Дамы и господа, представляем вашему вниманию перевод лекции бывшего президента Чехии Вацлава Клауса. Это большое обзорное исследование авторства одного из самых известных евроскептиков мира было написано до начала активной фазы гражданской войны на Украине, но актуальность свою не потеряло, потому что анализ, представленный г-ном Клаусом, имеет поистине фундаментальный характер и позволяет взглянуть на украинский кризис как на исторически обусловленный геополитический феномен грандиозного масштаба, затрагивающий настоящее и будущее России и всей Европы. Приятного чтения!
Оригинал статьи на сайте Института Вацлава Клауса
Вступление: Катастрофическое наследие прошлого
Современная Украина — это печальное следствие сталинского смешения народов и границ, разрыва естественных исторических связей, попытки создания нового советского человека и превращения коренных народов в пережитки прошлого, оставшиеся лишь в истории. Мы считаем это основой наших размышлений, а также тем, чем в сегодняшних политических и медийных дискуссиях в значительной мере пренебрегают.
В какофонии реакций и комментариев на украинские события теряется осознание того, что возникновению текущей драматической ситуации в первую очередь способствовал очевидный политический, экономический и социальный провал Украины как самостоятельного государства, который, по нашему мнению, имел следующие основные причины:
1. Сегодняшняя Украина не имеет никакой исторической традиции собственной государственности и за два десятилетия своего существования так и не смогла создать государство, которое было бы готово принять все ее население. Украина возникла не в результате усилий граждан и их борьбы за самоопределение и суверенитет, а по существу в результате роспуска СССР его политическим руководством и отделения созданных Москвой в эпоху Советского Союза искусственных союзных республик в их на тот момент границах.
2. Преимущественно пассивное население в результате катастрофических итогов горбачевской Перестройки было сильно настроено против Москвы. Свою роль на Украине сыграл и страх местной советской партийной номенклатуры перед ельцинской политикой ликвидации прежней системы.
3. Поначалу Украиной руководила русскоязычная советская элита с промышленного востока страны. Это была своего рода вторая Россия, часть постсоветского пространства с огромным потенциалом «на бумаге»: население 52 миллиона человек (второй показатель после России), промышленная база (Донбасс и т.д.), самый большой сельскохозяйственный потенциал в Европе, главные черноморские порты, Крым, сравнительно образованная элита, прямое соседство с Центральной Европой.
4. Однако Украина возникла отделением в сущности искусственного административного образования советского тоталитарного государства, которое хотело решить национальный вопрос раз и навсегда, заменив национальности «советским человеком». Так в одно целое были объединены русские и русифицированные области востока и юга нынешней Украины (которые три столетия были неотъемлемой частью русского государства), а также аннексированные Сталиным после войны изначально польская Галиция и Подкарпатская Русь, которые никогда не принадлежали какому-либо восточнославянскому государству.
5. Самостоятельного украинского государства до 1991 года никогда не существовало, если не считать периода гражданской войны после Октябрьской революции 1917 года, когда безуспешные попытки добиться украинской независимости были связаны с противоречивыми фигурами гетмана Скоропадского и атаманов Петлюры и Махно, и периода Второй мировой войны, связанного с именем Степана Бандеры. Их наследие и традиции, весьма противоречивые (антисемитизм, связи с немцами и нацистами и т.д.), вне националистической Западной Украины не воспринимаются позитивно.
6. Давние исторические традиции скорее говорят в пользу крепких связей с Россией: период Киевской Руси, принятие православия или традиции запорожских казаков, сражавшихся против турок и поляков и присоединивших тогдашнюю Украину к царской России. Совместный опыт русско-украинского периода, а также опыт Второй мировой войны создали сильные русско-украинские межчеловеческие, общественные, экономические и политические связи, которые нельзя так просто нарушить и чем-то новым заменить.
