В том, что сейчас происходит на Украине трудно найти что-либо хорошее. Люди погибают, курсы валют скачут, ЕС и США грозят санкциями, Путин застыл в нерешительности. Размышляя о будущем Новороссии, испытываешь либо страх, либо печаль, либо всё сразу. Однако, всё совсем не так плохо, как может показаться. Хотя для того, чтобы осознать это, нужно слегка приподняться над рамками традиционной морали (совсем неуместной в геополитике).
Для жителей восточной Украины всё пока гораздо лучше, чем могло бы быть. Почему? Раскол Украины по территориально-этническому признаку был неизбежен в любом случае — ведь новая политическая администрация Украины показала явное нежелание идти на компромиссы. Превращение Украины в альтернативную РФ, русский Тайвань, судя по всему, не произойдёт вообще никогда — галичанские «европейцы в трениках» хотят крушить памятники, бить прохожих в метро, выращивать цибулю и пасти свинок на Майдане, но решать страшные проблемы, стоящие перед страной, они категорически неспособны. Если главный политический тяжеловес страны — беспринципная аферистка с тёмным прошлым, то это диагноз. Страна вплотную приближается к полной потере управляемости. С учётом того, что МВФ уже боится давать экономические прогнозы по Украине (поставив её на один уровень с Сирией и Сомали), $17 млрд кредита, которые фонд скоро выдаст Киеву в условиях украинской коррупции и революционного хаоса — капля в море. Поэтому огород на Майдане — даже не издевательство, а суровая необходимость: люди готовятся к пост-апокалипсису.
К чему я веду? К географическому и национальному аспектам противостояния востока и запада страны в условиях тяжелейшего кризиса примешивается аспект экономический — «русские регионы», в целом, заметно богаче украинских. А потому у украинских националистов, пришедших к власти, самый прямой интерес состоит в том, чтобы «раскулачить» Восток. Огромные пророссийские митинги на востоке — «отягчающее обстоятельство», но не главная причина столкновений. Западу уже почти нечего есть — а тут под боком ленивый и зажиточный край латифундий и промышленности. Аннексия Крыма и так нанесла новой Украине тяжёлый ущерб (около 950 млрд гривен) — но это нивелировалось тем, что под управлением украинских гениев Крым стал почти убыточным. Но если отнять у Украины Восток, то на остатках страны начнётся Африка в полном смысле этого слова. Однако, даже и без угрозы сепаратизма, жителям восточных областей есть о чём беспокоиться.
Если вы помните, то у Украины всегда было правительство только половины страны — на данный момент «западное» правительство Турчинова сменило «восточное» правительство Януковича. Западенцы озлобились, они моложе, наглее и голоднее, каждый хочет урвать кусок (и состав текущего кабинета лишь подтверждает наши опасения) — Восток ждало и ждёт великое ограбление, а всю Украину — большой передел собственности в пользу западенцев. Не хочу никого запугивать, но, принимая во внимание агрессивные настроения даже среди украинской интеллигенции (которая, в общем-то, цвет нации и самая культурно-миролюбивая часть народа по определению), жители востока страны вполне могут опасаться повторения истории с изгнанием русских из Средней Азии и с Кавказа.
Собирательный образ украинской интеллигенции
Но даже при лучшем варианте развития событий, в случае победы правительства «имени Тараса Шевченко», жителей востока однозначно ждёт участь превращения в граждан второго-третьего сорта. Конечно, за всей истерикой и пропагандой это сложно разглядеть, но причины происходящего «первобытно-экономические»: для разрешения внутренних противоречий и ради личного обогащения конкретных первых лиц Украины восток страны сделают внутренней колонией. То же самое, пусть и в гораздо более культурной форме, произошло в XIX веке после объединения Италии: «бедный и трудолюбивый» север оторвался на «богатом и ленивом» юге страны по полной: предоставлял менее выгодные условия кредитования, отбирал землю и способствовал люмпенизации крестьян (не со зла, а для получения дешёвой рабочей силы для промышленности, strictly business). В итоге, север Италии стал таким богатым и развитым, а юг таким бедным и неразвитым. Это же произошло в США, где Линкольн (ставленник севера после череды президентов-южан) завершил полное экономическое и политическое объединение страны грандиозной гражданской войной Севера и Юга (где рабство было страшно рентабельным, а на северян с их большими геополитическими амбициями смотрели, без шуток, как на дураков-«свидомитов»). Но для того, чтобы начать неизбежный процесс раскулачивания своего Юга или Востока, нужна хорошая провокация.
