Что случилось с экономикой за неделю 20—27 февраля 2016 года? Специальный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома»

В этом выпуске: Минфин хочет поддержать рубль, нефть никак не подорожает, американцы запрещают покупать российские еврооблигации, Белоруссия становится популярным направлением для деловых поездок, «Газпром» возрождает «Южный поток», в Аргентине появляется свой Гайдар, «Роснефть» рискует, в России начинается дефицит лекарств. Специальный еженедельный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома».

ЦБ не хочет, Минфин не может

На днях первый зампред Банка России Ксения Юдаева (про неё все уже успели забыть) рассказала в интервью агентству Bloomberg о планах ведомства относительно курса рубля. Планы прежние — ничего не делать и ждать структурных изменений в российской экономике. По мнению госпожи Юдаевой, в условиях нестабильных нефтяных цен возвращение регулятора на валютный рынок приведет к еще большим проблемам.

Посмотрим на федеральный закон 86-ФЗ «О Центральном банке Российской федерации». Уже третья статья в нем начинается со следующих слов: «Целями деятельности Банка России являются: защита и обеспечение устойчивости рубля…». Посмотрим на график курса рубля, точнее, на его дневное изменение. С начала 2015 года курс рубля меняется в среднем на 1,2% в день. Вполне может быть, что в Центральном банке не видят никакого противоречия между такой волатильностью и устойчивостью рубля. Тем не менее вырисовывается неплохой зачин для судебного разбирательства: выполняет ли ЦБ нормы 86-ФЗ? Одновременно можно будет проверить еще одну занятную гипотезу: если российские суды так плохи, как о них думают сотрудники Банка России (и всех прочих ведомств), то регулятор в этом споре должен проиграть.

Как бы то ни было, пока ЦБ отсиживается в стороне, на валютный рынок захотел выйти Минфин. В ведомстве Антона Силуанова замышляют возродить бюджетное правило, отмененное в прошлом году. Смысл его заключается в том, что при цене на нефть 40–50 долларов за баррель и выше Минфин должен делать сбережения и покупать на них валюту. Таким образом, рубль не должен чрезмерно укрепляться. Когда нефть падает ниже 50 долларов за баррель, валюту положено продавать — аналог интервенций ЦБ, направленных на укрепление рубля.

Идея довольно сырая, поэтому анализировать ее нет смысла. Есть только два вопроса. Во-первых, откуда у Минфина могут появиться сбережения при 40–50 долларов за бочку нефти, если бюджет сверстан исходя из 50 долларов? Во-вторых, не очень понятно, будет ли нефть в ближайшие годы стоить дороже 40–50 долларов.

Америка против

Рейтинговое агентство Fitch считает, что не будет. На днях был ухудшен прогноз по ценам в 2016 году — с 45 до 35 долларов за бочку. По оценкам Алексея Кудрина, озвученным еще в конце января, дефицит российского бюджета в этом случае может достичь 6% ВВП — тут Минфину точно будет не до сбережений.

Одновременно появился очередной прогноз Международного энергетического агентства. По оценкам МЭА, в 2016 году избыток нефти на мировом рынке увеличится еще сильнее: на 1,1 млн баррелей в сутки (в прошлом году превышение предложения над спросом составило 2 млн баррелей в сутки, в 2014-м — 0,9 миллиона). И только к 2017 году избыток нефти составит символические 0,1 млн баррелей в сутки, сменившись затем ее дефицитом. Тогда-то и следует ждать роста цен.

На фоне этих прогнозов забавным выглядит заявление главы Минэнерго РФ Александра Новака о том, что оптимальной ценой на нефть он и его коллеги из нефтяных стран считают 50 долларов за баррель. Справедливости ради господину Новаку есть чем гордиться: на минувшей неделе к нефтяной сделке между Россией, Саудовской Аравией, Катаром и Венесуэлой присоединилась Нигерия — крупнейший производитель нефти в Африке (и один из самых нестабильных в мире). Теперь за столом переговоров ждут Мексику и Норвегию. Предложение поучаствовать было направлено и США. Это, кстати, важный момент — до этого об официальной позиции Соединенных Штатов по поводу замораживания добычи можно было только догадываться. Так вот, министр энергетики США Эрнест Мониз прямо заявил, что его страна ничего обсуждать и замораживать не собирается.

Евротрип в Минск

Еще одна новость от Банка России. Глава ведомства Эльвира Набиуллина рассказала, что россияне привыкли к происходящему на валютном рынке и перестали скупать валюту в обменниках. Искреннее хочется верить именно в такую формулировку, но Эльвира Сахипзадовна, кажется, ошибается. Одно дело, если население привыкло к американским горкам на валютном рынке, другое — если у него кончились деньги на покупку долларов и евро. Мы, кстати, уже писали ранее, что в структуре денежных расходов населения в 2015 году вложения в валюту уступили место сбережениям (как минимум наполовину это не покупка акций, а выплата кредитов).

