Оригинал статьи на сайте журнала Foreign Affairs. Автор материала: Хишам Аиди, лектор факультета Международных отношений Колумбийского университета Нью-Йорка. Публикуется по книге Аиди «Музыка бунтарей: раса, империя и новая молодежная мусульманская культура» (2014). Перевод: Родион Раскольников, «Спутник и Погром»
В сентябре 2009 года посол США во Франции Чарльз Ривкин приехал в северный Париж на открытие фрески в честь Мартина Лютера Кинга в средней школе парижского пригорода Вилье-ле-Бель. «Президент Обама приглашает нас строить лучшее будущее для наших детей на основе взаимопонимания и равных возможностей», — объявил Ривкин аудитории из муниципальных чиновников, студентов и местных жителей. Посол разъяснил роль Дня Мартина Лютера Кинга и важность идей этого вождя движения за гражданские права для окружающего района, где недавно происходили бунты. После этого, прямо перед только что законченной фреской с изображением Кинга, Ривкин спел We Shall Overcome [гимн Движения за права чернокожих] вместе с несколькими десятками африканских и мусульманских детей.
Присутствующие оценили это событие. Меньше энтузиазма продемонстрировали французские СМИ, которые заявили, что посол США не имеет права учить Францию расовой справедливости. Колумнист одной газеты объявил это свидетельством «тайных манипуляций Америки» французской культурой. Но американская культурная дипломатия продолжает работу во Франции и в остальной Европе. Причина? Для Вашингтона неспособность европейцев интегрировать свои меньшинства превратилась в национальную опасность; американские власти опасаются, что оторванные от своих стран европейские мусульмане могут захотеть причинить вред США. Этот риск было решено ослабить, продвигая афроамериканскую культуру — особенно хип-хоп.
Европейские мусульмане сталкиваются с экономическими проблемами, ростом ультраправых партий и навязчивым вниманием антитеррористических спецслужб. Они начинают чувствовать себя чужими в собственных странах. Вашингтон считает, что пример американских движений за гражданские права, и, в широком смысле, борьба чернокожих за свободу, могут стать для европейских мусульман примером, который поможет им осознать свои обиды и даст мотивацию бороться с этими обидами через участие в политике. Афроамериканцы в США выработали успешную школу критики расизма и империализма, умело связывая события в местных гетто с решениями международных форумов. Теперь американские дипломаты надеются убедить европейских мусульман в пользе такого подхода.
Lingua franca нового времени
Современная культурная дипломатия Вашингтона уходит корнями в эпоху Холодной войны. В 1955 году Госдепартамент начал организовывать поездки мультирасовых джазовых ансамблей (групп Диззи Гиллеспи, Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Бенни Гудмана) в страны Восточного блока. Оркестры должны были стать символом победы демократии, а джаз — олицетворением американских либеральных идеалов. Историк Пенни фон Ешен в своем революционном исследовании этих туров Satchmo Blows Up the World пишет, что Госдепартамент пятидесятых считал афроамериканскую культуру способной донести до живущих под советским гнётом людей «ощущение общих страданий и убеждение в достижимости равенства внутри американской политической системы». Пианист Дейв Брубек мог преувеличить, когда говорил что эти джазовые посольства помогли закончить Холодную войну, но многие специалисты соглашаются с оценкой гарвардского историка Ингрид Минсон: джазовые туры были «на редкость успешным» способом завоевать симпатии населения.
Похожие идеи лежат в основе «хип-хоп дипломатии». В 2005 году, когда в парижских предместьях бушевали погромы, Госдепартамент начал отправлять хип-хоп артистов — рэпперов, танцоров и диджеев — в Европу, Африку, Азию и на Ближний Восток. Актриса и чтец Тони Блэкман стала первым из этих хип-хоп послов, согласившись выступить на концертах в посольствах от Сенегала до Индонезии. Её примеру последовали другие исполнители. Они устраивали концерты и семинары, рассказывали местным СМИ о жизни мусульман в Америке и, по формулировке американского посольства в Малазии, «боролись с популярным стереотипом об угнетении мусульман в США». Местных хип-хоп артистов тоже приглашают на такие мероприятия.
Может показаться странным, что Госдепартамент выбрал хип-хоп, чтобы представлять США по всему миру. Однако чиновники госдепартамента, например Фара Пандит, до недавнего времени специальный представитель Обамы при мусульманских сообществах, считают что музыка стала для молодёжи всего мира, и особенно — для угнетённой молодёжи, новым универсальным языком. В своём отчёте для Брукингского института Синтия Шнейдер и Кристина Нельсон (придумавшие концепцию «хип-хоп дипломатии»), пытаются объяснить воздействие музыки следующим образом: хип-хоп зародился как «протест аутсайдеров против американской системы», но близок мусульманской молодёжи всего мира, потому что «говорит о борьбе против власти» и выражает «боль», которая сильнее языковых границ.
