S&P: Тут много типичных заблуждений западных правых (Путин националист, Россия — последнее спасение Белой Европы и т. д.), но основной посыл интересен. Плюс, если оставить за скобками конкретно Путина и его режим, то почему бы и нет?
Текст: Марк Юрай, Social Matter. Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
Сотни лет назад Польша была великой державой — и сейчас становится ей вновь. Как раз вовремя — геополитический аналитик Роберт Каплан утверждает, что миграционный кризис вернет Европу к средневековым границам. Будь я поляком, я бы радовался.
В период между маем и октябрем 2015 года политический ландшафт Польши кардинально изменился — страну качнуло вправо. Одновременно с этим Ангела Меркель собственными руками затопила Европу миллионными потоками мигрантов с Ближнего Востока. Майские президентские выборы в Польше увенчались победой Анджея Дуды, кандидата от «национально-консервативной» партии «Право и справедливость». Через несколько месяцев «Право и справедливость» на парламентских выборах получила большинство мест в парламенте; парламентского большинства в Польше не было с 1989 года. На тех же выборах из Сейма вылетели все парламентарии от левых партий. Jacobin Magazinе печалился: «В польском парламенте отныне нет ни одного левого — каким бы определением „левизны“ вы ни воспользовались. В Сейме нет социал-демократов, нет радикальных левых, нет зеленых, почти нет либералов. Просто нет. В пятой по размеру стране Европейского Союза больше нет левых».
Место оппозиции заняла другая правая партия, «Гражданская платформа»; в Европарламенте она в одной группе с Австрийской партией свободы и венгерской «Фидес» (в той же группе состоит и немецкий Христианско-демократический союз — но, скорее всего, ненадолго). В 2009-м правительство, сформированное «Гражданской платформой», одобрило принудительную кастрацию педофилов; решение «вызвало критику со стороны правозащитных организаций». Думаю, вы догадываетесь, что позиция партии по другим общественным вопросам в США или Великобритании привела бы республиканцев и консерваторов в ужас.
Даже польский аналог идеалиста Берни Сандерса занимает правые позиции: партия панк-рокера Павла Кукиза на выборах в октябре взяла 42% голосов молодёжи и тут же отдала пять кресел ультраправому «Национальному движению», сотрудничающему с венгерской партией «Йоббик».
Политика в Польше, по примеру Венгрии, превратилась в борьбу между очень правыми партиями и совсем правыми партиями. И польские правые вовсе не бессильны или слепы.
В интервью Bild новый министр иностранных дел Польши объяснял:
«Прошлое правительство установило левый курс, по которому мир должен был двигаться только в одном направлении — к марксистской модели, где культуры и расы смешаются, а граждане — все сплошь велосипедисты и вегетарианцы — все свое внимание будут уделять вопросам возобновляемой энергии и борьбе со всеми формами религии. Ничего общего с польскими традиционными ценностями это не имело».
Его коллега из Министерства обороны подвергся жесткой критике в западной прессе за интервью, в котором рассказал, что читал «Протоколы сионских мудрецов» и утверждал, что «опыт показывает, что такие группы действительно существует в еврейских кругах». Несколько месяцев назад правительство продавило законы, по которым оно получало больший контроль над польскими СМИ и Конституционным судом. У понятно кого это вызвало сильное раздражение. Три дня назад стало известно, что правительство упразднило Совет по противодействию расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости; в то же самое время Адам Боднар, омбудсмен по правам человека, говорил об «участившихся случаях нападений по причинам расовой нетерпимости и растущей ксенофобии». Вчера глава партии «Право и справедливость» заявил, что Польша не примет ни единого «беженца» и откажется платить любые наложенные на нее за это штрафы.
Учитывая все это, кажется логичным предположить, что как и венгры, поляки занимают прорусскую позицию во внешней политике — ну или хотя бы нейтральны к России. Но это совершенно не так. Несмотря на острые разногласия между польским правительством и бюрократами из США, ЕС и НАТО, Польша твердо стоит на антироссийских позициях — вплоть до того, что на русско-польской границе размещено 46 тысяч польских солдат, поляки требуют большего присутствия со стороны НАТО (то есть американских солдат и танков) в Польше и странах Балтики, а Путина Польша обвиняет в желании захватить территории к западу от Крыма.
Можно отнести неприятие России поляками на счет антимосковских настроений еще советских времен или даже еще времен Российской Империи. Сперва я так и подумал. Но при ближайшем рассмотрении выяснились интересные детали.
