Что случилось с миром за 1—10 января 2015 г.? В сегодняшнем выпуске: Китай использует редкоземельные металлы в своей политике, дополнительное измерение трагедии во Франции, элиты РФ теряют деньги и думают всякое. Специальный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома».
Китай и редкоземельные металлы: геополитическое наступление через экономику
На этой неделе Китай отменил квоты на торговлю редкоземельными металлами. Почему это важно? Дело в том, что эти металлы (17 элементов, включая лантан, скандий, иттрий) являются ключевыми компонентами не только для смартфонов, но также для чипов, космической промышленности и высокоточного оружия. КНР экспортирует 95% мировых запасов этих металлов. Их экспортом китайцы занимаются с 1970-х гг., но с 2006 года, осознав своё выросшее значение в мировой экономике и важность экспортируемых металлов, они начали вводить квоты, ограничивающие вывоз этих металлов.
Конечно, Америка, сидящая на «редкоземельной игле», не могла позволить себе ссориться с Китаем. Но в мире нашли новые точки добычи (в самой Америке, Канаде, Австралии и Гренландии) и чуть-чуть зависимость от КНР в последние годы снизить удалось, какой-то процент накинула переработка — но китайцы на мировом рынке по-прежнему незаменимы. После того как они сняли ограничения на вывоз, тем, кто пришёл на этот рынок 10 лет назад, придётся туго. Впрочем, и без того добывать эти металлы где-то в Первом мире опасно по экологическим причинам (кроме Австралии — на родине Хью Джекмана копают всё что можно раскопать), поэтому в 1998-м американцы прекратили добычу на Маунтин-Пасс. С последним, кстати, связана интересная история.
Это месторождение принадлежит американской нефтяной компании UNOCAL, которую китайская госкомпания CNOOC (одна из трёх крупнейших нефтяных компаний КНР) пыталась купить в 2005 году. Сделка, по большому счёту, была не про нефть, а про закрепление китайской монополии на редкоземельные металлы, потому что когда американское правительство сделку саботировало, в 2007-м КНР отказалась продавать необходимые металлы американскому химическому конгломерату W. R. Grace. Компания долго скакала вокруг пекинских чиновников, пока ей милостиво не позволили это в обмен на открытие отделения в Китае. Американцы также саботировали в период 2008–2009 гг. покупку китайцами австралийских компаний Lynas и Arafura Resources, у которых тоже есть богатые месторождения — нынче китайцы там миноритарии.
В любой сделке по приобретению китайскими инвесторами месторождений редкоземельных металлов видны хитрые раскосые глаза китайского правительства. Например, в 1993-м Magnequench (компания занимается созданием постоянных магнитов из редкоземельных металлов) была куплена у General Motors инвесторами из частного инвестфонда The Sextant Group и китайскими госкомпаниями San Huan New Material и CNNMIEC. Первую возглавлял Арчибальд Кокс-мл., породистый василиск: сын прокурора по делу о скандале в Уотергейте, стоившего карьеры одному из самых успешных президентов США; основатель и глава Morgan Stanley в Лондоне, позднее активно занимавшийся постыдным патентным троллингом и на момент начала мирового финансового кризиса председатель американского отделения английского банка Barclays — ровно один раз упоминается в нашумевшей книге Эндрю Соркина про финансовый кризис. San Huan New Material возглавлял зять Дэна Сяопина, Чжан Хонг, учившийся в университете Макса Планка в Германии и один из первых, кто начал заниматься в Китае термоядерными исследованиями, сейчас возглавляет бюро НИОКРов при китайской Академии наук — а жена у него была членом ЦК КПК 17-го созыва и главой госкомиссии по научно-технологическим вопросам. CNNMIEC управлял другой зять Сяопина, Ву Цзиньчан, секретарь комитета КПК. Как видите, лорды-драконы и тут при деле. По слухам, китайцы разрешили General Motors построить завод в Китае только после этой продажи.
