Успехи нашего коммунистического соседа в построении капитализма, численность населения Поднебесной и невероятные амбиции её руководства заставляют относиться к Китаю с уважением. И со страхом — возможные сценарии конфликта между Россией и Китаем обсуждаются всеми: от заслуженных экспертов до посетителей военных форумов. Но насколько оправданы опасения в отношении Китая? Если внимательно присмотреться, то можно понять, что вероятность военного конфликта между двумя странами стремится к нулю по двум причинам: Китай и так получает всё необходимое от путинской России, а азиатские соседи КНР являются первоочередными объектами его агрессии.
What does the bear say?
Все уже знают о беспрецедентном соглашении между РФ и КНР о поставках газа китайцам. Речь идёт о 30 годах и $400 миллиардах, но хотя с чисто экономической точки зрения новый договор не вполне выгоден для РФ, с точки зрения политической он оказался чрезвычайно важен. $350 за тысячу кубометров, которые будут платить китайцы, не только ниже изначально планировавшейся Кремлём стоимости газа, но и ниже, чем $380, которые платят устоявшиеся европейские клиенты. К слову, эта сделка является первым шагом на пути к диверсификации поставок с прицелом на Азию, что было задумано Кремлём задолго до санкций и даже до Евромайдана (ещё в 2010-м), — на очереди подобные переговоры с Южной Кореей, Японией, Индией и другими. Есть хорошие причины так считать: согласно умеренным расчётам Управления энергетической информации США (EIA), спрос на газ будет расти в основном за счёт стран Азии и Китай будет обеспечивать львиную долю этого спроса (60%). У General Electric, которой смысла преувеличивать нет, расчёты ещё выше.
Конечно, в перспективе, после завершения постройки газопровода и запуска его на полную мощность, РФ будет давать Китаю только 10% потребляемого им газа (пока Россия даёт 1% газа, куда лучше дела с нефтью: 9% нефти КНР получает от РФ). А ведь есть ещё альтернативы «Газпрому»: СПГ из Катара, Канады, Австралии и даже США (крупнейшие торговые партнёры, как-никак). Впрочем, Пекин жаждет разнообразить импорт не меньше, чем Москва жаждет разнообразить экспорт: чем богаче и сильнее становится Китай, тем больше его волнует обеспечение собственной энергетической безопасности. Ввиду очевидной напряжённости на основных маршрутах доставки (Ормузский пролив, Южно-Китайское море, Восточно-китайское море) правителям Китая очень нужен альтернативный и надёжный источник поставок. Американские стратеги так долго говорили вслух о возможностях перекрытия поставок газа для Китая, что Политбюро сделало выводы и приняло соответствующие меры.
Пекин: Адам Смит уехал, а Путин остался
Да, доля газа в структуре потребления энергии Китаем пока невелика — большую часть энергии даёт «царь-уголь». Но это пока: с экологией в Китае уже совсем плохо, а подышать воздухом в Пекине сегодня — это всё равно, что выкурить 21 сигарету (это не шутка). Партии приходится приниматься за «очищение» своей энергетики, и тут будут важны поставки из России. Да, у Китая есть свои запасы сланцевого газа и они очень большие, но развитие добычи сланцевого газа в КНР происходит крайне медленно, и тому есть ряд серьёзных причин: та же экология, перенаселённость, излишняя забюрократизированность. А перейти с угля на газ важно, очень важно для Китая: 1/5 земли, пригодной для возделывания, уже загрязнена (как и 3/5 грунтовых вод), 70% покидающих страну китайцев называют главной причиной отъезда экологию. Что уж тут говорить, если Panasonic и другие крупные компании по этой же самой причине повышают зарплаты тем экспатам, которые работают на их предприятиях в Китае, американская Торговая палата не может привлечь в эту страну топ-менеджеров, а канадский посол считает, что когда-нибудь маленьким детям запретят ездить в Китай вместе с родителями по причине возможного вреда их здоровью. Повторюсь, Китаю действительно нужен русский газ.
Главная интрига будущего газопровода состоит вот в чём: стоимость постройки «Газпромом» трубопроводов всегда высока, но в этот раз можно сократить расходы на 60%, отдав постройку китайским компаниям. Для путинского режима, разорённого Олимпиадой, военными расходами и социальными обязательствами, такая экономия была бы очень к месту, но тогда не у дел окажется «Стройгазмонтаж» Ротенберга, главного получателя контрактов «Газпрома». Сэкономит ли Путин деньги на дружбе с Ротенбергом? Хорошо бы (для российского бюджета).
