После Холодной войны параноидальное напряжение, в котором мир провел предыдущие полвека, начало спадать. Ядерные ракеты так и не взлетели, Фульдский коридор не превратился в новую Курскую дугу или Марну, не сгорел и не погиб мир — во всяком случае, не весь. Бывшие противники смогли оглядеться, отдышаться и более-менее спокойно поговорить об ушедшей эпохе.
Когда сейчас вспоминают «военные тревоги» и кризисы Холодной войны, речь обычно заходит о 60-х годах, конкретно — о Карибском ракетном кризисе. Хрущев и Кеннеди некоторое время бряцали оружием, но все же сумели не спалить мир в огне ядерного апокалипсиса. Однако Карибский кризис был далеко не единственным. Разнообразные инциденты постоянно держали в напряжении советских и американских лидеров, а количество погибших в непосредственных столкновениях солдат и офицеров вполне сравнимо с числом убитых в небольшой «горячей» войне. Не считая прямого участия в войнах (Корея, Вьетнам, Ближний Восток), в воздушных стычках за время Холодной войны погибло более полутора сотен летчиков. Советские и американские пилоты атаковали друг друга десятки раз. Кризисы заканчивались, но тайная и смертельно опасная борьба между сверхдержавами не прекращалась, и спящий вулкан много раз мог взорваться настоящей войной.
В тени общеизвестных событий вокруг Кубы, Берлина и Кореи осталась, в частности, крупная «военная тревога» 1980-х годов. Рассекреченные в последнее время в США документы добавляют к ней некоторые штрихи, а сама по себе история этого казуса наглядно демонстрирует и механизм принятия решений по обе стороны баррикад, и общий стиль мышления военных и политических лидеров сторон Холодной войны.
Потрясающие копьем
Начало 1980-х годов прошло под знаком постепенного охлаждения отношений между США и СССР. Политика разрядки потерпела крах. В конечном счете разрядка никогда не рассматривалась как путь к окончательному разрешению противоречий между сверхдержавами. После серии кризисов, в том числе вторжения в Афганистан, отношения между блоками накалились почти так же сильно, как в канун Карибского противостояния. В 1981 году президентом США стал «ястреб» Рональд Рейган, сразу обостривший риторику. Он, кроме того, начал реально увеличивать военные возможности Америки. Стиль общения между сверхдержавами ощутимо изменился. Госсекретарь США Хейг с обычным для американской дипломатии пафосом заявил:
На заре новой администрации воздух свеж, погода тиха, друзья и противники внимательны и полны сил. Это лучшее время подать сигналы друг другу. Наш сигнал Советам заключается в простом предупреждении, что время их необузданного авантюризма в третьем мире закончилось, что терпение Америки смотреть на козни ставленников Москвы иссякло.
У лидеров США действительно имелись основания ужесточить риторику. СССР в конце 70-х годов сделал несколько важных шагов во внешней политике. С одной стороны, красная сверхдержава начала увязать в Афганистане, куда советские войска вошли в 1979 году, с другой — СССР одержал серьезную победу в Никарагуа, где местные левые повстанцы свергли проамериканского диктатора Сомосу.
Для США, рассматривавших Латинскую Америку как свою вотчину, эта неудача стала болезненной пощечиной. На фоне роста напряжения в Америке и центральной Азии Рейган принялся наращивать ассигнования на оборону, а кроме того, занял более жесткую, чем прежний президент Картер, позицию по поводу контроля над ядерным оружием. В США возобновили разработки очередного поколения стратегических ракет и бомбардировщиков. Американская армия принялась перевооружаться, причем именно в той области, которая касалась возможного глобального конфликта: наращивание ядерного потенциала, совершенствование имеющихся межконтинентальных ракет, строительство флота. В ноябре 1981 года ВМС США получили первую субмарину типа «Огайо» — подводный ракетоносец, вооруженный МБР «Трайдент». Короче говоря, гонка вооружений возобновилась в полной мере.
Кроме того, в серии директив американское военное ведомство сформулировало свои задачи в возможной войне. Прямо проговаривалась необходимость в случае обострения ситуации «одержать верх и иметь возможность заставить СССР в короткие сроки прекратить военные действия на условиях США».