В этом случае политика вмешалась в бизнес, но бывает и круче. В 2010-м КНР прекратила поставки редкоземельных металлов в Японию после инцидента с задержанием японцами китайского рыболовного судна в районе злополучных островов Сенкаку, которые обе стороны упорно считают своими. Так Китай показал, что не стесняется использовать свою монополию во внешней политике, но американцы ответили на это открытием добычи на Маунтин-Пасс заново. Но догнать Китай будет нелегко.
Тут нужно понимать, что редкоземельные металлы являются ключевым компонентом всего, что обеспечивает работу Дивного нового мира, в котором мы живём, и отрубить Китай (как отрубили Россию с её нефтегазовыми запасами простым обрушением цены на нефть) вот так с ходу не получится. Собственно, в 1992-м Дэн Сяопин так и сказал: «У Ближнего Востока есть нефть, у Китая есть редкоземельные металлы» и в целом был прав. У истоков этой стратегически важной отрасли стоял Сюй Гуансянь, человек удивительной судьбы и необыкновенных талантов: учился в США, вернулся в Китай посреди Корейской войны, в 1956-м по заданию партии и правительства сменил квантовую химию на химию радиационную, до 1968-го мирно работал в лаборатории, потом его вместе с женой швырнули в трудовой лагерь на 4 года за якобы работу на Гоминьдан, потом их освободили посреди продолжавшейся Культурной Революции и Гуаньсянь и внезапно совершил ряд открытий, позволивших сильно снизить себестоимость добычи и обработки. Такова, видимо, чудодейственная сила китайских ГУЛАГов. Но, как бы то ни было, сегодня китайцы лидируют по количеству научных публикаций по этой отрасли с большим отрывом ото всех и пока считаются признанными специалистами.
Схема с квотами и ограничениями была нужна китайцам для того, чтобы привлекать зарубежных инвесторов в этот сектор — на тех, кто построил в Китае заводы по обработке этих металлов, ограничения не распространялись. Эта стратегия оказалась весьма успешной — так китайцы смогли привлечь более $1 млрд инвестиций в эту отрасль.
Но скромные альтернативы всё же есть.
Большинство искомых металлов находят среди залежей бастнезитов и монацитов. Запасы первых распространены в основном в Китае и США. Но монациты распространены значительно шире, и в случае непредвиденных ситуаций какое-то время мир сможет продержаться за счёт добычи этих металлов в других странах. Строго говоря, реактивация Маунтин-Пасс и массированные инвестиции в эту отрасль в Малайзии и Индии начались после случая с Японией в 2010 году.
Мировые запасы этих металлов выглядят так: 48% у КНР (55 млн т.), 17% в странах СНГ (19 млн т.), 11% у США (13 млн т.), 3% в Индии (3,1 млн т), у Австралии 1,45% (1,6 млн т.), у Бразилии 0,44% (0,48 млн т.), у Малайзии 0,27% (0,30 млн т.) и, наконец, 19% (почти 22 млн т.) разбросаны по всему остальному миру. Из всего СНГ самые большие запасы у России и Киргизии — и с обеими странам Пекин работает очень плотно.
В принципе, вооружённое столкновение за контроль над этими ископаемыми вполне реально — европейские державы когда-то же воевали за доступ с контролем над рынком специй, так же важны для мировой экономики сегодня редкоземельные металлы. Самый вероятный вариант — Китай начнёт «кошмарить» страны-миноритарии вроде Малайзии, ломать об колено недостраны вроде Киргизии и осторожно прокрадываться в Австралию. На этой почве (а точнее — в этих водах) Китай может поспорить с Японией и применить вооружённый «аргумент»: сейчас Япония пытается найти редкоземельные металлы на дне моря, возле островов Окинотори и Минамитори, но Китай настаивает на своём праве водить корабли в территориальных водах Японии вокруг этих островов, потому что «это не острова, а скалы».
