Текст: Дэвид Инфанте, Mashable. Перевод: Родион Раскольников, «Спутник и Погром»
Как описать меня одним словом? Я 26-летний журналист, я живу в джентрифицирующемся районе Бруклина, я белый гетеросексуальный мужчина, у меня есть фиксед-велосипед и усы. В университете я изучал свободные искусства и у меня есть мнение, если вы понимаете, о чём я.
Миллениал? Хипстер? Яппи? Всё сразу или ничего из перечисленного? У нас пока нет термина, который точно описывал бы именно такую разновидность модно презираемой милленинтеллигенции. Меня, как и других привилегированных членов так называемого креативного класса оскорбляет, когда меня сквозь зубы ругают хипстером. Я предпочитаю, чтобы меня ругали терминологически точно.
Предлагаю новое определение: якки (yuccie). Young urban creatives, молодые городские креативщики. По сути, разновидность поколения Y, выведенная в комфорте субурбии, индоктринированная всепроникающей силой образования и заражённая убеждение, что мы не только обязаны отправиться в погоню за своей мечтой — нам неплохо бы на этой мечте ещё и разбогатеть.
Я — yuccie. И это, ну, довольно-таки yucky. ({{1}})
Больше денег — хорошо, больше денег за творчество — лучше
В якки нет ничего мифического. Если вы живёте в большом городе, — Нью-Йорке или Сан-Франциско — вы видели их множество. Они работают социальными консультантами, координируя рекламные кампании лайфстайл-брендов в Instagram; или программистами, вечно изобретающими то Uber для травы, то Tinder для собак; они же впаривают вам в маленьких бутиках веганские солнцезащитные очки из бамбука.
Легко и быстро разбогатеть — круто. Легко и быстро разбогатеть, при этом сохранив творческую независимость? Вот мечта всех якки.
Закончив колледж — или не колледж, а XYZ Start Up Bootcamp — якки даже не пробовали интересоваться традиционной карьерой. Вместо этого они немедленно и с головой бросились в водоворот беспорядочного, рискового предпринимательства, даже если это означало для них сравнительную потерю в доходах. По данным вот этого опроса Deloitte, 6 из 10 миллениалов назвали основной причиной выбора работы чувство цели, которое даёт им компания. В том же опросе только 12% указали «личную выгоду» в качестве главного приоритета карьеры.
Всё про меня. Я переехал в Нью-Йорк лет пять назад и почти сразу отказался от места в рекламном отделе фармацевтической компании в пользу неоплачиваемой стажировки в редакции. С тех пор я прорубаюсь через журнальные джунгли города. Деньги разные — от «очень плохо» до «почти нормально», но ощущение успеха и популярности потрясающее. Я — якки.
Из кабинета в мастерскую: отвергнутые якки
Не все якки идут таким прямым путём. Множество 27-летних сначала пробуют себя в традиционной карьере, хотя смутно подозревают, что их исключительный ум заслуживает более полного применения. Таких я называю «отвергнутыми» якки. Поговорим о них.
В том же самом опросе Deloitte 28% миллениалов признались, что их таланты на работе остаются невостребованными. В 2014-м опрос Bentley University показал, что 66% хотели бы начать собственный бизнес. Неизвестно, сколько из этих 66% действительно решаются бросить адвокатуру/финансы/что-нибудь другое в надежде на «более осмысленную и приятную» работу.
Лично я знаю бывшего финансиста, который теперь делает стартап про музыкальные фестивали, человека с MBA, ушедшего в супернишевую онлайновую торговлю классической мужской одеждой и бывшего адвоката, который завёл себе крафтовую пивоварню.
Проигрыш, выигрыш. От традиции к творчеству. Ну, привет, якки.
И это только те якки, которые мне встречались. Незнакомые люди (или их пиарщики) предлагали мне истории про якки раз двести. Бывший бухгалтер бросает работу в крупной корпорации, чтобы отдаться своей истинной страсти: изготовлению цветных носков! Малотиражных тетрадочек! Социальных сетей про видеоигры! Органической водки!
Собственно, в этих людях так же мало нового, как в их малотиражных тетрадочках. Но дело в их случае не ограничивается просто предпринимательским духом и умением вести дела. Якки, как я их понимаю, определяют себя не через богатство как таковое, но через связь между богатством и собственными творческими способностями. Другими словами, они хотят, чтобы им платили за их собственные идеи, а не за воплощение чьих-то ещё.
«Отвергнутые» якки существуют в этих рамках. Они могут бросить (и бросают) работу «с девяти до пяти» ради якки-бизнеса без какой-либо акклиматизации. Это относительно новая свобода.
Признаки якки
Если что-нибудь из этого про вас, вы можете быть якки. Только честно…
— на полке несколько экземпляров «Свободы» Франзена;
— не любит джентрификацию в теории, а на практике обожает крафтовые пончики;
— собирается в Остин, потому что слышал, что там потрясающе;
— ходит на пьяные уроки живописи({{2}});
— работал «в банковской сфере» и периодически по привычке произносит «финансы» как «финэээнасы»;
— избегает татуировок на видных местах, потому они вредят карьере;
— обожает Seinfield несмотря на то что Senfield последний раз показывали, когда якки было 16 лет;
— получает NYT Weekend Edition, но не читает новости;
— тысячи фолловеров в инстаграм и десяток в твиттере;
Интернет: игровая площадка якки
Огромный потенциал интернета вдохновил якки на подвиги и одновременно заставил их разочароваться в традиционной карьере. Бум доткомов, взлёт Напстера и магнатов социальных медиа, старая сказка о блогере, который становится популярнее героев своих постов, очередные миллионы инвестиций, полученные очередным многообещающим стартапом. Вот песня сирены, увлекающая якки в пучину интернета.
