В рамках «Иракского дня» на «Спутнике и Погроме» мы представляем вам материал Кирилла Ксенофонтова, в подробностях рассказывающий об американской политике в Ираке. Мы считаем это чтение крайне важным для всех, кто следит за событиями на Украине — следит и всерьез надеется, что американцы построят украинцам процветающее демократическое общество.
Сейчас, когда войска исламских радикалов остановились в менее чем трёх часах езды от столицы Ирака, весь мир удивляется тому, как же это произошло. Но на самом деле удивляться нужно скорее тому, почему это произошло так поздно.
Самый плохой премьер
Согласно оценкам ООН, только в 2013-м году в ходе террористических атак в этой ближневосточной стране погибли 1050 силовиков и 7818 гражданских лиц (по английским данным, жертв среди гражданских было ещё больше). Это был самый кровавый год с 2008-го, когда США объявили об официальном окончании войны в Ираке. Всего с января 2003-го по сентябрь 2013-го в Ираке имело место 35 тысяч инцидентов, в ходе которых страдали гражданские лица, и речь, замечу, идёт не о военных действиях.
«Джихад, система “Град”,
Уж умер Арафат,
Спокоен лишь Багдад»
На момент вывода американских войск в конце 2011-го года обстановку в Ираке сложно было назвать стабильной. В ноябре того года, в самый разгар ухода армии, только в Багдаде число убитых гражданских лиц, а также военных и сотрудников полиции превысило 100 человек (в октябре было 62 человека). «Аль-Каида» активно наращивала своё влияние в северных и западных областях страны, ни дня не проходило без теракта.
В начале декабря 2011 года в армии Ирака числились 271,4 тысячи человек, в различных структурных подразделениях МВД — 531,0 тысячи человек, в Иракских специальных оперативных силах (подчиняются непосредственно главе правительства) — 4,2 тысячи человек. Смертность среди силовиков тоже была и остаётся весьма высокой — около 75 человек в месяц. Со снаряжением проблемы (иногда полиция использует фальшивые бомбоискатели), риски огромные, и поэтому сегодня армия и полиция подрабатывают рэкетом. Но этого оказывается недостаточно, и вооружённые формирования лояльных режиму шиитов периодически «подменяют» целые разбежавшиеся подразделения.
Кого будут обвинять последующие поколения иракцев в произошедшем коллапсе? В первую очередь — навязанного им американцами премьера Нури аль-Малики. Забавно, но 4 года назад американские аналитики искренне считали его тем, кто может спасти Ирак. Да, в 2008-м он способствовал укреплению вооружённых сил страны (спорная точка зрения, стоит отметить, ведь тогда в стране заправляли американские оккупационные войска), но большую часть своего времени он тратил на борьбу с политическими соперниками, замыкая цепочку принятия решений в МВД и ВС страны на себя (периодически он составляет распоряжения для отдельных ведомственных подразделений). Получалось не очень: зачистка пригородов Багдада от бандформирований под его «умелым» руководством практически провалилась, в результате чего американцам пришлось вмешаться, чтобы переломить ход конфликта в его пользу.
В премьер-министре Ирака много жиганского духа, но демонстрирует он его не там, где нужно
Непотизмом в Ираке никого не удивишь, но режим Малики по этому показателю уже дорос до Саддама: все коррупционные дороги в Багдаде ведут к его сыну, а если сын министра транспорта не попал на борт, то это достаточный повод, чтобы отказать пилотам в посадке.
Джен Псаки могла бы сказать, что всё это «детские болезни молодой демократии», но практика показывает, что это не так, Малики планомерно выдавливал из правительства хоть сколько-нибудь компетентных (и, соответственно, независимых) людей: министр коммуникаций Мохаммед Аллави подал в отставку в знак протеста против раздачи мест в его министерстве людям, верным Малики; Али Аллави побыл министром обороны и экономики, прежде чем ушёл из правительства по причине отвращения, которое он питал к коррупции в поствоенном правительстве; Аделя Абдула Махди выдавили из правительства, потому что он представлял реальную угрозу для Малики и его клики как альтернативный кандидат на пост премьера; успешный губернатор провинции Мейсан Али Дувей постоянно испытывает давление со стороны федерального правительства.