Впрочем, мы как-то слишком увлеклись одной, пусть и достаточно крупной, газовой сделкой. А ведь за день до того как было объявлено о подписании этого соглашения (и когда многим казалось, что его не подпишут вовсе), Путин подписал 40 (!) экономических соглашений с КНР: речь идёт о сотрудничестве между российскими и китайскими регионами, российскими частными и государственными компаниями с китайскими банками и предприятиями. О чём следует упомянуть особо?
— «Ямал СПГ» подписал контракт с китайской CNPC на поставку 3 миллионов тонн СПГ ежегодно в течение 20 лет;
— «Росатом» и китайское Агентство по атомной энергии подписали меморандум о взаимопонимании по строительству плавучих АЭС;
— китайская автопромышленная компания Great Wall планирует инвестиции в Тульской области;
— «Роснефть» создаст совместное предприятие с CNPC для работы в Восточной Сибири, также в Тяньцзине (КНР) построят нефтеперерабатывающий завод мощностью 16 миллионов тонн — запуск планируется в 2019-м, поставки нефти начнутся с 2020-го;
— китайская Sinopec и российский «Сибур» заключили обширное соглашение о партнёрстве, в рамках которого: в Шанхайском химическом парке будет создано совместное предприятие по производству бутадиен-нитрильного каучука мощностью 50 000 тонн в год;
— российская «Русгидро» заключила с китайской PowerChina договор о сотрудничестве в гидроэнергетике, вся суть его сводится к тому, что китайцы получат больший доступ к работе в России;
— китайская Dongfang Electric заключила аналогичный договор с «РАО ЭС Востока» (дочернее предприятие «Русгидро»): китайцы получат доступ к проектам реконструкции энергетического комплекса Дальнего Востока и развитию солнечной энергетики в Якутии.
Отдельно обсуждалась возможность участия китайцев в потенциальной приватизации «Роснефти». Здесь стоит поговорить подробно: российская компания ещё в прошлом году подписала с китайцами контракт на поставку в Поднебесную 360 миллионов тонн нефти в течение 25 лет (общей стоимостью $270 миллиардов). Логично было бы предположить, что китайцы будут заинтересованы в том, чтобы увеличить свою долю в этой компании с 0,6%, приобретённых в 2006-м, ведь, скажем, британская BP владеет 19,65%. Всё это накладывается ещё и на желание «Роснефти» самостоятельно строить трубопроводы в Восточной Сибири с целью экспорта газа в КНР напрямую, в обход «Газпрома»: «Для развития всего ресурсного потенциала Восточной Сибири и Дальнего Востока необходимо обеспечить независимым производителям возможность прямого экспорта в страны Азиатско-Тихоокеанского региона». Справедливости ради стоит отметить, что допуск новых игроков позволит к 2025-му увеличить общий экспорт российского газа в Китай с планируемых 38 миллиардов кубометров до 60 миллиардов кубометров.
На волне эйфории от подписания соглашений начался «обмен дружественными инвестициями». Российско-китайский инвестиционный фонд (РКИФ, владельцы — «Российский фонд прямых инвестиций» и China Investment Corporation) вместе с китайским инвестфондом HOPU Investments купил за $100 миллионов долю в китайском подразделении сингапурский логистической компании Global Logistic Properties.
Китайские компании China International Fund Ltd и China Railway Construction Corporation Ltd выразили интерес к тому, что находится в Москве под землёй: они подумывают инвестировать почти 60 миллиардов рублей в создание новой линии метро протяжённостью 14,9 километров и шесть станций. Правда, проект ещё находится только на стадии обсуждения, но уже сам факт подобных переговоров показателен.
Военно-техническое сотрудничество между двумя странами находится на должном уровне. РФ является вторым экспортёром оружия в мире, и солидная часть этого экспорта (12%) идёт в КНР. Торговлей дело не исчерпывается, вот основные вехи:
— российские специалисты участвовали в проектах китайских истребителей J-10, JF-17, учебного самолета L-15;
— в городе Шеньяне (Китай) с 1998 года организовано лицензионное производство Су-27СК под обозначением F/J-11;
— постоянный обмен военными делегациями и механизм консультаций по вопросам обеспечения военной безопасности;
— ежегодные совместные военные учения.