С другой стороны, еще в начале февраля в деловых СМИ стали появляться новости о том, что население активно пополняет открытые ранее валютные вклады. Поскольку валюту где-то нужно брать, информация главы ЦБ о том, что обменники перестали пользоваться спросом, кажется странной. Более того, на минувшей неделе «КоммерсантЪ» сообщил о том, что русские люди начали открывать валютные вклады в Белоруссии. Так, в белорусской дочке Альфа-банка отчитались о 17-процентном приросте (с ноября по январь) валютных вкладов, открытых клиентами из РФ, в дочке Газпромбанка — о 30-процентном.

Звучит абсурдно, но проснувшаяся любовь российских вкладчиков к белорусским банкам объяснима. Во-первых, ставки по валютным депозитам в Белоруссии выше, чем в России: 5% против 2,5–3%. Во-вторых, если в РФ после банкротства банка его клиенты могут рассчитывать на возмещение не более чем 1,4 млн рублей, то в стране выжившего социализма никаких ограничений по страхованию вкладов нет.

Лучше Посейдон, чем Аллах

«Газпром» подписал меморандум о взаимопонимании с итальянской энергетической компанией Edison и греческой газовой DEPA. Суть документа — возможные поставки газа из России по трубопроводу ITGI Poseidon, который как раз и проходит по территории Греции и Турции. Проект ITGI был начат в далеком 2003 году. Предполагалось, что по нему обе страны будут получать газ из каспийского бассейна. Потом стало известно, что Азербайджан планирует использовать для своих поставок альтернативный газопровод TAP. «Нептун» заморозили, а теперь он имеет все шансы воскреснуть.

Внимательные читатели наших дайджестов уже знают, как работают газпромовские меморандумы о взаимопонимании: всплеск краткосрочной радости, отрезвление, очередные бессмысленные расходы газовой монополии. В случае с ITGI может получиться то же самое. Только это будет уже не рядовой промах, а тотальный провал всей стратегии «Газпрома», нацеленной на отказ от украинского транзита. Поставлять газ в ITGI иначе как по дну Черного моря невозможно. В этом смысле речь идет о возрождении «Южного потока» после бесславно затерявшегося в истории русско-османских отношений «Турецкого потока». Дела здесь, кстати, совсем плохи: «Газпром» начал ограничивать поставки газа в Турцию. С начала февраля они сократились на 23% по сравнению с прошлым годом. Как и в случае с Украиной, вся проблема в разных взглядах на цену газа. В прошлом году, когда Москва и Анкара еще были дружны, «Газпром» предоставил частным покупателям в Турции скидку в размере 10,25%. В начале февраля скидку отменили, но турки по привычке продолжили платить газовой монополии по заниженному ценнику.

78 дней Маурисио Макри

В декабре прошлого года в Аргентине сменилась власть. Завершился 12-летний период правления семьи Киршнеров, президентское кресло занял оппозиционер и либерал Маурисио Макри. Спустя 78 дней после этого знаменательного события, 25 февраля, в Буэнос-Айресе прошла массовая забастовка. Для Кристины Кришнер выступления рабочих были делом рутинным, для Макри они стали боевым крещением.

Какую ошибку совершил новый президент? Принялся выполнять свои предвыборные обещания. Как оказалось, восстанавливать угробленную левацким популизмом экономику — дело неблагодарное. Макри начал с массовых увольнений госслужащих и отмены субсидий в сфере ЖКХ. Кроме того, президент отменил ограничения на валютные операции, после чего аргентинский песо обрушился к доллару на 50%. Сообщается, что теперь курс национальной валюты близок к значениям черного рынка — невидимая рука экономики в действии. Всем этим рядовые аргентинцы недовольны. Возражений не вызывает, пожалуй, только отмена подоходного налога для низких (меньше 2 тыс. долларов) зарплат.

Не обошел Макри стороной и главную аргентинскую проблему. В 2001 году страна объявила дефолт, во второй половине 2000-х реструктуризировала 93% долга, до сих пор судится с хедж-фондами, выкупившими остальные 7%, и, разумеется, полностью отрезана от международного рынка капитала. Совокупный долг Аргентины оценивается сейчас в 20 млрд долларов. В начале февраля правительство Макри начало переговоры с кредиторами и к началу этой недели вроде бы пришло к каким-то договоренностям.

Что еще нужно знать о первых месяцах правления Макри? Его неплохо приняли на недавнем форуме в Давосе, где он заявил, что Аргентина отныне в своей экономической политике будет ориентироваться на США и ЕС. А контракты с Россией и Китаем, которые успела заключить предшественница нового президента, подвергнутся пересмотру — в том числе на предмет коррупционной составляющей.