Разные времена и культуры — разные методы: Линкольн послал эскадру в форт Самтер, галичане отменили закон о языках. Если оскорблённая сторона спускает акт проявления неуважения, то провокация становится прелюдией к «мирному решению вопроса» (как в Италии). Да, с боевыми действиями и народными восстаниями в восточных областях, 40 человек сгорели заживо в одесском Доме профсоюзов. Но без беспорядков этих людей, скорее всего, убили бы не всех сразу и в одном здании — а по одиночке, в разных частях города, в течение, скажем, двух месяцев. «Поезда дружбы» с украинскими праворадикалами точно также ездили бы на восток, просто с чуть меньшей помпой — и тогда бы мы слышали не о погромах в новостях, а читали бы о жестоком бытовом национализме в социальных сетях. Словом, весь ужас жители востока Украины получили бы «за бесплатно», просто не так быстро. Как, повторюсь, это было на Кавказе и в Средней Азии у русских, не решившихся прибегнуть к «контр-наступлению» против местных, как это сделали протестантские сообщества в Северной Ирландии.
А стихийные восстания тут и там по востоку Украины приучают людей к мысли, что за свободу (а также имущество и достоинство) не грех и подраться. Кристофер Кларк в The Sleepwalkers: How Europe Went to War in 1914 дал очень интересное описание первых кризисных дней до Первой Мировой: дипломаты, военные и политики действовали «автоматически» — посылали ультиматумы, двигали войска, отдавали распоряжения в министерства. По сути, вся последующая мясорубка стала последствием этого самого движения по инерции в первые дни. Да, гражданская война на Украине — это жутко и страшно, но ещё страшнее для украинских русских было бы уступить без боя. Сложившиеся обстоятельства вынуждают людей формировать вооружённые ополчения вместо того, чтобы заползти в угольную нору и тихо-мирно там спиться, как бы того хотелось киевскому истеблишменту. Инерция происходящего так велика, что замять происходящее просто невозможно. Галичане и до начала гражданской войны показали себя людьми опасными и жестокими, уважающими только язык силы, так что федеративная Украина парадоксальным образом стала ближе только с появлением вооружённых отрядов у русских. Всех не перевешаешь и не перестреляешь — зато постоянная угроза вооружённого неповиновения принуждает человека к конструктивному диалогу куда вернее гуманистических увещеваний. Но, даже без демонстрации силы, полезно понимать и следующее: Евромайдан показал, что, выводя политическое противостояние на тот уровень, где начинается насилие, «наступающая сторона» (правительство) оказывается в худшем положении и начинает действовать неуверенно, потому что приходится, образно говоря, танцевать на очень тонком льду. В берцах. Судите сами, безо всяких санкций и бомбардировок (как это было в Сирии у Асада) Янукович собрал вещи и сбежал в Россию — стоило лишь счётчику трупов достигнуть цифры 75. Не имея никакой возможности победить «честным демократическим путём», протестующие вынудили Януковича на насилие — и Янукович закончился через месяц. Клайвен Банди попытался спровоцировать Вашингтон на войну — Вашингтон мудро отступил. Вынуждая революционный Киев на гражданскую войну, Восток способствует дальнейшему развалу страны в долгосрочной перспективе. Ведь, как говорится у футбольных хулиганов, «если ты дрался, то ты уже не проиграл».
— Присядем на дорожку (в никуда)
Не более мрачная картина складывается и в других аспектах украинского кризиса.