По основным вопросам международной повестки дня (роль США в мире, кризис в Сирии и так далее) КНР и РФ, в целом, сходятся. Хотя, скажем, аннексию Крыма китайцы встретили несколько настороженно по той простой причине, что почти 70 лет назад в результате поддержанного Сталиным подобного референдума Китай юридически потерял Монголию (отсюда и разделение на Внешнюю/Внутреннюю Монголию).
Товарооборот между двумя странами достигает почти $90 миллиардов в год — если не считать ЕС единым игроком, то Китай является нашим главным торговым партнёром. Для Китая же Россия является 10-м торговым партнёром — и этого, увы, не так много, чтобы полностью устранить угрозу войны.
С другой стороны, Китаю и РФ нечего делить. Планы захвата российского Дальнего Востока и Приморья для китайских элит — примерно то же самое, что и план возвращения Аляски у русских. То есть шутка. Настоящее освоение этих огромных территорий и их приведение в порядок никого в Китае не интересуют: их вполне устраивает мирное выкачивание ресурсов из этих регионов, происходящее при полном согласии со стороны Путина. Проблема нехватки места в Китае, из-за которой китайцы якобы целыми миллионами едут в азиатскую часть России (на самом деле не едут, в сегодняшнем Китае перспектив и работы больше), надуманна: в стране есть огромные западные области, которые надо заселять и заселять лет 100. То есть представьте себе такую картину: на западе страны строятся огромные пустые города, а глупые китайцы едут миллионами в проклятую Россию зарабатывать копейки в депрессивном даже по невысоким российским меркам регионе. Нет, даже на масштабных стройках Дальнего Востока российские компании и государство используют среднеазиатских трудящихся, настолько безынтересны «утраченные северные территории» для китайцев.
Обольщаться не стоит: современная Россия в отношениях с Китаем вовсе не является «старшим партнёром». Более того, если сравнивать путинскую политику с тем, что было при Романовых, то происходящее сейчас (а это территориальные уступки и неравноправные экономические соглашения) — это бесчестье и позор. Однако есть ещё одна причина, по которой китайские танки вряд ли двинутся в сторону России в среднесрочной перспективе. Это азиатские соседи Китая.
What shall we do with the drunken sailor?
В 1635-м году английский юрист Джон Селден издал свой знаменитый трактат «Закрытое море», в котором доказывал, что государство обладает на море такой же степенью суверенитета, что и на суше, а значит, может препятствовать движению по нему. С момента его смерти минуло больше трёх столетий, но его идеи оказались близки китайскому руководству. Отсюда вытекают и конфликты с Вьетнамом, Филиппинами и Японией.
Начнём с первой страны, благо она отметилась в 1979-м году военной победой над войсками КНР. В первой половине мая Китай разместил буровую платформу «Хайян Шию-981» совсем рядом с Парасельскими островами в Южно-Китайском море. Острова располагаются на примерно одинаковом расстоянии и от Китая, и от Вьетнама (200 километров), что заставляет обе страны считать острова своими. Собственно, в 1974-м они успели повоевать друг с другом за эти острова. В этот раз Ханой заявил протест в связи с тем, что место бурения располагается в радиусе действия вьетнамской особой экономической зоны (которая, согласно международному праву, может распространяться на 300 километров от берега). Все предыдущие годы Китай препятствовал всем своим соседям производить разведку и добычу нефти в этом районе: когда при помощи дипломатов, а когда при помощи кораблей ВМФ. И хотя в 2011-м обе страны подписали соглашение о мирном урегулировании всех споров в Южно-Китайском море, КНР не стесняется применять силу или угрожать. Но Китаю есть что терять: воды этого моря скрывают 11 миллионов баррелей нефти и 190 триллионов кубометров газа. Вьетнам, подстёгиваемый Exxon Mobil и другими американскими нефтегазовыми компаниями, уступать Китаю совершенно не намерен (и поэтому закупает военную морскую технику, в том числе и у России), так что вооружённый конфликт в этом районе весьма и весьма вероятен. Точнее, он периодически происходит в малых формах: спустя буквально несколько дней после установки буровой платформы китайские военные корабли [с применением силы] не допустили вьетнамский морской патруль до места бурения. Войдя в раж, китайские моряки даже расширили зону охраны проекта со стандартной морской мили до 10 (!) морских миль — непривычно и неприлично много для нефтегазового проекта в Южно-Китайском море с его оживлённым морским трафиком. Вьетнамцы отреагировали на всё это чудовищными антикитайскими погромами, в ходе которых пострадало 129 человек (одна женщина даже устроила самосожжение). Как будто этого было мало, вскоре после этого возле спорной точки китайские военные корабли потопили вьетнамское рыболовное судно. Ханой отреагировал вызовом китайских дипломатов «на ковёр», но китайский МИД заявил, что во всём виноват Вьетнам, «продолжающий нарушать процесс работы на месте бурения». Словно бы в подтверждение своих миролюбивых намерений китайцы продолжили работу на участке, находящемся ближе к вьетнамской береговой линии. Спорят обе страны и за другие территории: например, за Архипелаг Спратли, где в 1988-м Вьетнам потерял 70 человек в ходе столкновения с китайским ВМФ.