Это удивительно, но, управляя страной с очень сложной системой межконфессиональных и межэтнических отношений, Малики любит «рубить с плеча»: ещё до падения Мосула багдадское правительство находилось в состоянии вооружённого конфликта с 12-ю из 18-ти (!) провинций. И хотя конституция страны предусматривает возможность серьёзной федерализации, Малики упорно отказывается пойти на этот жизненно необходимый шаг (все бунтующие провинции являются нефтегазовыми, а 93% бюджетных поступлений идут из этого сектора) и предпочитает войну всем прочим путям решения проблемы. К слову, в этом правительство Малики походит на нынешнее правительство Украины.
Иракская армия воюет с большей частью страны уже 11 лет, и мораль стремительно падает
Губернатор Басры давно говорит о необходимости дать региону право самостоятельно заключать контракты на поставки нефти и даже созвал конференцию мятежных нефтеносных провинций.
Недовольство политикой Малики объединяет даже старых врагов. Суннитский губернатор недавно захваченной исламистами Ниневии Атиль Нуджафи когда-то выступал против автономии Курдистана, но через какое-то время поумерил свой пыл и даже начал выступать за совместную с курдами разработку нефтяных месторождений при участии ExxonMobil на оспариваемых приграничных территориях.
Но даже «своим» шиитам (а именно таким видится правительство Малики всей стране ввиду своего состава) он не может угодить: в Ираке всё популярнее становится идея создания большого автономного шиитского региона на юге, по большей части независимого от Багдада.
Противоречия Багдада и провинций объясняют примерно половину терактов в стране. Вторжение американцев и последующий демонтаж сложившейся в стране системы управления (о чём мы поговорим позже) привели к фрагментации страны и, несмотря на автократические замашки Малики, собрать воедино осколки некогда единого государства не представляется возможным. В этих условиях региональные бароны создают свои вооружённые отряды, при помощи которых решают свои коммерческие или политические задачи. Здесь, конечно, снова можно вспомнить о нынешней Украине с частными армиями Коломойского, Ляшко и других как бы прокиевских игроков. Примечательно, что Ирак далеко не первый год существует в условиях нестабильности, но окончательно контроль над страной Багдад потерял с зимы этого года, после того как принял проект бюджета, в котором бонусы для нефтегазовых регионов от продажи их ресурсов урезались в пять раз.
С американцами у Малики отношения лучше, чем с собственным народом
Забавно, что в этом конфликте он обратился к методу Хуссейна — делить провинции и округа для наказания нелояльных губернаторов и сообществ: в этом году Ниневию должны были разделить на три разных региона, но после событий на прошлой неделе (захват боевиками ИГИШ Мосула) планы эти, похоже, придётся отложить. Даже в Фаллудже, захваченной исламистами, местные племенные вооружённые формирования отказались заключать союз с Малики, мотивируя это тем, что хоть и сражаются против исламистов, но и его своим другом не считают. Наступлению антиправительственных войск на Багдад региональные вожаки пока не мешают, предпочитая заниматься своими делами на региональном уровне. Как это сделали курды, тихо и без крови занявшие оставленный правительственными войсками Киркук, важный город, разделяющий арабскую и курдскую части страны и уже не один десяток лет оспаривавшийся обоими народами. Чем бы ни закончился нынешний раунд гражданской войны, шансы Ирака стать централизованной страной практически равны нулю.
Что ни делает дурак, всё он делает не так
С чисто военной точки зрения, американцы, конечно, победили в Ираке. Правда, стоила им эта война $1,6 триллиона — и, глядя на происходящее сейчас в этой стране, как-то начинаешь сомневаться в том, стоила ли овчинка выделки. А ведь семена нынешнего хаоса посеяли сами американцы.
В мае 2003-го глава оккупационной администрации Ирака Пол Бремер, в шутку названный «проконсулом Ирака», подписал указ о «дебаасификации» страны, то есть о роспуске правящей партии «Баас» и увольнении с занимаемых должностей всех, кто в ней состоял, а также её криминализации. Так уж получилось, что в партии состояли все хоть сколько-нибудь талантливые и компетентные люди в стране. Да, в партии было много коррупции и там засело много сторонников Хуссейна, но эта же партия была «единственным европейцем» там, где единственной жизнеспособной политической альтернативой ей была и остаётся самая настоящая улица. А улица на Ближнем Востоке — это всегда исламские радикалы. Это не говоря уже о том, что после опубликования приказа рабочих мест лишились тысячи бюджетников (врачей, учителей и других).