Львиная доля редкоземельных металлов в Китае добывается в Баян-Обо (и там находится 48 млн т. всех китайских запасов), что во Внутренней Монголии, хотя там всего 5 шахт из имеющихся во всей стране 84-х. В этом регионе примерно 18% населения составляют монголы, которых при желании можно поднять на бунт против китайцев и устроить там второй Синьцзян. Остаётся угроза внутренних беспорядков — прибыли от этой отрасли распределяются среди «своих» и она почти на 100% контролируется государством, часто напрямую, и в Китае к 2025 году может набраться достаточно сильных местных игроков, которым захочется отхватить кусок побольше. Этот конфликт может подстегнуть и гипотетическое падение спроса на китайские металлы, которое организовать сложно, но можно: скоординировав повсеместное распространение «чистых» и «зелёных» технологий (включая переработку — меньше новых металлов из Китая, больше переделанных смартфонов) с полноценным регулированием международного рынка этих металлов (поддерживать добычу в Индии, Малайзии и Австралии). Тогда внутри Китая обострится борьба за остатки падающих прибылей. В таком случае внешние игроки будут давить на КНР через экологию, «гражданское общество» и потерявших долю баронов. Практика уже наработана: в период 2010–2011 гг. американцы сумели сбросить цены примерно на 60%, поддержав добычу этих металлов за пределами Китая и начав усиленно «форсить» green-технологии. У них есть и свой особый резон давить китайскую отрасль.
Несмотря на статус главного торгового партнёра, КНР остаётся, по сути, врагом Соединённых Штатов. А ведь редкоземельные металлы широко используются в следующих секторах обороны США:
1) Системы наведения и управления: знаменитый «Томогавк», «умные бомбы», беспилотник Predator и многое другое,
2) Электронные средства обороны: устройства создания помех, «рельсотрон», метал-гидридные аккумуляторы, акустическое оружие, хитрые средства противовоздушной обороны и т. д.,
3) Системы наведения и вооружения: лазерная наводка на земле и в воздухе, лазерное оружие и пр.,
4) Электромоторы: всё, благодаря чему прототипы будущей американской военной техники ездят, летают и плавают,
5) Средства коммуникации: радары, гидроакустические преобразователи, продвинутые датчики определения уровня радиации, многоцелевые системы определения уровня химического заражения.
Нефть превращается в бензин, который можно залить в танки, чтобы они могли проехаться до поля боя, а сверху их могла разбомбить американская авиация — как и произошло в Ираке. Несколько упрощая можно сказать, что 17 элементов можно превратить в продвинутую технику, которая американские самолёты собьёт или выведет из строя. В потенциальном американо-китайском конфликте, американцы надеются на техническое превосходство, но с такими ресурсами редкоземельных металлов КНР теоретически может создавать свои аналоги американских продвинутых вооружений. Да, у Китая не ладится с наукой, но китайские хакеры наворуют секретов на просторах великой Сети, в крайнем случае — барон фон Пфеттен поможет, найдёт в Европе тех, кто подсобит растущей азиатской державе.
До недавнего времени американцы даже закупали необходимые их армии металлы у Китая и только в последние годы очнулись. Независимость от КНР в этой сфере они как-нибудь с горем пополам наладят (однако займёт это около 15 лет), но главная проблема состоит в том, что это стратегическое сырьё у Китая они отнять не могут.
В новых условиях международной изоляции, когда возвращение Крыма никто не хочет забыть и простить, стратегия России в этой области должна быть грубой и простой — сформировать вместе с Китаем картель редкоземельных металлов по типу ОПЕК или алмазного рынка, загнать туда всех соседей по СНГ и ронять/поднимать цены назло американцам, прекращать поставки с целью политического давления. СНГ — лёгкая добыча в этом плане, совместно с Китаем принудить их ко вступлению в подобную организацию будет очень легко (особенно Среднюю Азию, где у Китая крепкие позиции), дальше нужно включить в картель собратьев по БРИКС, благо у всех них есть заслуживающие внимания запасы редкоземельных металлов, и тогда доля картеля перевалит за 70% мировых запасов. Теоретически в картель можно будет загнать и Австралию — экономика страны реально зависит от торговли с Китаем. Да и англичане в 1990-е активно лепили из этой страны «азиатскую державу» (это не шутка), пока соседи-азиаты не заплевали нелепых холуёв. Но в связи с курсом на откорм китайского Франкенштейна для противостояния США, можно поднять проект снова. Слабое звено всей схемы — это Индия, у которой очень много противоречий с Китаем. В конце месяца в Индию едет Обама и никто не знает, какие договорённости он заключит и какие гарантии даст, в геополитике дружбы нет и рассчитывать на верность индийцев не нужно. С другой стороны, индийцы помнят, что американцы вообще-то двуличные негодяи: по ключевому для Индии вопросу о Кашмире занимают позицию почти что как по Крыму, а нынешний индийский премьер Моди когда-то был в списках тех, кому американцы запретили въезд в США (за якобы инспирацию антимусульманских погромов).