В феврале 2015 года я предположил, что пока Запад входит в свою терминальную фазу, основная геополитическая схватка разгорится между Россией и исламом. Я предположил, что война начнется с прокси-войн между поддерживаемыми Москвой группами националистов и группами исламистов, поддерживаемых Саудовской Аравией. Обе стороны сразятся за останки западной цивилизации, достигшей наконец апогея равенства, толерантности и национального многообразия. Учитывая взлет Польши, мне стоит пересмотреть свой прогноз.
Но почему Польша занимает антирусскую позицию, если Обама и Меркель требуют подчинения Брюсселю и неограниченного въезда мусульман в страну? В отличие от Латвии и других мелких стран, Польшей управляют вовсе не американские янычары. Будапешт, ближайший союзник Варшавы, ожидаемо нашел в Москве естественного союзника. Почему же Варшава не следует венгерскому примеру?
Скорее всего, это продуманная позиция. Возможно, польское правительство оценило геополитическое поле и решило, что не нуждается в России для того, чтобы пережить наступление ЕС, США и исламизма. Это удивительно для мира, в котором всего три суверенные страны — Россия, Китай и некое «международное сообщество». Возможно, четвертой в этом списке станет Польша — или, точнее, страны Вышеградской группы: Польша, Венгрия, Словакии и Чехия. Эти четыре страны уже успешно сопротивляются директивам из Брюсселя. Польская программа централизации и дедемократизации повторяет действия Виктора Орбана и «Фидес» в Венгрии. В своей знаменитой речи Орбан сказал, что хочет превратить Венгрию в «нелиберальную страну» по примеру России, Турции и Китая.
Ошибочно было бы рассматривать членство Польши в НАТО как признак зависимости. В данный момент Польша пользуется всеми преимуществами сотрудничества с западными армиями, избегая при этом влияния Запада на СМИ, вопросы иммиграции и национального суверенитета. Польша не зависима — напротив, именно она устанавливает правила игры. Польша только что стала первой восточноевропейской страной, участвующей в работе Азиатского банка инфраструктурных инвестиций — китайского аналога Всемирного банка. Поляки умудряются сидеть на двух стульях — они злят и Россию, и Собор Запада; и при этом остаются независимыми. Это удивительно для страны, которая с XVIII века является полем боя для соседних держав; с 1772 года Польша была разделена по крайней мере 7 раз.
По-видимому, кто-то в польском правительстве смекнул, что можно и не заручаться российской поддержкой для противостояния попыткам Запада нарушить суверенитет Польши — поляки могут отбиваться от Меркель и прочих европейских политиков до того момента, когда США и ЕС наконец рухнут под грузом собственного левачества. Польша предпочитает быть самостоятельной силой, а не вассалом Москвы. Возможно, Венгрия действовала бы так же, но, в отличии от Польши, у нее нет выхода к морю, влиятельной диаспоры и сравнимых с польскими территорий (территория и население Польши в четыре раза больше венгерских).
Вполне возможно, венгерский вопрос приведет к сближению между «Вышеградской четверкой» и Москвой. Возможно, со временем центральноевропейская цивилизация — Mitteleuropa — изуродованная в 1918-м и добитая в 1945-м, возродится под эгидой Варшавы и Будапешта. Учитывая либеральные воззрения нынешнего понтифика, не исключен даже правый, националистический раскол в католицизме.
Существуют и другие признаки роста польской мощи в Европе.
В 2010 году Джордж Фридман, основатель агентства Stratfor, опубликовал книгу The Next 100 Years, где прогнозировал изменения в мире в XXI веке. Среди всего прочего Фридман предположил, что Польша и Турция станут основными европейскими игроками благодаря поддержке со стороны США и относительно легко обошедшегося им финансового кризиса 2007–2008 годов.
В качестве примера небольших стран, при поддержке США ставших могущественными, Фридман приводит Израиль и Южную Корею. Хотя эти примеры и сомнительны, я согласен с тем, что Польше выгодна поддержка со стороны США, а польская экономика сильна. Деньги и инвестиции текут в Польшу из западных стран рекой — даже несмотря на то, что люди и мозги утекают из страны на восток. В Польше, когда-то серой и коммунистической, теперь есть средний класс.
Отток рабочих рук и мозгов, конечно, притормозил экономический рост Польши (хотя и не остановил его); одновременно этот отток сформировал одну из самых влиятельных и мощных национальных диаспор в мире. Можете ли вы вспомнить другую растущую державу, обладающую сильной и эффективной диаспорой?