Ты имеешь право зарабатывать на жизнь, оставаясь собой. Твои идеи ценны. Следуй за своей мечтой.
Бросить крысиные бега ради некоей вдохновляющей альтернативы — старинная американская фантазия, но мечты поколения якки более абстрактны. Когда вырастаешь под истории о том как в интернет возвёл на трон совершенно новый тип элиты, самому тяжело удержаться от искушения рискнуть.
В общем, заходят яппи и хипстер в бар…
Десять лет назад якки были бы хипстерами. Помните хипстеров? Мотомеханики на папины деньги, спасители старинных амбаров, дизайнеры-наркоманы, шлявшиеся в ночи по Вильямсбургскому мосту. В хипстерах видны основные черты якки: DIY предпринимательство, нишевый маркетинг, умение извлекать выгоду из новых технологий и т. д.
Но сегодня хипстер — настоящий хипстер, не фальшивая калька, которой всё ещё забита реклама — мёртв. Он бросил вечеринки в промзонах ради йога-курортов, хипстер-культура превратилась в маркетинговый приём для впаривания малолитражек и фастфуда. Демонстративное потребление, которое раньше выделяло хипстеров — American Spirits вместо Marlboro, айфон вместо кнопочной раскладушки, грудинка вместо бекона — ушло в мейнстрим. Хипстер обычен.
Получается, что хипстер мёртв, погиб в тисках противоречащей самой себе идентичности. Когда от мейнстрима отказываются все, от мейнстрима не отказывается никто. Когда все хипстеры — никто не хипстер. Даже привычка объявлять хипстера мёртвым как таковая, в общем, умерла, убитая в поздних нулевых бесконечными колонками и прайм-таймом кабельного телевидения.
Ну и потом, «хипстер» культурно не совпадает с якки. Снова приведу в пример себя: у меня нет татуировок. У меня хорошая кредитная история. Блин, да у меня даже стоматологическая страховка есть. Мои обычные ненавощёные усы никого бы не впечатлили во времена расцвета хипстерства. Сами хипстеры могли бы заклеймить меня как яппи. Но это тоже неправильно. «Яппи» означает каталоги Sharper Image, девственно чистые апартаменты и стопки новых купюр, выведенных с докризисного рынка акций. В этом нет ничего от якки, требующих для себя в первую очередь творчества.
Якки — культурное потомство яппи и хипстеров. Мы хотим быть успешными как яппи и творческими как хипстеры. Мы точно так же выражаем себя через потребление, да. Но не через цену или вкус; нас волнуют цена и вкус одновременно: спортивные штаны за 80 долларов, ящик крафтового пива за 16, поездки в Чарльстон, Остин и Портленд. Сколько всё это стоит (много или мало) — неважно, если купленное демонстрирует наш интеллект.
Мы одна из главных причин того, что 43% из всех денег, потраченных миллениалами на еду, потрачены в ресторанах, а не дома. В конце концов, ничто так не соединяет в себе деньги и творчество, как хороший обед. В инстаграм его.
Взять страсть яппи к яхтам и признанию, добавить хипстерского антиамбициозного индивидуализма, потом немного характерной для миллениалов привычки требовать для себя успеха как должного — всё, якки готов.
Мы то, что мы ненавидим
Молодой городской креативщик. Якки. Иронии в этом названии полно даже по обычным меркам иронических названий для новых трендов. Якки — это yucky. Почему?
Опять приведу в пример себя. Якки почти всегда в изначально выгодном положении.({{3}}) Моя профессиональная склонность к творческой работе сама по себе свидетельствует о том, что мне повезло в жизни. Якки невозможно быть без доли того самоупоённого цинизма, который рождается только в отсутствии настоящих испытаний. Это удобство свободы от обязательств, это роскошь возможности играть только в заведомо выигрышные игры. С этой точки зрения цинизм, пожалуй, получается определяющей чертой якки.
То есть: из всех причин, по которым меня привлекает журналистика, главная — это страсть к признанию. Я пишу ради признания: признания моих коллег, моих родителей, ретвитящих меня фолловеров; да даже от людей, изобретательно ругающих меня в комментариях под каждым моим опубликованным текстом.
Не поймите меня неправильно: деньги мне тоже нужны — не меньше, чем любому из моего круга. Я мог бы не настаивать на филологическом дипломе, карьере профессионального публициста и «творческом самовыражении» — и выбрать более прибыльную карьеру. Но мне необходимо, чтобы мне часто и подробно рассказывали, что мои идеи ценны. Что мой талант замечателен. Что я оставляю свой след, размер которого не так важен, как форма — потому что этот след имеет форму меня.
Вот цинизм привилегии. Вот суть яккиизма. Я этого не стесняюсь, и вам не стоит, если это про вас. Но и гордиться тоже особенно нечем. Как уже было сказано — yucky.
Оригинал материала на сайте Mashable
[[1]]Yucky — противный, мерзкий, гниловатый.[[1]]
[[2]]Модное развлечение. Серьёзно.[[2]]
[[3]]В оригинале использован термин privelege. Privelege в современном американском дискурсе — это такой квазирелигиозный термин, который означает любое преимущество, причём в плохом смысле. Белый привилегирован по сравнению с чёрным, богатый по сравнению с бедным и т. д. Привилегированные должны платить, каяться, ощущать себя смутно виноватыми.[[3]]
