«По вопросу аграрному признать необходимым возвращение горцам Северного Кавказа земель, отнятых у них великорусами, за счет кулацкой части казачьего населения»
— В. Ленин
Для меня переход к националистическому мировоззрению начался где-то лет в 16, когда я узнал о геноциде русского населения в Чечне. До этого Кавказ казался какой-то удалённой беспокойной туземной провинцией, существующей, преимущественно, в сводках новостей. А потом оказалось, что одна часть моих как будто бы соотечественников в 1990-е с радостным гиканьем вырезала и изгоняла других моих соотечественников, имевших значительно большее сходство со мной.
No country for smart men
Если в случае со Средней Азией русские модернизировали застрявшую на средневековом уровне цивилизацию, то на Северном Кавказе цивилизацию они создали практически с нуля. Древний Дербент (с момента основания и в течение большей части истории) не имеет абсолютно никакого отношения к народам, населяющим Дагестан. Многие народы успели оставить следы своей конструктивной деятельности на Северном Кавказе — персы, греки, римляне, арабы, русские… собственно, кто угодно, кроме автохтонов.
Самостоятельно за пределами региона ни один из кавказских народов ничем особенно примечательным не отметился. Авторитетный американский консерватор Томас Соуэлл сказал бы, что проблема заключается в горной изоляции. Но жители горной нищей Шотландии успели повоевать против англичан при осаде Орлеана, служили наёмниками в России и Польше, и даже самостоятельно пытались заниматься колониальной экспансией. Чеченцы или аварцы ничем таким не отметились. Верх достижений — пост в Османской империи. Только периода не осады Вены, а позорного XIX века.
К началу XX века Северный Кавказ представлял себя нечто подобное «территориям» на американском Диком Западе: городские центры и заселённые колонистами равнины, и горы-леса, в которых сидит большая часть коренного населения. Это удивительно, при всей беспокойности жизни (Кавказская война закончилась со сдачей Шамиля в плен, но перестрелки и мелкие стычки не были редкостью — такова жизнь на фронтире), Северный Кавказ при Романовых не просто не был убыточным (каким он является сейчас), но даже приносил казне небольшой, но стабильный доход.
Типичные русские поселенцы Кавказа и Закавказья.
Фотография C.М. Прокудин-Горского, Муганская степь, ок. 1907-1915 гг.
Как и в Средней Азии, первые годы власти большевиков ознаменовались репрессиями против русского населения, до этого находившегося в центре экономической и политической жизни региона. Проходило всё это даже жёстче:
«Первое. Выселено в военном порядке пять станиц. Недавнее восстание казаков дало подходящий повод и облегчило выселение, земля поступила в распоряжение чеченцев. Положение на Северном Кавказе можно считать несомненно устойчивым…» (из телеграммы И.В.Сталина — В.И.Ленину от 30 октября 1920 г.)
«Орджоникидзе приказал: первое — ст. Калиновскую сжечь; второе — станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская, Михайловская — отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь всегда бывшим преданным Соввласти нагорным чеченцам: для чего все мужское население вышеозначенных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север, для тяжелых принудительных работ; стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться в хутора или станицы на Север; лошадей, коров, овец и прочий скот, а также пригодное для военцели имущество передать Кавтрудармии — ее соответствующим органам, причем лошадей распределить по указаниям Штаба фронта» (Из текста приказа № 01721 за подписью временно исполнявшего обязанности командующего Кавказской трудовой армией А.Медведева)
«Ко мне обратились бывшие жители станицы Кохановской, выселенные из станицы во время ее разгрома. Станица сметена с лица земли и ее жители разбежались по разным местам; большая часть задержалась в станице Щедринской. Вчера с тов. Кировым было решено ст. Ильинскую и Кохановскую, почти фактически выселенные, обратно не вселять, а эти освобожденные земли передать чеченцам» (Из письма Уполномоченного Реввоенсовета Трудовой Армии Муромцева в Терский областной исполком от 3 февраля 1921 г.)
Но если в Средней Азии туземцы с радостью заняли пахотные земли, принадлежавшие русским, то кавказские горцы, опустошив покинутые станицы, решили вернуться обратно в горы, очевидно, решив не заниматься столь недостойным делом, как работа: «земли казачьих станиц Михайловской, Самашкинской, Закан-Юртовской и Ермоловской были свободны более 3-х лет после выселения и фактически никем не использовались» (из письма заведующего отделом землеустройства Управления НКЗ).
К середине 1920-х стало очевидно, что кавказская дикость превосходит всё то, с чем пришлось столкнуться коммунистам в новообразованных республиках Средней Азии: в Туркмении местные ханы готовы были превратиться в председателей местных же компартий — на Северном Кавказе горцы сопротивлялись большевикам даже больше, чем они делали это во времена Ермолова, ибо царь никогда не претендовал на то, чтобы научить кавказцев мыть руки перед едой. Будучи частично немецкими шпионами, большевики, очевидно, не могли не перенять упорное немецкое стремление перевоспитать весь мир. Но ни крестовый поход за освобождение горянок, ни ряд больших и малых военных кампаний, ни даже масштабные депортации не помогли решить проблему патологической склонности местного населения отвергать цивилизацию. Вся история взаимоотношений России и Северного Кавказа — это наглядная иллюстрация пословицы про кормление волка и лес.