С Китаем всё ясно — для него «металлический вопрос» важен как по военным, так и по экономическим причинам, и есть желание выдавить с рынка американцев и их союзников, укрепить свой контроль над рынком, чтобы «наказывать» другие страны за нелояльное поведение. В ЮАР сейчас у власти наследники террористов (и, ах какая ирония, Мандела был в американском списке террористов до самого 2008 года вместе с главой МИДа и другими топами новой ЮАР), которые разругались с американцами по поводу вторжений в Ирак и Афганистан и отлично помнят, как в 1970–1980 гг. американское правительство недолго, но активно поддерживало режим апартеида. В Бразилии у руля совсем праздничная героиня; Дилма Руссеф, в молодости бегавшая по джунглям с томиком Маркса и автоматом в руках, сидевшая за эти художества в тюрячке, дочка болгарского «жюлика» с насквозь лживой мутной биографией. Кроме этого Бразилия претендует на роль гегемона Латинской Америки, хотя этот континент является своеобразным «задним двором» для самих американцев. Налицо конфликт интересов, который очень легко поэксплуатировать в собственных интересах.
Такая «команда мечты» развеселит—расшевелит любого пессимиста с нормальной современной экономикой (где без редкоземельных металлов — никуда), которого по каким-то причинам беспокоит возможность поглощения Украины Россией.
Теракт во Франции: о чём никто не хочет говорить
7 января произошла атака на редакцию сатирического издания Charlie Hebdo, которое не раз и не два злило мусульман своими карикатурами на пророка Магомета. Трое нападавших открыли огонь по людям в редакции и полиции, после чего скрылись с места преступления. Погибли 12 человек (в том числе главный редактор журнала и несколько карикатуристов), еще 11 получили ранения. На этом всё не закончилось: исламисты сбежали из центра Парижа (!) и достигли городка Даммартен-ан-Гоэль, где захватили заложника. Когда полиция окружила здание типографии, в котором они укрывались, в другом районе этого же города другой исламист захватил магазин кошерных продуктов (гусары, молчать!), предположительно чтобы отвлечь полицию от убийц карикатуристов. В итоге полиция решилась на два одновременных штурма. Злоумышленники погибли, а с ними часть заложников. А теперь — о главном.
https://www.youtube.com/watch?v=xAifl95qhaQ
Братья Шериф и Саид Куаши, которые совершили теракт в Париже, уже лет десять как были под колпаком у французских спецслужб и успели съездить повоевать в Сирию. Подготовлены они были хорошо, иначе бы не смогли провернуть такую акцию в центре столицы (в частности, полицейского в Париже они подстрелили с расстояния 50 метров) и побегать после этого несколько дней от французских волкодавов. Шериф, кстати, был судим за то, что набирал людей на войну в Ирак против американцев. Оба брата, по собственным словам, принадлежали к йеменской ячейке «Аль-Каеды» (и встречались с самим Анваром аль-Авлаки до того, как его убили американцы) — и совсем недавно «материнская организация» подтвердила свою причастность к теракту. Сейчас как раз сунниты и «Аль-Каеда» в этой ближневосточной стране активно пытаются отвоевать её у шиитских сектантов Хути, выращенных Ираном. «Аль-Каеда», очевидно, расстроена крайне двусмысленной позицией Франции по Ирану (см. часть «Персидские письма» в нашем премиуме про Турцию) и мстит ей, как в 1930-х гг. русские белоэмигранты мстили Франции за лояльное отношение к большевикам и руками Павла Горгулова убили французского президента.