Какой нефтяник не любит рисковать

В соседней Венесуэле всё гораздо хуже. В стране введен режим чрезвычайного положения, президент Николас Мадуро анонсировал создание «социалистической системы бизнеса» (никто не знает, что это). Инфляция за 2015 год составила 180%. Зимбабве (там инфляция в 2008 году была девятизначная) тихо посмеивается в стороне.

Но новость не о тяжелых буднях венесуэльцев, а о «Роснефти», которая давно и прочно окопалась в Боливарианской республике. На прошлой неделе компания Игоря Сечина подписала с местной государственной PDVSA соглашение об инвестициях в нефтегазовый сектор. Инвестиции, правда, будут односторонними: «Роснефть» за 500 млн долларов выкупит 23,33% в СП Petromonagas, где ей сейчас принадлежит 16,7%. Понятно, зачем эта сделка нужна Каракасу, который ищет деньги по всему миру. Не очень ясно, что вынуждает «Роснефть», которую совсем недавно спасали от дефолта всей страной, вкладываться в экономику страны, где со дня на день произойдет военный переворот. Венесуэла обладает крупнейшими доказанными запасами нефти в мире и там необходимо закрепиться любой ценой? Довод не принимается. Закрепиться нужно в Иране — там, говорят, тоже немало нефти, к тому же легкой. Венесуэла — стратегический партнер России? Поучительная история на этот счет: несколько лет назад Китай выдал стране боливарианского социализма кредит на 45 млрд долларов в обмен на обещание поставлять по 500 тыс. баррелей нефти в день. На днях Каракас обратился к Пекину с просьбой о пересмотре контракта — венесуэльцам нужно продавать на мировом рынке хоть какую-то долю нефти, чтобы иметь возможность закупать банальное продовольствие. Китай ответил отказом.

Но вернемся к «Роснефти». Не прошло и месяца с момента заключения соглашения с PDVSA, как Национальная ассамблея Венесуэлы (в которой, напомним, в прошлом году две трети голосов получила оппозиция) приняла решение провести расследование. Парламентариев смутило то, как была подсчитана цена за долю в Petromonagas и тот факт, что сделка готовилась в атмосфере полной секретности. В общем, рискованные инвестиции Игорь Сечин задумал как раз вовремя. Приватизация «Роснефти» выходит на финишную прямую. Говорят, что соответствующее поручение было подписано вице-премьером Игорем Шуваловым, а Минфин уже подсчитал, сколько бюджет получит от продажи доли в крупнейшей нефтяной компании страны: 490 млрд рублей.

Ибупрофен: или дешевый, или вообще никакой

В Венесуэле дефицит продовольствия, а в России — лекарств из списка жизненно важных. Впервые об этом заговорили еще в 2015 году, когда никакого дефицита не было. В чем суть проблемы? Заботливое российское государство жестко регулирует стоимость лекарств из списка жизненно необходимых: производители обязаны регистрировать цены, которые пересматриваются раз в год с поправкой на уровень официальной рублевой инфляции. Не так давно в России случилась масштабная девальвация, из-за которой себестоимость абсолютно всего выросла как минимум вдвое. Не осталась в стороне и российская фарма. Производители попросили провести 30-процентную индексацию зарегистрированной стоимости лекарств из списка ЖНВЛП, но получили отказ. Тогда же был приостановлен выпуск части дешевых препаратов.

Чем занималось правительство? Поддерживало социально-сознательные аптечные сети, решившие зафиксировать отпускные цены на лекарства, устами Дмитрия Медведева требовало не допустить дефицита, а в январе этого года пригрозилось закрывать аптеки, завышающие цены на жизненно важные лекарства. Что делали производители? В феврале СМИ рассказали о письме в правительство из Федеральной антимонопольной службы. ФАС сообщала, что 197 лекарств из списка ЖНВЛП стоимостью до 50 рублей сняты с производства, а в ближайшее время эта же участь постигнет еще 160 препаратов. Почему все это время никто не замечал дефицита? Потому что в аптеках изначально был девятимесячный запас лекарственных средств.

На минувшей неделе Газета.Ru сообщила о том, что в правительстве всё-таки осознали проблему и начинают прорабатывать меры по спасению отрасли. Правда, кто именно отвечает за их разработку — толком неясно. Всё стандартно: Минэкономразвития планирует выделить на субсидии производителям до 4 млрд рублей. Особенно хорошо на этом фоне смотрится недавнее заявление министра финансов Антона Силуанова. Дождавшись внесения антикризисного плана в Госдуму, Силуанов заявил, что денег на него в бюджете нет.