7. За двадцать лет независимости не удалось создать общую украинскую идентичность и убедить население этой очень разнородной страны в том, что независимая Украина — это именно то образование, которое позволит исполниться чаяниям народа. Такими амбициями прежде всего обладают этнические украинцы, населяющие запад страны (Галиция, Волынь и т.д.), которые подчеркивают трагический опыт советской эпохи (депортации, ГУЛАГ, голодомор), настроены сильно антирусски и хотят строить Украину как украинское национальное государство. Для них была и остается неприемлемой позиция «второго» российского государства, которая имела место в период президентства Кравчука и Кучмы. Неслучайно, что экономически отсталый и слабый запад Украины был движущей силой Оранжевой революции 2004 года и протестов на Майдане в 2014. Свергнув Януковича, националистический запад страны захватил монополию на политическую власть и пытается разорвать традиционно давние связи Украины с Россией и хочет ориентироваться исключительно на Запад, на ЕС и США. Однако опыт показывает, что для осуществления этих планов и амбиций у украинского запада нет сил: экономически доминирует восток страны, который до сих пор всегда перевешивал.
8. Русские Украины, как представители великого культурного народа, ранее доминировавшего во всем регионе, не разделяют и не могут разделять националистические амбиции западных украинцев. Разрыв тесных связей с Россией, сегодня во всех отношениях более богатой, успешной и организованной страны, для них немыслим. Они не воспринимают советскую эпоху как иностранную оккупацию, считают себя победителями во Второй мировой войне, а не ее жертвами. Бандеровцы для них — это предатели и фашисты. Они не могут принять государство, построенное на их наследии. Так же как и русские не доверяют Западу и не хотят быть частью блоков, направленных против России. Бешеная русофобия западно-украинских националистов их оскорбляет и вызывает опасение. Русская часть населения была долгое время (в том числе и под влиянием советской традиции) национально индифферентна. Однако текущее развитие событий эту группу национально обособляет и формирует.
9. После двадцати лет независимости Украина — это разделенная страна, стоящая на пороге экономического банкротства. В ней живут два удаляющихся друг от друга народа, с различными и, как кажется, противоположными представлениями о будущем. Оба народа с нереалистичным ожиданием смотрят на заграницу: одни на Запад, другие на Россию.
10. В нынешнем положении Украину могло бы спасти только несколько десятилетий спокойного развития при очень неамбициозной и умудренной опытом внешней политике, учитывающей геополитическую ситуацию страны, с постепенным улучшением экономической ситуации и уровня жизни. Развития без какого-либо заграничного вмешательства. Однако Украина этого не удостоилась. Попытки радикальных перемен для такой хрупкой и неоднородной страны в политически очень чувствительном регионе представляют серьезную угрозу. К сожалению, именно это сейчас на Украине и происходит, со всеми вытекающими рисками для нее, окружающей Европы и мира.
Часть II. Украина не справляется с процессом трансформации
Как было сказано выше, после падения коммунизма Украина возникла как новое, по своей сути не историческое государство (между прочим, так же называет довоенную, Первую Чехословацкую Республику Вацлав Белоградский в своей недавней статье в газете «Право» от 3 апреля 2014 года), которое унаследовало основную проблему своей настоящей идентичности. (В начале 90-х годов к нам в Министерство финансов приехал с визитом Виктор Ющенко, который был тогда председателем Национального банка Украины. На нашу критику высокой инфляции и чрезмерной денежной эмиссии на Украине, среди прочего, в свою защиту сказал, что даже он не знает, где Украина начинается, а где заканчивается! Эту фразу мы хорошо запомнили). Что было и остается основной проблемой, которая сохраняется и по сей день, сдерживая дальнейшее развитие этой страны.
Политики в Западной Европе и США не придают этому значения, считая, что достаточно «установить демократию и правовое государство» для того, чтобы все автоматически наладилось. До сих пор не сделав никаких выводов из того, что неоднократный «экспорт революций» не работает. Например, ничего подобного не произошло в искусственно созданной после распада Югославии Боснии и Герцеговине и за два десятилетия при активной поддержке Запада. Об «арабской весне» лучше вообще не говорить.
Побочным продуктом специфической украинской ситуации является то, что Украина не провела последовательной посткоммунистической трансформации, которую, так или иначе, провели другие посткоммунистические страны. Не была проведена политическая трансформация. Не была создана стандартная система политических партий. Украинский парламент все еще не является стандартным парламентом. Характерный пример — кадры дерущихся депутатов во время парламентских слушаний (последний раз в среду 9 апреля). «Оранжевая» революция (снова не совсем домашнего производства) произошла почти через два десятилетия после нашей «Бархатной», но даже эта несколько запоздавшая революция никаких существенных изменений не принесла.