Фара Пандит плохому не научит
Госдепартамент очевидным образом предпочёл выделить некоторые стороны этой музыки. Прежде всего акцент сделан на «важности ислама, как корня американского хип-хопа» и исламском влиянии, до сих пор сильном в жанре. Отчёт Брукингского института подчёркивает, что основателями хип-хопа были городские мусульмане, носители «афроамериканской мусульманской традиции сопротивления властям, традиции, сильнее всего проявившейся у Малькольма Икс». В речи Южноазиатскому Центру Атлантического Совета Пандит заявил, что хип-хоп может транлировать «другой нарратив» в противовес иностранной «идеологии насилия», воздействию которой подвергается молодёжь.
Европейские правительства относятся к влиянию хип-хопа более настороженно. Французские власти с начала девяностых выражали обеспокоенность распространением этой музыки и чёрной культуры среди мусульманской молодёжи Франции. Французские СМИ (вслед за многими американскими коллегами) назвали хип-хоп болезнью культуры и обвинили жанр в заражении французских гетто американскими социальными проблемами, включая «агрессивный афроамериканский стиль жизни» и популяризацию афроамериканской культуры («культуры противопоставления себя обществу»). В 1994 году, опасаясь американизации и засорения французского языка иностранными словами, французское правительство даже приняло закон, ограничивающий ротацию американского хип-хопа на французских радиостанциях.
Однако в последние годы французских законодателей больше беспокоит разновидность ислама, которую пропагандируют рэп-радиостанции. Они вмешиваются в ситуацию, чтобы оттеснить исполнителей, которые считаются «радикальными». В остальной Европе правительства тоже поддерживают хип-хоп, который продвигает «умеренную» мусульманскую идентичность, в ответ на попытки рэперов-экстремистов призывать через музыку к насилию. В апреле 2007 британский Хоум-офис начал программу под названием PREVENT, которая предлагает финансирование мусульманским организациям, готовым организовывать концерты с участием американских и британских рэперов-мусульман, предлагающих «мейнстримную трактовку» ислама. Немецкое и голландское правительство сделали примерно то же самое.
Разумеется, есть разные мнения о том, какой ислам следует считать «умеренным». Французский культурный истеблишмент, например, принимает суфийского чтеца Абдель Малика, который читает о своей любви к Республике, но не его более агрессивного, вдохновлённого Black Power конкурента Медина. Вашингтон, напротив, достаточно свободно относится к исламу, который продвигает в Европе.
Одна из самых политкорректных работ Медина, известного, в первую очередь, своим альбомом с лаконичным названием «Джихад»
В феврале 2010 посол США во Франции пригласил неоднозначную рэп-группу K.Ommando Toxik выступить в своей резиденции. Французские власти были недовольны; группа сыграла песню в память о двух подростках, убитых французской полицией в ноябре 2007 года — случай, который привёл к волне погромов. Другая американская программа, по которой французские рэперы ездят в США на встречи с исполнителями и гражданскими активистами из Гарлема, тоже вызвала вопросы. Госдепартамент, например, пригласил Экуе Лабитейи из La Rumeur, группы, которую президент Саркози обвинил в клевете за тексты, направленные против французской полиции.
Злые союзники
Напряжение, к которому приводит хип-хоп дипломатия, демонстрируют одно из важных отличий между ней и проектами времён Холодной войны: прежние программы были направлены против Советского Союза, враждебного государства, тогда как теперешние инициативы имеют дело с дружественными европейскими государствами. США тратит миллионы долларов на то, чтобы завоевать сердца и умы враждебных мусульманских сообществ, часто соревнуясь при этом с похожими программами европейцев. Это раздражает местные власти, которые считают что таким образом США ради собственных интересов нарушают суверенитет их стран.
Опубликованная WikiLeaks дипломатическая переписка подтверждает эту точку зрения. В некоторых письмах американские дипломаты яростно ругают правительства Франции, Британии и Голландии за плохое обращение со своими мусульманскими меньшинствами. Американцев серьёзно беспокоило влияние этой проблемы на трансатлантические отношения; попытки европейцев бороться с этой «новой угрозой» их не впечатляли. Из посольства в Париже шли самые гневные письма: «Французы известны своей любовью к дискриминации меньшинств», «французские медиа остаются преимущественно белыми…», «из французских университетов только Sciences Po [Институт политических исследований в Париже] двигается в сторону интеграции…»
Виновником проблем названо французское правительство, «абсолютно слепое, когда дело доходит до расовых различий». Американские дипломаты боялись, что французские мусульмане станут экстремистами, и что межэтнический конфликт ослабит Францию; если французы не дадут меньшинствам представительства в политике, «страна станет слабее, раздробленнее и уязвимее к кризисам… и, в результате» будет менее эффективным союзником».