В итоге, скрипя зубами, большевики терпели увеличение количества русского населения на Кавказе — причём, в отличие от Средней Азии, русские были нужны уже не только в качестве квалифицированных специалистов, но и даже рабочих на производствах, поскольку подавляющей массе туземцев работа (ни тогда, ни сейчас) работа была неинтересна. Но это не значит, что все «дружно же жили» — о чём свидетельствуют массовые беспорядки в Грозном (1958), когда для подавления гражданского неповиновения русских пришлось ввести войска.
Отток русского населения начался до перестройки. С 1979 по 1989 гг. абсолютная численность русских на Северном Кавказе сократилась на 187 тыс. человек: в Адыгее с 71% до 68 %, в Карачаево-Черкесии с 45% до 42%,, в Кабардино-Балкарии с 35% до 32%, в Северной Осетии с 34% до 30%, в Чечено-Ингушетии с 30% до 23%, в Дагестане с 12% до 9%.
Известные события в 1990-х гг. только подстегнули этот процесс. С 1991 года Чечню покинули 240 тыс. чел.; Адыгею — 23 тыс. чел.; Кабардино-Балкарию — 47,5 тыс. чел.; Карачаево-Черкесию — 26 тыс. чел.; Дагестан — 62 тыс. чел.; и даже как будто бы пророссийская Северная Осетия потеряла свыше 42 тыс. чел. русского населения. На русском Ставрополье доля русского населения тоже сокращается ввиду активной экспансии кавказцев в восточные районы, но пока не столь значительно (русские всё ещё составляют 80% населения края).
Радость в запустении
Итак, ненавистное туземцам (и, судя по всему, Кремлю) русское население изгнано и подавлено, самое время для интенсивного развития экономики, освобожденной от колониального гнета проклятых русских?
То, что случилось с Чечнёй, вы и так уже все знаете — к моменту новогоднего штурма 1994-го года это было типичное failed-state, до Сомали рукой подать. Но сейчас, почти 20 лет спустя, можно подвести некоторые экономические итоги новой «коренизации» Северного Кавказа.
Если считать Северный Кавказ вместе со Ставропольем и Краснодаром, то экономика региона выглядит более чем презентабельно. Так, темп роста ВРП Ставрополья выше среднероссийского на 1,5% — 105% за последние 5 лет. В 2009-м году, когда индекс объема инвестиций в РФ сложился на уровне 84,3%, в крае этот показатель составлял 96%. В последующие годы индекс объема инвестиций в Ставропольском крае также превышал среднероссийские показатели: более 89 млрд руб. в 2010-м году и 106 млрд руб. в 2011-м году (с ежегодным ростом около 10%.)
Из 22 проектов индустриальных парков в СКФО — 14 реализуются в Ставрополье. При этом в русском Ставрополье проживает всего лишь 2 800 000 человек, тогда как на весь СКФО приходится 9 540 000 жителей. Почувствуйте, как говорится, разницу.
В ТОП-100 крупнейших компаний СКФО по объёму реализации продукции лидируют компании из русского Ставрополье. Причём редкие кавказские предприятия, в основном, относятся к нефтяной (региональная традиция) и строительной (т.е. драйвером роста для них являются госзаказы на восстановительные работы в Чечне) отраслям.
Кстати, о нефти. Вопреки распространённому заблуждению, Кавказ не является главным нефтяным ресурсным регионом страны. Добыча в регионе постепенно затухает, гораздо более многообещающие месторождения есть на Севере и в Сибири. Поэтому «держаться за Кавказ потому, что там нефть» смысла нет вообще. И кому это знать лучше, чем главам местных этнократий: в этом году чеченский филиал «Роснефти» добыл нефти меньше, чем в прошлом году, и недополученные от компании налоговые доходы Кадырову пришлось восполнять кредитами в коммерческих банках.
Зарегистрированный уровень безработицы на Северном Кавказе гораздо выше, чем в целом по стране — в среднем 6% (в ЦФО — 1,6%), в Ингушетии и Чечне — около 40%. Реальные цифры, конечно же, гораздо выше — в районе 40-50%. Причина кроется не столько в легендарной кавказской клановости и коррупции (в Южной Корее и на Филиппинах непотизм является лишь чуть менее распространённым явлением), сколько в предельно узкой направленности местных экономик. На всю Чечню сейчас представлено всего 16 вакансий (13 из которых — в сфере торговли). В Дагестане 80 вакансий (более половины которых — в сфере торговли). В Карачаево-Черкесии представлено 120 вакансий (них в сфере продаж — 56, услуг — 15 и 14 — в туризме). Для сравнения — в Свердловской области можно насчитать не менее 6 тысяч вакансий (основная доля — ИТ, банковский сектор и услуги). И да, в Ставропольском крае самый низкий уровень безработицы на весь СКФО — всего 1,2% (на 1/5 меньше, чем год назад). Только в СКФО вы можете увидеть, как соседствуют Южная Европа и Северная Африка. И это при том, что Ставрополье страдает от массы проблем (немолодое, в основном, руководство; не очень развитая инфраструктура; 70% бюджетных трат составляет социалка).