Не произошла последовательная трансформация экономики, хотя система, существовавшая при коммунизме, была отброшена. В результате экономика была захвачена кланом олигархов. Наступила стагнация, упадок промышленности, высокая безработица, продолжающаяся зависимость от России и т.д. Интересно сравнение роста ВВП на душу населения с сопоставимой во многом Белоруссией (во главе с абсолютно неприемлемым для многих из нас Лукашенко). После падения коммунизма обе страны начинали в примерно равных условиях, однако сегодня ВВП Белоруссии на душу населения почти в два раза больше. Такое сравнение — практически «контролируемый эксперимент». Каждый из нас мог обратить внимание на то, что за последние два десятилетия Украину покинули свыше пяти миллионов человек, что составляет более 10% всего населения.
Бескомпромиссная борьба Ющенко, Тимошенко и Януковича (если исключить более мелких игроков) ни к чему не привела. Огромные богатства политиков и олигархов (продемонстрированные в СМИ) остальная Восточная Европа, особенно Чешская Республика, не может себе даже представить.
Уровень общественного разочарования высок (для понимания этого не нужно быть экспертом по Украине). В любом случае речь идет о стране чрезвычайно хрупкой и ранимой, нестабильной и легко уязвимой для всякого вмешательства извне. Необязательно иметь в виду военное вмешательство, достаточно и политического. Достаточно вызвать волнения и беспорядки, натравить одни группы населения на другие, устроить популистские игры против всех домашних авторитетов (о которых, однако, мы придерживаемся не очень высокого мнения), стимулирование зависти, взаимных обвинений в коррупции и незаслуженном обогащении и, не в последнюю очередь, разжигание национальной розни или даже ненависти.
Считаем, все это вместе на Украине и произошло. И продолжает происходить.
Часть III. Что произошло на Украине и вокруг Украины
Интерпретацию спора о ситуации на Украине можно упростить и сделать наглядней, если избавиться от балласта и свести к модели, разумеется, несколько схематичной, где останется, только основа и исчезнут детали:
Модель «А»: произошло подлинное народное восстание за демократию, независимость и принадлежность к Европе
Эта модель основана на, вероятно, справедливом тезисе о том, что украинцы глубоко и оправданно недовольны ситуацией в своей стране. Причину этого они видят в своей неспособной и коррумпированной политической власти (однако раз за разом сами избирают эту власть на выборах, несмотря на все проблемы, не лишенных основных демократические черт), которая вместо того, чтобы как можно скорей «привести страну в Европу (то есть ЕС)» и жестко вести переговоры с Россией о цене на газ и других подобных вещах (прелестно, что одна из героинь этой истории несколько лет назад заключила с Россией довольно странный договор о цене на газ), отказывается заключать уже было подписанный договор об ассоциации с ЕС. (Люди на Украине переоценивают этот договор, но мы в Чешской Республике знаем, что из него следует немногое и, главное, почти ничего существенного в плане реальной, содержательной помощи.)
Люди по-настоящему участвуют в массовых демонстрациях. Их не пугают недели и месяцы сильных морозов. Когда мирного и спокойного проявления протеста уже недостаточно, демонстранты спонтанно ожесточаются (хотя правительство не делает никаких серьезных репрессивных ответных шагов, а, наоборот, уступает во всем, что только можно). К демонстрантам присоединяются обученные и хорошо вооруженные лица, или скорее целые организованные группы, как местные, так и из-за границы. Из Европы приезжают их поддержать истинные демократы, вроде наших Шварценберга, Коцаба, Штетины (люди, везде и всюду исповедующие правду и любовь), при этом какая-либо российская поддержка этого процесса отсутствует. Однако все считают, что Россия процессу дестабилизации своего важного соседа рада или даже его поддерживает (хотя на киевском Майдане этого не видно).