Сотрудники посольства признают, что французское общество не принимает американский взгляд на расовые и религиозные различия, и уж тем более не готово компенсировать обиды французских мусульман «в партнёрстве» с американцами. (Франция давно считает себя свободной от расовых проблем американского типа и гордится тем, что всю свою историю предоставляла убежище спасающимся от притеснений афроамериканцам). В попавших на Wikileaks документах рекомендуется обращаться напрямую к простым французам, особенно к французским мусульманам, через программы обмена, фестивали, конференции и медиа, демонстрируя что США уважают ислам и «принимают благотворное участие в судьбе мусульманского мира». Кроме того, документы предлагают сотрудникам посольства разъяснять ученым и лидерам местных сообществ, что американский способ управления социальной неоднородностью соответствует французским идеалам равенства. Конечная цель — начать общественную дискуссию о мультикультурализме, введении позитивной дискриминации, «идентичности через дефис», и убедить таким образом французскую элиту изменить подход к своим меньшинствам. В одном из документов говорится, что «это потребует значительной скрытности, осторожности и такта с нашей стороны».
Франция отреагировала на это не лучшим образом. Документ, возмутивший французское правительство сильнее всего, был написан Крейгом Стэплтоном, который занимал должность посла в разгар парижских волнений 2005 года: «Главная проблема это нежелание белой христианской Франции воспринимать своих темнокожих соотечественников-мусульман как граждан, у которых тоже есть права». На одном телешоу бывший премьер-министр Доминик де Вильпен c издёвкой заявил, что опубликованные документы «показывают всю ограниченность американской дипломатии». Он добавил, что американские дипломаты смотрели на волнения через призму своей собственной истории, спутав кризис урбанизации с религиозной проблемой. Особенно сильно французские СМИ возмутило, что Соединённые Штаты пытались подтолкнуть прессу к обсуждению расовой интеграции без её ведома.
Но больше всего французов взбесили попытки посольства США дать голос «умеренным» в мусульманском сообществе. Среди поддержанных посольством организаций был мусульманский журнал Oumma.com, который американский посол описывал как «замечательный сайт». Французские консерваторы, которые и так уже считали сайт экстремистским за симпатии к «Братьям-мусульманам», начали обвинять правительство США и французских мусульман в попытках подорвать светские основы французского государства. (Такое уже было в Британии, где прессу возмутила раскрытая «Викиликс» «тайная» попытка Посольства США тайно установить отношения с радикальными мечетями, включая мечеть Финсбьюри Парк, где часто бывали «двадцатый угонщик» [якобы принимавший участие в подготовке терактов 11 сентября 2001 г.] Закариас Муссауи и «ботиночный террорист» Ричард Рейд [пытавшийся в том же 2001 г. подорвать трансатлантический рейс].
С тех пор прошло два года, но шум во французской прессе не утихает. Некоторые консерваторы говорят о сооруженном США мусульманском троянском коне; другие сравнивают приглашённых Госдепартаментом в Гарлем арабов с французскими интеллектуалами, которых коммунисты возили в Советский Союз, чтобы продемонстрировать успехи социализма. В апреле 2008 года ежедневная газета Le Parisien опубликовала на первой полосе ничем не подтверждённый репортаж о том, что у ЦРУ в парижских гетто есть свои программы. Сегодня в заголовках все больше фигурирует АНБ.
Концерты для толпы
Идею хип-хоп дипломатии критикуют даже внутри хип-хоп сообщества. Там разгорелись ожесточенные споры о месте хип-хопа и о том, должна ли «музыка протеста» сотрудничать с правительствами и отвечать на приглашения послов. Недавно популярный лондонский рэпер Lowkey заявил, что «хип-хоп в свои лучшие моменты критиковал власть, бросал власти вызов, но никогда не прислуживал власти». «Если правительство США любит тех же рэперов, что и ты, на кого в итоге работают эти рэперы?»
Ирония в том, что, несмотря на критику со стороны левых рэперов и европейских консерваторов, мусульманской молодёжи нравятся эти программы. Если их цель — создать у европейских мусульман позитивный образ США, то их можно считать удачными. Во Франции, например, процент молодых мусульман, думающих о США хорошо продолжает быстро расти. Мусульманская молодёжь не против стать целью культурной программы американского правительства, потому что не чувствует с американской стороны никакой дискриминации. Видад Кефти, 27-летняя блоггерша, принявшая участие в оплаченной американским посольством программе, сказала в интервью Timeshaft, что знает: её выбрали именно за алжирское происхождение. «Если же нами решит заняться французское правительство, я начну волноваться», — добавила она.
Многие мусульманские активисты и предприниматели надеются, что их новые отношения с американским посольством помогут им надавить на правительство и заставить прислушаться к себе. «Американский посол бывает в гетто чаще, чем наши министры», говорит Рокая Диалло, франко-сенегалка, активистка, которая успела поработать с американским посольством в Париже. «Интересно, почему?», — спрашивает она. То, что Диалло приходит в голову такой вопрос, — уже успех американской хип-хоп дипломатии. Этот успех был бы еще больше, если бы французское правительство пыталось на подобные вопросы.