Второй представитель исламских «опасных классов», захвативший с сообщниками кошерный магазин, Амеди Кулибали, перед гибелью успел объявить о том, что принадлежит к группировке «Исламское государство», но может так получиться, что он просто попытался примазаться к известному бренду. А так он был уголовником с богатой историей: ещё до наступления 20 лет его два раза обвиняли в ограблении и сажали за это в тюрьму, потом он сидел за провоз наркотиков. Последний раз из тюрьмы он вышел убеждённым мусульманином, и, хотя уже был замечен в 2010-м в хранении автомата у себя дома, смог как-то раздобыть оружие и в этот раз.
На самом деле все эти красавцы должны были быть под надзором французской разведки 24 часа в сутки и 7 дней в неделю, и то, что они сумели так долго резвиться на воле и убивать людей, говорит только об одном — с этой самой разведкой у них были более чем тёплые отношения. Использовали ли их в новой Большой Игре по отъёму у американцев Ближнего Востока или французские чекисты раскручивали «новую большую опасную террористическую организацию» с целью получить новые звездочки на погоны и просто проглядели момент — сказать сложно. Вероятно, всего понемногу. Во французской разведке не дураки работают — сейчас на стороне исламистов в Ираке и Сирии воюют 1200 граждан Франции, что помогло французской разведке только в прошлом году предотвратить 5 атак на территории Франции и разрушить 13 подпольных организаций исламистов. Возможно, к этому приложили руку даже Кулибали и братья Куаши, которые несмотря на их художества до сих пор были на свободе, хотя у более простых в этом плане американцев их бы давно сгноили в тюрьме или просто убили. Был же, в конце концов, Владимир Ходов, агент ФСБ, работавший под прикрытием среди российских ваххабитов, который потом вдруг вошёл во вкус, долго обманывал кураторов и благодаря «административному ресурсу» помог устроить теракт в Беслане — а глава контрразведки ИРА работал на британскую секретную службу, которая санкционировала его убийства и пытки британских агентов и солдат «ради высшего блага». Может быть, смуглые джентльмены взяли под честное слово у кураторов столько оружия, чтобы заниматься куда более благородным с точки зрения европейских спецслужб делом — ехать убивать американских солдат. И обманули. «Всэ били паражэны!».
Разговоры про то, что они были плохо интегрированы и бедны — это профанация. Давно доказано, что на серьёзные символические акции с угрозой жизни у террористов идут не «нищеброды», а куда более мотивированные и образованные люди. Даже в случае ИГ мы видим понятное бандитское поведение с захватом нефтегазовых месторождений и боями за источники дохода, а не бессмысленные атаки на каких-то художников — и вот там в качестве «пехоты» выступают как раз плохо интегрированные суннитские низы сирийского и иракского обществ. Да, в большой перспективе европейские элиты своей тактикой выращивания монстров добиваются успехов с точки зрения борьбы за власть и суверенитет (по итогам событий 2014 года американские военные решили закрыть 15 баз по всей Европе), но периодически их «аморальные, но понятные» решения рикошетом бьют по их же гражданам. Однако сворачивать они не намерены.
Сейчас по всей Франции тысячи людей выходят и жалобно трясут канцелярскими предметами говоря Je Suis Charlie (фр.: «Я есть Charlie»), а французскому «Национальному Фронту» запрещают участвовать во французском Марше Единства. И это действительно так, они все Charlie: когда-то редакция «покойного» журнала собирала подписи к петиции о запрете этой политической партии, а карикатуриста, высмеявшего сына Саркози, выгнала за антисемитизм. Как верно заметил Кирилл Каминец, «с одной стороны, свободу слова надо защищать любой ценой, с другой стороны, утверждать, что во Франции она существует — смешно». Заметим, что на нынешних акциях протеста против терроризма никто не ставит вопроса о провале миграционной и интеграционной политике французского правительства. По факту, это митинг солидарности баранов с мясниками против волков.
Некоторые мысли по поводу внутриэлитных конфликтов в России
После Нового года стали известны потери богатейших людей РФ: за последние 8 месяцев они недосчитались $46 млрд. Сейчас их совокупное состояние — почти $160 млрд. То есть если тренд на изоляцию России и рецессию не сменится, то через 5 лет у них не будет примерно ничего. Обычно в таких условиях элиты начинают ссориться и делить уменьшающийся на глазах пирог.