После победы демонстрантов на улицах Киева, побега легитимно избранного президента из страны и создания якобы действительно народного правительства Россия проводит военное вмешательство и оккупирует Крым, как Гитлер в 1939 (западную часть) и Брежнев в 1968 году (на этот раз целиком) Чехословакию. В 1939 году (или уже в 1938, во время Мюнхенского соглашения) и в 1968 году мировые демократы недостаточно протестовали — сейчас же это нужно, наконец, сделать и довести до победного конца. Линия Гитлер-Брежнев-Путин совершенно очевидна, и сегодня ее не видят и не осознают лишь те, кто не понимал этого и раньше.
Модель «Б»: недовольство на Украине было использовано для создания новой конфронтации Запада и России
Модель «Б» начинается так же, как и модель «А». Украинцы глубоко и оправданно недовольны ситуацией в своей стране. О чем дают понять самыми разными способами. Однако речь идет о стране:
— которая не является по-настоящему Европой (несмотря на сложность определения, что является Европой, а что нет; Конрад Аденауэр в 50-х годах заявлял, что на восток от Берлина начинаются азиатские степи!);
— которая граничит с Россией (граница не является подлинной);
— которая много десятилетий и веков была частью России или подконтрольным России государством;
— в которой проживают миллионы русских (более трети всего населения) и которая должна находить и постоянно подтверждать некую форму сосуществования с Россией.
Запад и все те, для кого в силу различных исторических несправедливостей, от Польши до Грузии, Россия как кость в горле, решили использовать скрытый, неоднократно выходивший наружу кризис на Украине как повод для возбуждения новой конфронтации Запада и России. Эти люди хорошо понимали, что дестабилизации своего (самого большого и густонаселенного) соседа Россия не допустит, поэтому:
— все больше разворачивали недовольство или же его интерпретацию в сторону России;
— подкрепляли аргументацию, звучащую из Западной Украины;
— разжигали конфликт между Западной и Восточной Украиной, что в определенной мере означало конфликт украинцев и русских;
— искажали реальные экономические отношения Украины и России;
— укрепляли образ России как экспансионистской державы, которая лишь ждет момента для оккупации Украины.
Мы не являемся какими-то защитниками России и ее президента и понимаем, что идеализировать долгосрочные интересы России было бы глупо и наивно, но мы согласны с недавним высказыванием Генри Киссинджера, что «демонизация Путина — это не политика, а попытка оправдаться за ее отсутствие». Именно это происходит в США и Западной Европе, именно этим занимается немалая часть чешских политических представителей (хотя большинство, перестраховываясь, высказываются туманно), этим же занимаются и основные чешские СМИ.
Во время киевского (для приверженцев юридических формулировок, напоминаем, — неконституционного) путча, после грубого насилия, подвергавшего опасности жизнь каждого, кто отважится иметь отличную позицию. После фактического изгнания легитимного президента из страны, который так и не решился жестко выступить против агрессивно ведущих себя демонстрантов. После возросшей опасности для русской части украинского населения. В самой специфической, географически ограниченной, формально автономной части Украины, в Крыму, был проведен (конечно, с согласия России и к ее тихой радости) референдум, в ходе которого при высокой явке и с подавляющим результатом было заявлено, что жители Крыма не хотят оставаться в составе Украины (которой, впрочем, до вмешательства Хрущева в 1954 году никогда и не принадлежали). Очевидно, что люди не могли оставаться в подвешенном состоянии и хотели вернуться в Россию. Также очевидно, что Россия этому рада (несмотря на связанные с этим проблемы в краткосрочной перспективе). Однако последовательность событий отличается от той, что подается сегодня в СМИ, в соответствии с которой Россия самовольно аннексировала часть Украины. Думаем, что Россия не нуждалась в увеличении своей территории за счет Крыма и что это не стоило сегодняшних проблем. Но все же полагаем, что развитие событий де-факто вынудило Россию пойти на этот шаг, если она не хотела продемонстрировать свою слабость.
Факт присоединения Крыма к России Запад в соответствии со своими интересами выдает за пример обновленного русского империализма. Полемику по поводу этой интерпретации на прошлой неделе не разделил один наш добрый друг, живущий с 1968 года в Германии. Раздражая нас тем, что демонстративно не прислушивался к нашим аргументам, он привел один существенный момент: c 1968 года он настолько ненавидит Россию (такие люди не слышат замечаний о том, что скорее бы следовало ненавидеть коммунизм и Советский Союз), что даже не может читать русскую литературу XIX века. Мы считаем это ограниченностью и отсутствием рационального мышления. Однако боимся, что ситуацию на Украине и действия России таким же образом интерпретируют в Чешской Республике, Европе, Азии и Америке. Поэтому наша полемика, которая не служит защитой России и ее президента, — это попытка способствовать предотвращению рискованных шагов в сторону новой Холодной войны, главными жертвами которой неизбежно снова станем мы и наша свобода.