В конце 1979 года руководство НАТО приняло решение разместить 672 ракеты средней дальности на европейской территории. Это означало сильное сокращение подлетного времени: вплоть до того, что в случае войны лидеры СССР могли не успеть спуститься в убежища, не говоря о населении. Наконец, Рейган провозгласил программу «стратегической оборонной инициативы». Программа требовала создания противоракетной системы защиты США. По существу, она так никогда и не была реализована, но, как и все подобные грандиозные мистификации, оказалась важна и прямо повлияла на принятие решений в Кремле.
В свете открытых теперь документов, в частности, доклада американской President’s Foreign Intelligence Advisory Board, можно точно сказать: американцы просто играли мускулами на публику. Администрация Рейгана не собиралась погружать планету в огонь ядерной войны и, более того, была бы сильно озадачена, узнав, что где-то США рассматривают как настоящую угрозу миру. Однако Штаты желали продемонстрировать, что готовы отстаивать свои интересы силой. Тем не менее в Советском Союзе действия американцев произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Лебединая песня разведки
Лидеры СССР, руководство Первого главного управления КГБ (ведало вопросами разведки) и министр обороны Устинов рассматривали происходящее как шаг США к решительному столкновению. В мае 1981 года в Москве состоялось совещание, на котором шеф КГБ Юрий Андропов заявил, что США целенаправленно готовятся к ядерной войне, причем намереваются начать боевые действия убойным ядерным ударом. Спасение руководители госбезопасности и военного ведомства видели в серии ответных мероприятий. Того же мнения придерживался начальник ПГУ КГБ Крючков.
Одним из важнейших шагов Советов в связи с ожидающейся войной стала масштабная операция по сбору разведданных о возможном ядерном ударе. В резидентуры советской разведки пошли инструкции: искать признаки возможного кризиса. В конце 1982 года умер Брежнев, генсеком стал Андропов, один из ключевых «ястребов», искавших всюду признаки угрозы. СССР перешел почти на осадное положение, разведка начала «операцию РЯН» («ракетно-ядерное нападение») — последнюю широкомасштабную операцию ГРУ и КГБ по сбору информации. Отслеживалось даже положение с донорской кровью на территории потенциального противника. Согласно опубликованным ЦРУ материалам, с 1983 года РЯН стала главным направлением деятельности советских разведывательных органов. К делу подключили разведку ГДР. Информацию добывали всеми доступными способами, на всех уровнях. Подлетное время европейских ракет оказалось так мало, что нехватку драгоценных минут должен был компенсировать умелый шпионаж — без своевременного предупреждения подготовиться к атаке просто не успевали.
Интересно, кстати, что шеф восточногерманской разведки Маркус Вольф, вовлеченный в эту же операцию, полагал, что советские лидеры боятся фантомов. Он в красках описал состояние Андропова еще в 1980 году:
Мы начали обсуждать конфликт между Востоком и Западом. Я никогда не видел Андропова таким подавленным. Он описал мрачную ситуацию, в которой ядерная война может стать реальной угрозой. Его анализ привел к выводу, что правительство США стремится всеми доступными методами установить ядерное превосходство над Советским Союзом. Он привел высказывания президента Картера, его советника Збигнева Бжезинского, и представителей Пентагона, и все они включали утверждение, что при определенных обстоятельствах первый ядерный удар против Советского Союза и его союзников будет оправдан.
Вольф считал, что советские лидеры одержимы темой ядерного удара. Однако решения принимал, разумеется, не он, поэтому разведка ГДР задействовала все свои немалые силы для слежки за позициями американских ракет, нацеленных на СССР. По современным данным, в 80-х агенты «Штази» завербовали более полутора тысяч(!) военнослужащих западногерманских силовых структур. Большая часть этой сети поставляла информацию о производстве оружия, вооруженных силах, мобилизационных планах и тому подобных вещах.
Гибель в воздухе
Масла в огонь подлил инцидент с уничтожением южнокорейского «Боинга» в сентябре 1983 года. Ситуация настолько ярко демонстрирует стиль Холодной войны, что о ней нужно поговорить отдельно. История с авиалайнером случилась не на пустом месте. Советские и американские летчики за время Холодной войны регулярно сталкивались. Более того, американцы действительно регулярно делали вещи, которые можно смело назвать провокациями. Например, 4 апреля 1983 года шесть американских самолетов вошли в воздушное пространство над территориальными водами СССР в районе Курил и имитировали авиаудар по острову Зеленый. Эти самолеты никто не перехватил. Поэтому психологически советские военные руководители уже были серьезно взвинчены. В специфических условиях 80-х годов приближение неизвестного самолета к границам автоматически интерпретировали как враждебную акцию.