Вот, например, многих добрых русских людей смущает обилие так называемых «совков» и «ватников» в рядах тех, кто отстаивает русскую Украину. Получается своего рода когнитивный диссонанс: «хочу вернуть русские земли, но не хочу Ленина и Сталина с Путиным». Вопрос сложный, ответ на него тоже. Так уж получилось, что с февраля 1917-го года русскому человеку приходится действовать в крайне запутанной ситуации. Люди, строго говоря, предавшие историческую Россию (да-да, почти все деятели Белого движения присягали шулерскому Временному правительству, что уже чудовищное пятно на репутации), стали нашими героями сегодня. Не сильно впечатляющий сельский учитель Солженицын стал нашим моральным авторитетом. И что, нам теперь нужно изгнать память о Корнилове и предать забвению наследие Солженицына? Ну, тогда извините, «других русских у меня для вас нет». Равно как нет и времени ждать, когда появится поколение русских, свободных от большевистской чуши. Нужно работать с тем, что есть — здесь и сейчас. К слову, настоящий русский человек порадовался бы, что каштаны из малоросского огня для «корниловцев» таскают «красноармейцы» (хотя сейчас там действуют и те, и другие), ведь независимую Украину в нынешних границах создали как раз коммунисты. Бояться ренессанса большевистских идей в случае победы «ватников» на востоке Украины не стоит — если вы не заметили, по вопросам частной собственности современные коммунисты уже пришли к консенсусу с либералами (почитайте программу КПРФ, что ли), а вот предлог для отъёма имущества у Ахметова, Коломойского, Фирташа, Порошенко (и других клоунов, на поддержку которых Россия тратила все эти годы десятки миллиардов долларов, чтобы получить удар в спину) получится чудесный. «Постановлением народного суда решено отобрать имущество у донецких хищников-эксплуататоров и передать его нашим московским товарищам, которые распорядятся им наилучшим для трудящихся образом. Ура, товарищи!»
Красная пилюля неприятна, но полезна
Украина помогла и окончательно дискредитировать либеральную оппозицию в РФ. Началось всё ещё в январе, и с тех пор на сайтах, в блогах и социальных сетях мы можем наблюдать настоящее политическое самоубийство всех ключевых протестных деятелей. Глупость и вероломство этих людей мы могли оценить и раньше, в эпоху «Болотных протестов», но теперь они сами убивают себя в глазах добрых русских людей разговорами о том, что «украинский национализм лучше русского», оскорбительными проукраинскими маршами и прочими глупыми вещами. Почему это хорошо? Да потому, что русский средний класс перестаёт ассоциировать себя с этими евнухами и фокусниками, в политическую моду скоро начнёт входить «русский критический реализм» вместо абстрактного «всего хорошего против всего плохого», доминировавшего в умах граждан столько лет. Пока что немцовы и навальные занимают серьёзное место в публичной политике — а значит, чисто теоретически, они могут как-нибудь прийти к власти и снова обмануть свой доверчивый электорат. Сейчас же мы имеем счастье наблюдать сеанс саморазоблачения всей «демшизы» — от этого позора им не отмыться никогда. Вот так и получается: кризис на Украине, а очистительный пожар в политике — в России.
Комментария не будет, потому что о мертвых либо хорошо, либо никак
Первое за долгие годы настоящее противостояние с западными странами — тоже хорошо. Додумались до создания национальной платёжной системы, неумышленно спровоцировали раскол в западных штабах. Но и в худшем случае, даже гипотетические серьёзные санкции вызовут положительные изменения в экономике РФ в долгосрочной перспективе.
Героический полковник Стрелков в качестве супергероя новейшей русской истории столь хорош, что хотя бы ради него и стоило затеять весь Евромайдан. И это с какой стороны не посмотри: если его отправил Путин, то это хорошо, потому что значит, что наверху есть запрос на русский национализм и ирреденту; если он отправился туда по своей инициативе (или вопреки приказу), это хорошо, потому что означает, что в силовых структурах РФ есть запрос на русский национализм и ирреденту (а также готовность к неповиновению); если приключения полковника и его образ на самом деле есть продукт «сурковской пропаганды» — это тоже хорошо, потому что означает понимание наверху необходимости обращения к русскому национализму и ирредентизму.