Эти «модельные» описания двух альтернативных подходов к украинскому кризису, конечно, можно развить, дополнить, возможно, подкорректировать, но мы убеждены, что определенную ориентацию они дают. Добавим еще то, что нас не удивляет, что большинство жителей Крыма (которое преимущественно составляют русские) не хотят оставаться частью страны, стоящей на пороге банкротства, которая все больше контролируется отдельными личностями и группами с запада Украины, нерусской Украины, людьми, чья доминирующая политика заключается в отмежевании от России и русских. Неудивительно и то, что жители Крыма хотят стать частью более богатой и успешной России.
Стоит обратить внимание на то, что украинская армия в Крыму не только не оказала никакого сопротивления и дала себя разоружить, но главное — в своем подавляющем большинстве перешла в ряды российской армии. Это еще одна иллюстрация распада Украины как государства.
Часть IV. Законодательный фундаментализм и real life
В связи с продолжающимся распадом Украины, отделением Крыма и его присоединением к России, провозглашением различных сепаратистских русских «республик», требованием новых референдумов об отделении некоторых частей востока Украины как у нас, так и на Западе встречаются различные правовые аргументации, утверждающие, что подобные шаги противоречат конституционным и юридическим рамкам сегодняшней Украины, поэтому нелегальны и, следовательно, недопустимы. Необходимо это отметить, хотя мы не выступаем в качестве экспертов по украинскому конституционному праву.
Эти по своему характеру академические аргументы могут быть оправданны при констатации возможной нелегальности некоторых шагов сепаратистов, но это справедливо лишь наполовину. Реальная жизнь всегда опережает право, которое потом к ней адаптируется. Вместе с изменением обстоятельств устанавливается и новая законность, по природе вещей тоже всегда временная. Реальная жизнь и ее потребности обычно сами пробивают себе дорогу, а проводимые изменения в законодательстве редко когда за ними поспевают.
По-настоящему конституционное и подготовленное с точки зрения права разделение страны произошло в недалеком прошлом, пожалуй, только у нас в Чехословакии.
Распад Югославии и позднее Сербии, так же как и СССР, проходил спонтанно, зачастую с конфронтацией и насилием, методом свершившихся поступков. Нет смысла на этом слишком долго останавливаться. Точно так же большинство современных стран Европы и мира обрели свою независимость в результате ожесточенной борьбы и при нарушении существовавшего тогда законодательства. Отказать людям в этом праве, ссылаясь на нелегальность сепаратистов, нельзя. Иначе бы пришлось поставить под сомнение законность возникновения таких государств, как США или нашего собственного, которое также не возникло в согласии с конституцией и законами Австро-Венгрии.
Поэтому международное признание изменений границ — это не вопрос права в первую очередь, а вопрос, прежде всего зависящий от актуальной ситуации в стране, регионе и мире. В этом отношении наше время лишь минимально отличается от недалекого прошлого. Если бы мы захотели последовательно придерживаться юридической и международно-правовой оценки изменений такого типа, то мы бы попали в непреодолимую ловушку двойных стандартов и противоречивой практики.
Очевидно, что безвластие, хаос и экономический кризис позволяют Западу и России вмешиваться в дела Украины. Также ничего удивительного в том, что большинство этнических русских, недовольных не слишком благоприятными условиями жизни на Украине и опасающихся за свое будущее, смотрят на относительно более богатую, стабильную и мощную Россию. То, что у подавляющего большинства из них нет повода для лояльности по отношению к Украине и что на референдуме они массово высказываются за присоединение к России, может удивить только очень предвзятых наблюдателей. Поэтому не имеет никакого смысла подвергать сомнению их логичный подход, отрицая те или иные условия референдума.