Итак, в ночь на 1 сентября южнокорейский гражданский лайнер (любопытно, что на борту среди «обычных» пассажиров находился американский конгрессмен) отклонился от маршрута и вошел в воздушное пространство СССР. В действительности «Боинг» сбился с курса из-за неверной настройки автопилота, но советские военные не могли об этом знать. Мало того, злосчастный лайнер летел над запретной зоной неподалеку от ракетной базы Союза. Как раз в тот день должны были проходить испытания советских баллистических ракет. Поэтому предположить, что американцы могут отправить разведывательный самолет (в том числе визуально похожий на пассажирский) на советской стороне не только могли, но и были просто обязаны.
Мало того, в воздухе в этот момент находился настоящий разведывательный самолет Boeing RC-135, причем в какой-то момент он настолько сблизился с пассажирским лайнером, что отметки на экранах радаров «слиплись». Лайнер спокойно прошел над Камчаткой, пролетел в том числе неподалеку от военных объектов и вскоре вновь оказался над советской территорией, уже над Сахалином. Положение дел усугубили маневры самого «Боинга», принятые за попытку уйти от преследования. В итоге произошло то, что произошло: перехватчик уничтожил авиалайнер двумя ракетами. Ни летчик, ни его командиры на земле и помыслить не могли, что атакуют гражданский борт. Они думали только о том, как уничтожить неприятельский самолет-разведчик.
Когда выяснилось, что на сей раз жертвой советского истребителя стал гражданский самолет, происшествие стали рассматривать как провокацию. На противоположной стороне фронта СССР объявили злобной силой, чуть ли не целенаправленно сбившей мирный авиалайнер. Тем более что всего несколько месяцев назад Рейган произнес известную речь, посвященную «империи зла», трагедия прекрасно укладывалась в образ в образ evil Russians. Американцы по максимуму использовали пропагандистский потенциал ситуации, набросившись на СССР с обвинениями в бесчеловечном убийстве.
В действительности не было ни хитроумной западной провокации, ни злобных «иванов», хладнокровно сбивших гражданский самолет. «Боинг» пал жертвой сочетания трагических случайностей и нервного напряжения. Однако этот инцидент усугубил и без того параноидальные представления двух сверхдержав друг о друге. Как это обычно бывает в подобных случаях, никого не интересовала реальность и действительные намерения сторон. Характерно, что впоследствии семьи погибших предъявили судебные иски корейской авиакомпании, чьи служащие допустили халатное отношение к делу — и выиграли процесс. Однако репутация СССР оказалась подорвана, и никакие тяжбы повлиять на этот факт не могли.
Когда многие обязаны немногим
Впрочем, даже гибель лайнера со всеми пассажирами могла стать только досадным эпизодом по сравнению с настоящей бедой. Мировая история в 1983 году обогатилась малоизвестным героем. Подполковник ракетных войск Станислав Петров спас мир тем, что не сделал ничего.
В ночь на 26 сентября Петров заступил на дежурство подмосковного командного пункта. Вскоре после полуночи система оповещения о ядерной атаке подала сигнал. Этот комплекс оповещения совсем недавно поставили на боевое дежурство, он функционировал на полную мощность только с 1982 года. Теперь же космический аппарат засек пуск нескольких ракет с территории США. Петров был обязан немедленно сообщить о происходящем руководству страны, и очень вероятно, что получив сведения об атаке, в Кремле дали бы отмашку на встречный удар. В действительности, сигнал оказался ложным: в работу программы вкрался сбой. Из-за ярких солнечных бликов один из четырех советских спутников «увидел» сначала один пуск, за ним еще три, и дал сигнал.