Ненавистный режим повышает свой рейтинг реваншистской политикой на Украине? Прекрасно, в 2004-м преданность покупали, если кто-то забыл, дешёвой водкой, спустя десять лет понадобился целый Крым — цены приятно выросли. Экономический аналитик во мне говорит, что с такой динамикой роста цен в 2024-м году нас «купят» нормальным национальным государством.
Эффективный менеджер ищет новый ключик к сердцу целевой аудитории
Путин, печально знаменитый своими договорными войнами с грузинами и чеченцами, хочет сдать Украину? Что ж, он вполне может на это пойти, но сегодня это грозит ему расколом в элите (а она немонолитна) и опасными разговорами среди соратников в духе «Володька совсем обабился, слаб и стар стал, пора менять». А момент конфликта внутри элит — окно возможностей для всех добрых русских людей.
Россия присоединит восточную Украину? Очень хорошо, ведь люди с востока Украины имеют успешный опыт масштабного гражданского неповиновения, со стрельбой и созданием параллельных органов власти. Если путинский режим после аннексии восточной Украины решит измениться, чтобы не будить лишний раз донбасского зверя (которого провокаторы Пархоменко и Немцов не угомонят) — тем лучше и для нас, и для него. «Тост за русский народ» уже был (и не один) — посмотрим, что будет дальше.
Россия отдалила от себя родственный народ, и теперь «никогда мы не будем братьями»? Очень хорошо, с внуками габсбургских титушек и сыновьями греко-униатских священников, выросшими на учебниках сомнительного качества дружба у нас и так никогда не ладилась, а тут, наконец, наступил момент истины. В каком-то смысле, даже хорошо, что сейчас в Киеве засело столь враждебно настроенное правительство — горькая правда Яценюка лучше сладкой лжи как будто бы пророссийского Януковича, долгие годы имитировавшего дружбу, верность и выжимавшего из России деньги, только чтобы подойти вплотную к евроинтеграции и испариться. Карнавальное же киевское правительство самим фактом своего существования вынуждает Кремль хоть как-то действовать в отношении Украины. А что ещё остаётся делать, когда директор ЦРУ приезжает в Киев, а вице-президент США инструктирует новое правительство, развалившись в президентском кресле?
Картина мира в головах любителей экзотической конспирологии («А если Россия — криптоколония Великобритании и каждый её шаг контролируется?») ещё лучше: значит, раздел Украины санкционирован на самом верху ЕС (Европа интегрирует запад, восток скормят России), и европейцы смеются в кулачок, глядя на то, как дураки-американцы пыхтят, краснеют и пытаются уговорить всех отказаться от российского газа и вступиться за Киев. А если что-то пойдёт не так, то лондонская братва поставит Мишгана-жигана порулить чуток (тем более, раз ему в Севастополе так понравилось) — и всё обойдётся.
Миша Кентский Россию знает и любит
Где-то я шутил, где-то был чудовищно серьёзен, но происходящее сейчас на Украине и вправду гораздо лучше, чем кажется: Евромайдан заставил Путина грустить, простых русских людей пристыдил, подсказал, что нужно взглянуть на небеса и начать общественную дискуссию и напомнил о том, что нужно всегда оставаться человеком. «Мир сдвинулся с места» и бесперспективное постсоветское болото, в котором мы молча и грустно живём последние двадцать лет, внезапно превратилось в экранизацию «Игры престолов»: с дипломатическими интригами, баталиями и харизматичными персонажами на любой вкус (вот, например, маг, паладин и лучник). В общем, не грустите — жизнь у вас одна. Лучше подумайте, что можете сделать лично вы.
And now I’ve found some solid ground
I thought I’d drowned, but now I’m found
And on the lips of life I kiss
I find I’m here this place of bliss