Правовыми аргументами, конституцией и законами удержать единство Украины нельзя. Его нельзя удержать и демократическими процедурами, такими как парламентские или президентские выборы. То, что запад Украины наберет больше голосов, чем восток, или наоборот, не станет решением, даже если победитель будет иметь поддержку большинства и, таким образом, демократическую легитимность. Украина может быть спасена только в случае победы широкого всеукраинского проекта, удовлетворяющего обе стороны, что при эскалации напряжения и таком сильном внешнем давлении все менее вероятно.
Часть V. Злоупотребление событиями на Украине для ускорения европейской унификации (и, следовательно, ослабления демократии в Европе)
Сегодняшние события на Украине и вокруг нее, безусловно, будут иметь целый ряд как прямых, так и косвенных краткосрочных и долгосрочных политических и экономических последствий. В течение последних дней оба автора этого текста обсуждали ситуацию на Украине с послами двух важных стран, гораздо бОльших, чем Чешская Республика. Один из них был посол из Европы, другой — из Азии. Оба спрашивали о том, какие последствия понесет за собой происходящее вокруг Украины. Наверное, нужно повторить хотя бы основную структуру нашего ответа.
Краткосрочные последствия экономического характера для Чешской Республики очевидны: спад числа туристов из России и Украины, снижение загруженности наших западно-чешских курортов гостями из этих стран, особенно из России, замедление различной экономической торгово-инвестиционной деятельности, возможное затруднение доступа к энергетическим ресурсам, которые наша страна долгие годы получает с Востока. Это, конечно, неприятно, особенно для определенных чешских экономических субъектов, но для нашей страны в целом это, вероятно, не будет фатальным. Рано или поздно активность этого типа вернется на достигнутый в прошлом уровень. Опять же, мы понимаем, что с подобной отрешенностью на ситуацию не могут смотреть конкретные фирмы и предприятия, торгующие с Россией и Украиной. Они, должно быть, в связи с этим сильно обеспокоены (не ожидаем, что государство им будет что-то компенсировать).
Хуже и в своих последствиях гораздо опаснее влияния неэкономического характера. Дойдет до радикализации международной политики и роста международного напряжения. Конфронтация между Западом и Востоком выйдет на новый уровень. Обострится конфликт Западной Европы, с которой мы «связаны», и путинской России, в последние десять лет гораздо более уверенной в себе (в сравнении с первым десятилетием после падения коммунизма). Рост напряженности в международной политике для Чешской Республики, маленькой страны, расположенной вблизи, несомненно, лишь условной границы между Западом и Востоком, в любом случае неудобство, с которым придется считаться.
Европейский политический мейнстрим, представленный брюссельской элитой, рассчитывает, что украинский кризис можно использовать для усиления европейской централизации и унификации.
Прежде всего — для давно задуманного объединения европейской внешней политики (и подавления все еще отличающейся внешней политики отдельных стран-членов ЕС), а также для давно планируемого создания европейской армии, чему до сих пор большинство стран-членов сопротивлялось. Это дальнейшее укрепление европейской унификации и централизации, которую уже сегодня многие считают абсолютно неприемлемой, идет вразрез с реальными интересами Чешской Республики, хотя президент Земан думает иначе. Мы опасаемся ограничения гражданских прав, особенно свободы высказывания, свободы не соглашаться с официальной точкой зрения.
Значительная часть европейского политического мейнстрима (в гораздо меньшей степени Германия и ни в коем случае не все южное крыло ЕС) вместе с Соединенными Штатами стремится воссоздать образ России как «пугала» на Востоке, что в их стратегических интересах, особенно американских. Украина для этого — лишь инструмент. Это также не в наших интересах, и мы не можем на этом ничего заработать в каком бы то ни было отношении. Возможно, что на этом заработает маленькая группа наших чешских неоконсерваторов, которые продолжают строить свою карьеру на запоздалой борьбе против коммунизма и советского империализма, что возможно лишь благодаря тому, что часть наших сограждан еще на это реагирует. Разумеется, это суррогатная деятельность, свидетельствующая об отсутствии какой-либо позитивной политической программы у этих все еще влиятельных в СМИ людей.
Вацлав Клаус, Иржи Вейгл
Перевод: Алексей Сарычев, «Спутник и Погром»