Подполковник Петров в отставке
К великому счастью для планеты, за пультом сидел хладнокровный профессионал. Петров не позволил себе запаниковать и обратил внимание, что запуск произошел только с одной базы и в ограниченном масштабе. Подполковник проверил оборудование, оно оказалось исправным. По словам самого офицера, ноги его не держали, но голова продолжала работать хорошо:
Машина показывает, что достоверность высшая, — вспоминает Станислав Евграфович. — Сирена орет как оглашенная. Сверху на стене горят большие красные буквы: «СТАРТ». Значит, ракета точно пошла. Я посмотрел вниз на свой боевой расчет. Кто-то даже вскочил со своих мест, на меня оборачиваются. Повысил голос, приказал немедленно занять свои посты. Надо было все проверить. Не могло так быть, что это на самом деле ракета с боеголовками, — описывал Петров положение. — Все данные с нашего компьютера дублируются вышестоящему начальству. Но там в удивлении: почему нет подтверждения от меня? Через пару минут — звонок по правительственной связи. Поднимаю трубку и докладываю дежурному: «Я выдаю вам ложную информацию». Он коротко ответил: «Понял». Благодарен этому человеку, который общался четко, без лишних фраз и вопросов в этот момент. И тут опять взревела система. Вторая ракета пошла. И снова загораются буквы «СТАРТ». А затем в течение трех минут еще три раза. Надпись сменилась на «РАКЕТНОЕ НАПАДЕНИЕ». (…) За те две-три минуты ничего толком не проанализируешь. Остается интуиция. Два аргумента у меня было. Во-первых, ракетные нападения с одной базы не начинаются, взлетают со всех сразу. Во-вторых, компьютер по определению — дурак. Мало ли что он за пуск примет…
Вполне возможно, что если бы Петров тогда переложил решение на плечи Андропова, на этом история Советского Союза и США просто кончилась бы. Однако подполковник оказался более ответственным и стойким, чем можно было надеяться. Петров под свою ответственность объявил о ложном срабатывании системы предупреждения.
Первое, что получил герой от руководства — это выволочку за то, что не заполнил боевой журнал за ночь несостоявшейся войны. Вскоре он ушел в отставку. Сама история несколько лет оставалась неизвестной, и статуэтку с надписью «Человеку, который предотвратил ядерную войну» Петрову вручили в ООН уже в XXI веке. Сам он оценил происшедшее сдержанно: «Просто рабочий эпизод».
Военный космос
Отдельным феноменом противостояния середины 1980-х стали дебаты вокруг программы «Стратегическая оборонная инициатива». Рейган объявил о ней во всеуслышание 23 марта 1983 года. Теоретически реализация программы должна была обеспечить уничтожение советских и любых других носителей в полете при помощи системы лазеров и противоракет. Элементы обороны располагались в космосе, а часть средств поражения хотели построить на «новых физических принципах». Электромагнитные пушки, боевые лазеры, орбитальные ядерные заряды — в теории концепция впечатляла.
1/2 Схема СОИ
2/2 Советская противоспутниковая система
Американцы блефовали. Однако советское руководство перспектива гонки вооружений в космосе откровенно пугала. Конечно, СССР имел свои разработки в смысле милитаризации космоса. Например, на боевом дежурстве находилась система перехвата спутников. На испытаниях этого комплекса удалось даже добиться уникального результата — реального уничтожения одним космическим аппаратом другого: выпущенный наперехват спутник-камикадзе подбил мишень. Однако орбитальные войны выглядели слишком дорогим и трудоемким делом, а кроме того никто не представлял действительные возможности США. В СССР просто не знали, насколько далеко продвинулись американцы в деле противоракетной обороны.
Неизвестность нервировала. Андропов выступил с возмущенной речью, обвиняя Штаты в разжигании войны и крича об опасности космической гонки вооружений. Рейган попал в нерв: в Кремле чувствовали глубокое беспокойство по поводу технологического отставания от соперника по Холодной войне. Сейчас, более чем через тридцать лет, США так и не обзавелись эффективной системой противоракетной обороны, но тогда борьба с несуществующей угрозой отняла у СССР множество сил. На основании некритично воспринятой информации выдавались задания на технические разработки и выделялись крупные средства. СССР славен перекосом в сторону ВПК, и к 80-м годам процесс зашел очень далеко: основная часть всех НИОКР в стране велась ради удовлетворения нужд военного ведомства.
К созданию отечественной многоэшелонной противоракетной обороны привлекли более четырехсот предприятий, работы курировал генеральный конструктор НИИ радиоприборостроения Анатолий Басистов. В итоге систему противоракетной обороны даже создали и развернули в Подмосковье. На нее оказались потрачены огромные средства, а угроза так и осталась пшиком. Пороки поздней советской экономики и планирования отразились в борьбе с СОИ как в зеркале. Внутри СССР сформировался промышленный монстр, пожирающий кадры и средства. Перекачанная в ущерб всем остальным направлениям «оборонка» сыграла серьезнейшую роль в крахе государства в целом.