Оправдать американцев «незнанием местных тонкостей» не получится: ключевая роль этой партии в организации всех сфер жизни страны американцам была известна и до начала войны. Элементарная логика и прекрасный опыт фейковой «денацификации» Германии после Второй мировой говорили в пользу использования «Баас» в обустройстве послевоенного Ирака. Тем не менее, по причине эйфории после победы в Холодной войне и крайнего идеализма (Бремер был ревностным католиком и правым республиканцем, «с этим всё понятно») американцы решили сделать своими врагами именно тех людей, которые могли возглавить новый, лояльный американцам Ирак. Но Бремер в своём безумии деконструктора пошёл ещё дальше.
Саддам был далеко не ангел, но при нём в Ираке были электричество, водоснабжение, работающая система здравоохранения и светские ценности
Следующим указом он распустил всю иракскую армию (400 тысяч человек), обеспечив, таким образом, растущее по всей стране повстанческое движение ценными опытными кадрами. Позднее «дебаасификацию» закрепили в конституции. Всё это, конечно, привело к потере управляемости и хаосу, поскольку не нашлось на весь Ирак достаточно квалифицированных специалистов без прошлого в «Баас» для того, чтобы привести страну в порядок. На выборах 2010-го самых многообещающих кандидатов сняли с выборов как раз по причине членства в этой партии.
На проблему с «Баас» накладываются ещё и разногласия конфессионального толка. Так уж получилось, что саддамовский «Баас» был преимущественно суннитской партией и в годы её правления в крайне специфических условиях Ближнего Востока (где министерские портфели раздаются для «представительства» разных сообществ, чтобы население всей страны жило в согласии) суннитская часть страны (больше трети населения) имела защиту. В годы «шиитского нашествия» Малики они эту защиту потеряли и оказались в крайне уязвимом положении. Строго говоря, сейчас Багдад воюет, в основном, с суннитами. И на этом фоне наиболее умеренные суннитские политики требуют легализации партии, собирают огромные митинги под её флагами и называют шиитское большинство не иначе как «персами». К слову, группа американских сенаторов считает, что требования суннитов вполне справедливы. И среди этих людей даже есть Джон Маккейн. Да, тот самый.
Города и области, контролируемые ИГИШ и её союзниками
Но легализации партия ждать не стала и влилась в исламистское движение. Для штурма Мосула с населением почти 2 миллиона человек мятежникам понадобились не более 800 человек. Как же так? Да просто на их стороне теперь воюет достаточно офицеров из армии Саддама. Губернаторами захваченных Мосула и Тикрита являются генералы-баасисты Азхар аль-Обейиди и Ахмед Абдул Рашид.
Из всех просаддамовских сил следует выделить «Армию Накшбанди» и «Верховное командование джихада и освобождения». Первая была основана бывшим офицером иракской армии Абдуррахманом аль-Накшбанди и, по мнению большинства экспертов, это одна из наиболее подготовленных и хорошо вооружённых антиправительственных групп. Второй руководит генерал Иззат Ибрагим ад-Дури, динозавр саддамовской эпохи, которого в Ираке считают архитектором последних громких побед повстанцев. Возможно, влияние баасистов на умы соотечественников и наличие в стане повстанцев такого числа первоклассных, по меркам Ирака, офицеров стало фактором, обусловившим беспрецедентный уровень дезертирства в правительственных войсках (до 90 тысяч солдат предпочли бегство перспективе столкновения с инсургентами). Здесь можно вспомнить, как в 1930-х испанский солдат-крестьянин видел в офицере фигуру дона и потому поддержал реакционеров-франкистов.
Кстати, наступающие войска оппозиционеров, вполне возможно, подбирают американское оружие и технику, оставленные «багдадской хунтой».
Конечно, необходимо понимать, что нынешним своим успехом вооружённая оппозиция Ирака обязана хрупкому единству: националисты из «Баас» и исламисты из ИГИШ имеют мало общего. Наверное, это можно считать их ахиллесовой пятой: там достаточно противоречий, чтобы разрушить этот эффективный альянс, ведь одним нужен светский Ирак, а другим шариат. Но, как бы то ни было, подозрения о серьёзной «саддамовской» компоненте в движении косвенно подтверждаются последними новостями: в ходе недавней спецоперации в Тикрите правительственный спецназ при поддержке авиации уничтожил до 50 «баасистов», в числе которых оказался и сын генерала ад-Дури.
