они знают, что американское общество рано или поздно забудет про Крым», — говорит бывший американский дипломат, который пять лет провёл в России и её «ближнем зарубежье». В этой ситуации умная и активная дипломатия на местах особенно важна. Объединённый блок НАТО внушит русским больше уважения, чем раздробленный. И работа дипломатов заключается в том, чтобы убедить европейцев оборвать экономические связи с Москвой, если до этого дойдёт.
Американские дипломаты, которые понятия не имеют о национальной безопасности, государственном управлении и европейской политике и не имеющие связей в правительствах стран, где работают, находятся здесь в проигрышном положении. Европейцы, родоначальники современной дипломатии, не могут уважать людей, получивших свои места благодаря кумовству и взяткам. Нельзя сказать, что талантливый непрофессиональный дипломат в принципе не может отстоять позицию Вашингтона, но по словам двух бывших американских послов, работавших с политическими назначенцами, таким дипломатам часто не хватает воображения, и они часто упускают удобные возможности. Их команды, обычно состоящие из профессионалов, ограничивает необходимость постоянно опекать начальство.
У российских дипломатов есть свои недостатки. Их строгая выучка предписывает им ограничивать круг своих связей министрами иностранных дел тех стран, где они работают, тогда как американские дипломаты обучены работать с более широким срезом общества. Бюрократизированная культура российского МИДа «ограничивает новшества и не даёт идти на риски», утверждает дипломат, работавший в России и бывших республиках СССР. «У нашей дипломатии есть душа. У русской есть сила»,— добавляет она. Бывший чиновник высшего уровня, имевший дело с Путиным, замечает, что «русские дипломаты ничего не понимают в социальных медиа, и комфортнее всего чувствуют себя в привычной среде».
Тем временем, дипломатическая борьба вокруг Украины усиливается. В четверг госсекретарь Керри вернётся в Европу, чтобы начать переговоры с Лавровым, министром иностранных дел Андрием Дещицей и представителем ЕС по иностранным делам Кэтрин Эштон. Москва предлагает «подлинный всеукраинский диалог, включающий все политические силы и регионы», одновременно подогревая беспорядки на востоке Украины и сосредотачивая войска на русско-украинской границе. Задача Керри — проверить искренность намерений Москвы и в то же время укрепить намерения наших союзников по НАТО, заставив их ввести жесткие санкции, если Россия даст понять, что не заинтересована в подлинном урегулировании конфликта и намеревается дестабилизировать Украину или напасть на неё.
Керри тоже не промах. Ветеран сенатского Комитета по международным отношениям с 28-летним опытом, сын дипломата, он ровня Лаврову, которого, как и всех советских министров иностранных дел до него, держат на очень коротком поводке. Я много работал с Керри во время службы в Foreign Service, и был впечатлён его подготовкой, честностью, умом и умением просчитывать на несколько ходов вперёд.
Тем не менее, по общему дипломатическому раскладу Россия нас превосходит. Внешнеполитический аппарат Обамы раздут на уровне Белого Дома, слишком идеологизирован в Госдепартаменте и не пользуется опытом профессиональных дипломатов. Принятые решения отдают стадным мышлением. И если в Белом доме думают, что могут достичь своих целей в Москве с помощью продюсеров мыльных опер, владельцев отелей и других новичков-благотворителей, Белый Дом просто бредит. По меньшей мере, Обама рискует раз за разом ошибаться в ситуации, где каждая ошибка имеет значение.