Большие маневры
Начало 1980-х годов ознаменовалось серией крупных военных учений по обе стороны «железного занавеса». В 1982 году Советы провели грандиозные маневры под общим названием «Щит-82». В учениях приняли участие советские вооруженные силы и ОВД. Громадное мероприятие продлилось с середины июня до конца сентября. Учения имели такую легенду: провокации США привели к эскалации конфликта и началу войны со стороны НАТО. СССР со своей стороны должен нанести упреждающий ядерный удар. В ходе «Щита-82» ракетные войска стратегического назначения тренировались в запуске обычных баллистических ракет, с Баренцева моря стартовали ракеты морского базирования, с бомбардировщиков — крылатые, с космодрома Байконур запускали учебные цели для противоракетной обороны СССР. В очередной раз протестировали систему «Истребитель спутников». С Баренцева моря били по полигонам на Камчатке. Кроме того, в рамках учений запустили несколько разведывательных спутников. Ракетные учения уложились в семь часов, отчего пресса окрестила их «семичасовой ядерной войной». Однако дело не исчерпывалось пусками. Тренировались морские пехотинцы, ВДВ, союзники.
Советские учения Щит-82 в Болгарии
К учениям начали готовиться задолго. — рассказывал позднее десантник. — Было известно, что будут они в Болгарии. «Война» была конкретная.
Каждая рота провела занятия на макетной площадке возле штаба, где на песке макетировщиками была создана площадка приземления в миниатюре со всеми ориентирами и рельефом местности: какая-то заводская труба, домики и, конечно же, колючка, огораживавшая военный аэродром, который нам необходимо было захватить. На складах было получено всё новое обмундирование. Утром на аэродром прибыла армада ИЛ-76, загрузились в них без каких-либо пограничных досмотров и полетели. Летели долго, около 1,5 часа, уже и мандраж успел пропасть, а всё не прыгаем (хотя там лёту до Болгарии менее часа). Что-то случилось? Вышедший из пилотской кабины подполковник Луганин, наш замполит батальона, пересиливая шум двигателей, поведал, что в Болгарии идёт гроза. Вот те на: покатались! Через 20 минут замполит опять сообщил, что гроза заканчивается, — «так что готовьтесь», — добавил он. Минут через 15 загорелась жёлтая лампа. Ну вот, дождались всё-таки! Открылись двери, взревела сирена, и десант пошёл. После раскрытия парашюта стал осматриваться вокруг, искать наизусть выученные ориентиры. Но что за чёрт — вокруг одно молоко, ничего не видать! Оказалось, гроза ещё не окончилась, и нас бросили в дождевую тучу. Это стало понятно, когда спустился несколько ниже. Белая туча осталась сверху, а из-за плотной стены вдруг возникшего дождя вдалеке появилась та самая еле различимая труба, только уже в натуральную величину. Ага, а вот и аэродром. Так, понятно, бежать в ту сторону! Самое удивительное, что не было ветра, ни малейшего дуновения! Поэтому картина вокруг была фантастической. Вокруг тебя плотная стена дождя, а ты висишь под огромным зонтом и совершенно сухой. Большие капли, идеально круглые, величиной с вишню падали вниз со скоростью чуть большей моей и поэтому казалось, что они подвешены в воздухе за что-то невидимое. Красотища! Опаньки — метрах в 80-и, медленно переворачиваясь, сапог летит. Всё испортил! Не успел налюбоваться — приземление.
В ноябре 1983 года НАТО организовала не менее масштабные учения ABLE ARCHER 83, включавшие полномасштабную имитацию пуска ядерных ракет. В Москве эти учения вызвали сильную тревогу. В частности, проблема состояла в том, что на время учений США объявили предельный уровень ядерной тревоги, DEFCON-1. Всерьез никто до такого уровня не доводил: DEFCON-1 требовал реальной ядерной атаки. Проблема в том, что для Советов эти учения выглядели как настоящая ядерная тревога. В Москве опасались, что учения — только прикрытие для реального нападения. Поскольку все последние месяцы прошли в обмене яростными филиппиками, нервное напряжение достигло пика. Ну а режим радиомолчания, на некоторое время объявленный на части баз НАТО, стал дополнительным аргументом в пользу надвигающейся катастрофы. ABLE ARCHER крайне сложно было отличить от настоящей войны.