Мартин Жак писал о могучей китайской диаспоре еще в 2008 году — в контексте всемирных демонстраций в поддержку Олимпиады в Пекине и против Тибета. Демонстрации — весьма распространённый способ продемонстрировать силу. В таком случае у Китая есть центры силы по всему земному шару. 45 миллионов «заграничных китайцев» составляют сильные меньшинства во многих странах запада и востока; китайцы занимают целые кварталы в западных мегаполисах. Самый известный из таких районов — Чайнатаун в Сан-Франциско; но такие чайнатауны есть и в Нью-Йорке, Бостоне, Филадельфии и других городах, в том числе и в Британии, Канаде и Австралии. В США диаспоры помогали китайской разведке воровать военные тайны и позволили этнической мафии влиять на общественную и политическую жизнь Штатов.
В самой Польше 40 миллионов поляков — и еще около 20 миллионов живут за пределами страны. В отличие от потомков немецких и итальянских иммигрантов в США, польские иммигранты — даже в третьем или четвертом поколении — часто говорят на польском и тесно связаны с польскими сообществами; при этом на английском они говорят с прекрасным среднезападным акцентом. В одной Америке проживает 10 миллионов поляков. Как и чайнатауны, польские районы — одни из самых безопасных, они приветствуют хипстеров и яппи. Redfin называет «Украинскую деревню» в Чикаго одним из самых модных районов страны. Старые польские районы в Чикаго и Бруклине теперь полны хипстеров. Польская кровь может стать весьма ценной для белых в рушащейся и откатывающейся в Третий мир Америке. Но американские поляки — не самая стратегически важная диаспора для Польши. Куда ценнее поляки, живущие в Западной Европе.
В Германии проживает 2 миллиона поляков; во Франции — миллион; в Великобритании — 600 тысяч; десятки и сотни тысяч поляков проживают в Швеции, Норвегии, Бельгии, Дании, Италии, Австрии, Испании и других европейских странах. Каждый год диаспоры отсылают домой денежные переводы на общую сумму, близкую к трем миллиардам долларов. В Великобритании польские мигранты формируют националистические группы, которые своими выходками уже привлекли внимание прессы. Британия, Германия и прочие западноевропейские страны деградируют и превращаются в полуисламские мультикультурные помойки; и польских националистов будет становиться только больше.
Растущая мощь Польши вдохновит этих мигрантов-патриотов — но они могут и не поехать домой. В конце концов, в отличие от самих британцев или немцев, поляки не видят ничего плохого в этнической солидарности. Поляки могут пережить мультикультурализм, держась друг друга. Англичане и немцы еще этому не научились; они скорее уедут в Австралию с концами. Скорее всего, через 20–30 лет сильная Польша будет использовать польские диаспоры и польскую мафию по всей Европе в целях шпионажа, перенаправления финансовых потоков и влияния на политику польских соседей.
Сайт Global Firepower, сравнивающий военную силу различных стран, польскую армию ставит на 18-е место в мире — выше армий Ирана, Тайваня, Испании, Австралии, Канады и Саудовской Аравии. Польская армия превосходит украинскую — Украина хоть и обладает большим населением, сейчас проигрывает России войну на Донбассе несмотря на помощь, оказываемую Киеву США. У Польши нет ядерного оружия, но зато у нее есть множество поляков, живущих и работающих в странах, у которых такое оружие есть. Смекаете?
При наличии сильных лидеров и тщательного планирования Вышеградский блок может стать мощной геополитической силой. Мало того, если этот блок переживет ось Вашингтон-Брюссель (а все указывает, что переживет), он станет единственным конкурентом России в Европе. Да, он уступает России в размере и мощи, но куда более тесно связан с европейским регионом. Какими бы Халифатами ни грезили мусульмане Европы (привет, Садик Хан), всё это скоро покажется смешным на фоне зрелища того, как поляки и русские ломают американо-исламские клещи, в которых находится вся жизнь Европы.
Забудьте о «Еврабии» — подобный вариант реален только при нынешнем режиме; а этот режим слишком бестолков для того, чтобы выжить. Уход американцев из Европы, восстание националистов (скорее всего, поддержанное Россией), финансовый коллапс или внезапное появление Европейского Эмирата покончит с нынешней системой и обратит в бегство миллионы мигрантов из Третьего мира. Как только котел закипит, с Меркель будет покончено. Противостояние Польши и России может стать главным событием в европейской истории XXI века.
I, for one, welcome our new polish overlords.
Оригинал материала на сайте SocialMatter