По уровню задолженностей за коммунальные услуги жители республик Северного Кавказа тоже сохраняют сомнительное лидерство — из расчета на каждое домохозяйство кавказцы недоплатили 5574 руб., что более чем в два раз выше среднего показателя по стране (2660 руб.). К слову, почти половина из 3 млрд кубометров газа, ежегодно поступающих в Чечню, пропадает в газораспределительных сетях и газовом оборудовании. Интересно, что думает «Газпром», последние несколько лет занимающийся газификацией республики за свой счёт.
Поубивав русских специалистов и поломав всё построенное ими, горнороссияне почему-то не хотят оставаться в освобожденных от русских горах и разъезжаются по остальной России: только в Ставропольский край ежегодно переезжают около 6 тыс. выходцев из СКФО, а в Ростовской области уже проживают более 8 тыс. выходцев из Дагестана (в 2012 году горную республику покинули более 24 тыс. человек).
Отсутствие квалифицированных кадров вынуждает правительство принимать определённые меры. До 2015-го года в СКФО будет реализован ряд программ подготовки специалистов по следующим направлениям для дальнейшей работы на Кавказе: машиностроение (Ставрополь и Дагестан), строительство (Дагестан, Ингушетия), транспорт (КЧР, КБР, Чечня, Осетия), энергетика (Чечня), туризм и сервис (КЧР, КБР, Ингушетия), сельское хозяйство (Ставрополь и Осетия). И на всё это пойдёт 500 млн. руб. из федерального бюджета. Действительно, что может быть лучше того, чтобы потратить гору денег на подготовку специалистов, которых горные трудящиеся ограбят и убьют при первой же возможности.
Тем временем, тучи сгущаются над кавказской экономикой. Если в 2010-м году совокупная прибыль самых успешных компаний СКФО превышала совокупные убытки убыточных предприятий (20,6 млрд руб. vs. 16,9 млрд руб.), то в прошлом году общий объём убытков превысил прибыль (20,5 млрд руб. vs. 28,5 млрд руб.). Основную часть прибыли крупнейших компаний региона создаёт частный бизнес, а основные убытки, по доброй традиции, государственные и полугосударственные монополии. В совокупной чистой прибыли прибыльных компаний доля последних не превышает 25%, зато именно госсектор лидирует в СКФО по убыточности. На этом фоне вызывают недоумение планы правительства по развитию региона. Напомню, что до 2025 года на эти цели планируется потратить 2,5 трлн руб. — и 90%, по задумке авторов проекта, составят частные инвестиции (преимущественно от местного бизнеса). Но как бизнес может обеспечить вложения такого масштаба, если предприниматели зарабатывают меньше, чем весь регион теряет за год?
***
Сегодня Северный Кавказ известен обывателю двумя вещами: зависимостью от дотаций и исламскими терроризмом. Есть ещё и экспорт этнической преступности, но это скорее следствие первых двух проблем (не будь кавказцы так разбалованы дармовыми деньгами и байками из ближневосточного склепа — вели бы себя смирно, как при последнем наместнике Николае Николаевиче).
Процесс ухудшения экономической и криминогенной обстановки в регионе напрямую связан с оттоком русского населения — подобно тому, как исход белых из Детройта привёл некогда великий город к ныне печальному состоянию.
Напрашивается сравнение с ЮАР, но оно будет не вполне корректным. Несмотря на действия хулигана Манделы, белые в Южной Африке остаются экономической элитой и всё так же доминируют над основной массой чёрных трудящихся — и руководство страны этому старается не мешать, чтобы не лишиться статуса самой развитой страны Африки. Ведь пример Зимбабве (где после экспроприации земель у белых фермеров производство сельскохозяйственной продукции в стране сократилось на 70%, а 1,4 миллиона жителей страны голодают) у всех перед глазами. Однако исход русского населения из кавказских республик уже почти завершился и регион стоит на краю новой полномасштабной войны.
Темпы исламизации горнороссиян показывают, что среди местного населения не наберётся достаточно носителей конструктивной светской идеологии хотя бы для сохранения видимости цивилизованной жизни (а среди русских дураков ехать и рисковать своей жизнью не осталось). Ведь как это происходит: сначала аборигены убивают русских учительниц, потом внезапно выясняется, что им не хватает школ, а после приходится ловить уже выпускников школ террористических.
Также читайте
«Должны ли мы жалеть мигрантов? Изгнание русских и экономический коллапс Средней Азии»
«Страх и ненависть в Ставрополье» (часть первая, вторая и третья).