Советские учения Щит-82 в Болгарии
Тем не менее по какой-то причине руководство СССР воздержалось от решительных шагов. Сказать, кто на сей раз спас цивилизацию от самоубийства, трудно. Двойной агент, завербованный англичанами, Олег Гордиевский, впоследствии приписывал заслугу в успокоении Москвы себе. По версии Гордиевского, США и Британия несколько снизили уровень имитации, чем и успокоили Кремль. Альтернативная версия предлагает в качестве спасителя Райнера Руппа, агента Штази, который якобы сумел передать надежные данные и доказать, что неожиданной атаки под видом учений не планируется.
Рейган и Гордиевский
Как обстояли дела в действительности, установить, увы, нереально: архивы советской разведки пока не рассекречены, и сказать, на чьи именно данные опирался Андропов, нельзя. Как бы то ни было, разведывательная лихорадка продолжалась до смерти генсека в феврале 1984 года, но без прежнего фанатизма. После прихода Константина Черненко работы по поиску несуществующей черной кошки в темной комнате постепенно свернули. Новый партократ тяжело болел, а следующий правитель СССР имел уже совсем другие представления о реальности.
На грани срыва
Главная особенность тревог Холодной войны: обе стороны достаточно превратно представляли себе возможности и мотивацию друг друга. В результате любое неловкое телодвижение по ту сторону баррикады воспринималось как вероятный шаг навстречу войне. Поэтому действия и советской, и американской администрации часто напоминали шутку про самурая, который заранее начинает мстить за свою смерть. Сатирический «Доктор Стрейнджлав» куда точнее описал реальный стиль ведения Холодной войны, чем может показаться.
Ни Советы, ни Соединенные Штаты никогда по-настоящему не желали глобального конфликта, однако раз за разом оказывались на пороге Третьей мировой. Несколько раз на спусковой крючок не нажали только благодаря личному мужеству и мудрости буквально нескольких человек. Державы в 80-е не приближались к войне настолько близко, как во времена Хрущева и Кеннеди, однако решения правительств и реакция на чужие шаги весьма характерны. Лидеров Советского Союза часто обвиняют в параноидальном взгляде на мир. Нужно, однако, понимать, какой информацией располагала администрация поздних генсеков и что это были за люди. Все советские вожди провели жизнь в обстановке военной угрозы. Андропов и Черненко в сознательном возрасте застали Вторую мировую, Брежнев в ней участвовал лично. Позднее все они жили в тени реальной перспективы ядерного удара. Советские политики к тому же хорошо помнили Карибский кризис и знали о разнообразных вооруженных инцидентах между советскими и американскими силами. Современные аналитики, например, Эдвард Люттвак, списывают происходящее целиком на паранойю советских лидеров:
Вся эта советская операция РЯН была для нас абсолютно фантастической, и мы ломали голову над тем, каким образом в Кремле мог создаться столь далекий от реальности образ американского президента.
Однако такие заявления можно расценить в лучшем случае как лукавство: и риторика, и действия США выглядят как откровенно провокативные.
С другой стороны, лично Рейган, судя по всему, действительно питал глубокую уверенность в том, что поздний СССР по-настоящему является «империей зла». Более того, узнав о том, что Советы рассматривают США как потенциального агрессора, американский президент оказался ошарашен. С его точки зрения, невозможно было вообразить, что США действительно планируют начать ядерную войну. Американские лидеры в этой истории вовсе не производят впечатления более мудрой стороны. Совершенно не понимая, какое впечатление производят их действия, они с упорством, достойным лучшего применения, пытались раздразнить своих визави по Холодной войне. В ситуации, когда на кону стояло спокойное существование всей планеты, сверхдержавы периодически вели себя как трудный подросток, пытающийся прощупать границы дозволенного и не слишком задумывающийся о возможных последствиях.
И Андропов, и Рейган, ключевые действующие лица этой драмы, исходили из представлений о противнике как о чудовищном агрессоре, готовом испепелить планету. Генеральный секретарь Советского Союза и президент Соединенных Штатов исходили из совершенно безумных представлений друг о друге.
Как от американцев, так и от советских лидеров требовались сдержанность и осторожность: выдержать нервное напряжение, не сорваться, ударив первыми. В Вашингтоне и в Москве одинаково смутно представляли себе действительные намерения противника и его образ мысли. Все, что требовалось для войны — это один нервный срыв. И тогда Рейган и Андропов вошли бы в историю как политики, ввергшие планету в самую разрушительную и самую нелепую войну в мировой истории.