Настоящий кризис ещё даже не начался, а они уже хулиганят: Сечин устраивает идеологические диверсии против Миллера, неизвестно кем в лоялистской толерантной «Ленте» проплачиваются немыслимые ранее материалы об этнической принадлежности богатейших людей РФ — в общем, начинается потихоньку политическая борьба. Благодаря путинской политике «не выносить сор из избы», о реально происходящем в Кремле можно лишь гадать, но благодаря докладу «Минченко консалтинг» можно сделать несколько основных выводов: произошло косвенное усиление силовой части элиты; украинская революция служит средством дестабилизации России; в самой России нужны проекты, разрывающие её международную изоляцию. Как мы можем увидеть, Путин, несмотря на позицию арбитра, не может ни удушить украинскую революцию, ни нарушить складывающуюся вокруг страны блокаду, что в совокупности заставляет выросших в своих и чужих глазах силовиков думать, что он слаб и негоден. К чему всё это?
Да к тому, что если посмотреть на историю России только на отрезке 1689–1993, то можно насчитать 18 дворцовых переворотов. Получается, один переворот на 16 лет истории. В этом году правлению Путина исполнится как раз 16 лет, да и по меркам не-монарха он реально уже засиделся. Россия — страна тьмы и чёрных пуховиков, и внеплановая смена власти тут происходит одновременно нелепо и страшно: Павла I, одного из могущественнейших людей Европы, убили в собственном дворце при молчаливом соучастии собственного сына; Бирона в собственной спальне арестовал подполковник, а всесильного Меньшикова арестовал майор, после чего второй человек в государстве упал в обморок, будто и не было в его жизни Азовских походов и Полтавы; «Лаврентий Палыч Берия был лишён доверия» очень лихо — его на заседании Совета министров арестовали маршалы, которые ему в 1939-м в рот заглядывали, лишь бы только не угодить в его цепкие лапы на допрос; Хрущёва с почётом свергли друзья. Как вы можете увидеть, людей куда круче сместить оказалось довольно просто, «были бы желающие». А желающие в Кремле есть — они есть всегда и везде, но в голодный год их больше и желание у них сильнее, таковы законы власти и природы.
Путин, конечно, всё это понимает. Отсюда и недавняя публичная клятва верности 20 тысяч чеченских силовиков. Северный Кавказ и чеченцы в частности — это не какой-то «баг» системы, а ресурс личной власти Путина. Лично ему лояльный региональный лидер. Вы помните скандал годичной давности с начальником группы Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России, проводившим горно-лесную подготовку для группы лиц чеченской национальности в камуфляже иностранного образца без всяких опознавательных знаков? Скандал как-то затих, а смысл-то был в том, чтобы сделать себе гвардию из максимально чуждых остальным элитным группировкам людей. На народ, как французские короли эпохи построения абсолютизма, Путин опираться не хочет, и потому не может. Он же профессиональный чекист, его натренировали так, что на основную массу населения он смотрит в самом лучшем случае равнодушно. Это не советская болезнь, силовики всех стран злы и аморальны, но в Первом мире их не пускают управлять государством и периодически устраивают показательную порку по надуманному поводу, чтобы не забывались. Но вернёмся к Путину.
Русская история показывает, что на гвардию даже из русских толком-то не обопрёшься. Гвардия поменяла в России первой половины XVIII века столько монархов, что мы, честно говоря, затрудняемся ответить — кому же она по-настоящему служила. А ведь происходило всё это в рамках конструкции, созданной другим человеком, пришедшим к власти в результате дворцового переворота. Речь про Петра I, великого реформатора, который скинул с престола свою сестру Софью. Путин и на Бирона тянет с трудом, а кадыровцы совсем не похожи на преображенцев.
Но кто бы с кем ни воевал в Кремле, за последние 25 лет только один человек выживал в любой ситуации и неизменно уходил на повышение. Сейчас перед ним осталось только два поста — президента и премьер-министра. И зовут его Сергей Шойгу. И вот это — повод задуматься.