Генерал ад-Дури и выглядит, и ведёт себя значительно бодрее, чем обычно принято в его возрасте (70 лет)
Американцы также «помогли» повстанцам своей политикой в отношении Сирии. Вашингтон так был занят подливанием масла в огонь разгорающейся там гражданской войны, что не заметил, как в соседнем Ираке скопились 250 тысяч беженцев из Сирии. Многих из них можно теперь найти в войсках джихадистов, наступающих на Багдад. Да и основной боевой опыт пресловутая ИГИШ получила именно в сирийских боях против Асада. Ах, какая ирония!
Кризис в Ираке дошёл до такой крайности, что представители американского истеблишмента поговаривают о необходимости урегулировать ситуацию вместе с Ираном. Такими темпами итог американской внешней политики на Ближнем Востоке в учебниках истории будущего будет описываться цитатой из Шелли: «… среди песков глубоких обломок статуи распавшейся лежит».
***
Вероятность того, что Обама не останется стоять в стороне и вмешается в хоть какой-то форме (от отправки инструкторов и оружия до отправки флота и войск), довольно высока.
Во-первых, внутри США Обама воспринимается как слабый политик и вполне может пойти на серьёзный шаг, тем более что наиболее влиятельные СМИ Америки захлёбываются в лае «Раздавить исламистскую гадину!» и «Не надо было братишек иракских в 2011-м оставлять!»
Во-вторых, в Малики и постсаддамовский Ирак американцы вложили слишком много, чтобы оставить его на съедение откровенно антиамериканским силам. Представьте себе, что Александр Македонский решил не преследовать Бесса и Спитамена до самой Индии и оставить им половину державы Ахеменидов, — «большие парни так не делают». А если делают, то другие большие парни воспринимают это как слабость и повод для нападения.
В-третьих, нынешняя ситуация в Ираке уже соответствует трём из четырёх обязательных, по мнению Обамы, условий для военного вмешательства США на Ближний Восток: поддержка союзников и партнёров (не только Малики, но ещё и Иордания, Израиль и Турция), защита энергетического рынка (Ирак может выдавать 6 миллионов баррелей нефти в сутки, но в нынешних условиях это невозможно) и война с терроризмом (ИГИШ — это самое большое ответвление «Аль-Каиды», планируемое ими создание целого государства неприемлемо с точки зрения любой американской администрации).
В-четвёртых, если США не вмешаются, то Ирану уже ничто не помешает сделать шиитскую часть Ирака своей полуколонией. Китай тоже смотрит: невмешательство США простимулирует КНР вести себя в отношении азиатских соседей ещё более агрессивно.
В-пятых, в Ираке сейчас до 20 тысяч американских граждан, и в Госдепе очень хорошо представляют, что с ними хотят сделать баасисты и ИГИШ.
Для России же происходящее в Ираке создает окно возможностей.
Во-первых, цены на нефть если не вырастут, то хотя бы не упадут резко и внезапно и продержатся на нынешнем уровне.
Во-вторых, присутствие социалистов-баасистов среди возможных победителей в гражданской войне — это хороший шанс для РФ построить крепкие дружеские отношения с этой страной. Как мы уже говорили, социалистические кандидаты на всех континентах являются чуть ли не главными друзьями нашей страны. «Русские vs. советские» — этого мы арабам не объясним, зато есть уже, о чём поговорить за бутылкой виски.
В-третьих (и это самое главное), чем глубже американцев затянет в Ирак — тем лучше для проекта русской Украины. Хорошая ближневосточная войнушка надолго отвлечёт американцев от проекта построения демократии в Киеве. На путинское вторжение на Украину я бы не надеялся, но если американцы вернутся в Ирак, то ополченцам Донбасса станет элементарно проще воевать, ведь они останутся наедине с украинской армией. Даже просто повышение уровня нестабильности в Ираке заставит Вашингтон переключить своё внимание на Ближний Восток и отвлечься от Украины. Что, безусловно, хорошо в любом случае.