Что тут сказать? Новый конфликт может произойти в любую минуту и может стать началом новой большой войны. Ведь, как сказал Аристотель, «конфликты вспыхивают не из-за малых причин, но вокруг малых причин».
Май 2014: китайцы отгоняют водомётами вьетнамцев
С Филиппинами ситуация не проще. Здесь КНР оспаривает ряд территорий: остров Паг-Аса (острова Спратли, юго-западная часть Южно-Китайского моря), риф Скарборо и много чего ещё. Гуляют слухи о том, что китайцы даже строят взлётно-посадочную полосу на одном из спорных островов. И это для американцев даже пострашнее китайского «троллинга» вьетнамцев: Филиппины — это основание американского копья, нацеленного в Азию, и попытка КНР сделать его своим и направить понятно куда вызывает в Вашингтоне серьёзное беспокойство. Президента Филиппин китайская пресса называет не иначе, как «параноидальный младший партнёр Америки», но, честно говоря, ястребом он себя не показал (всё потише, чем в ситуации с Вьетнамом), потому что, по его словам, «филиппинцев 98 миллионов человек, а китайцев почти полтора миллиарда». Есть и солидные внутренние причины: из 20 богатейших людей Филиппин 13 — китайцы. Интересно, что подавляющее большинство населения (филиппинцы некитайского происхождения) китайцев сильно не любят и готовы к старому доброму ультранасилию в отношении сограждан из числа «поднебесных» (особенно они не любят Генри Сая). Достаточно сказать, что китайское слово «интсик» («дядя») среди остальных филиппинцев является ругательным. А в отношении Филиппин КНР ведёт себя не менее нахально: например, весной китайский ВМФ долго показательно не пускал корабли со снабжением для филиппинских морпехов на оспариваемом рифе Секонд-Томас. Неизвестно, насколько далеко здесь готов зайти Пекин в своих «играх устрашения», но имеющиеся договора между США и Филиппинами подразумевают возможность вмешательства американцев в конфликт. Пока же обе страны выказывают намерение уладить всё через суд: сейчас в Гааге Китай и Филиппины судятся насчёт принадлежности островов. Конечно, если вердикт суда окажется не в пользу Китая, то страна просто его проигнорирует. Однако исход этого суда узнать всё же интересно, поскольку поставленный юристами вопрос весьма любопытен: «когда камень — это просто камень?» Дело в том, что легальная основа всех претензий Пекина — это обладание буквально рядом крупных окаменелостей, возвышающихся посреди океана. Каждый из них Китай считает «островом» со всеми вытекающими для суверенитета: правом запретить проход иностранных судов и так далее. Несмотря на то, что в водах рядом с Китаем пока действует право сильного, решение суда в Гааге может стать поворотным моментом в истории международных отношений, пусть даже не сейчас, ведь «камни посреди океана» есть не только у КНР.
Филиппинам и Китаю есть о чём поговорить
История взаимоотношений между Японией и Китаем крайне драматична сама по себе, а спор за острова Сенкаку лишь добавляет масла в огонь. Уступать острова Китай не хочет, но не готова ими делиться и Япония, поскольку вслед за ними Китай сможет откровенно грозить островам Рюкю с их 1,5 миллионами населения и двумя крупными американскими военными базами. Собственно, голые и пустые Сенкаку здесь нужны как плацдарм.
Китай не просто так повышает военные расходы на 12% каждый год: среди военных и заметной части общества есть явственный запрос на получение в том числе и островов Рюкю. Разведка американского флота докладывает о подготовке Китая к войне за эти острова. Осложняется всё тем, что попытка взять эти острова под свой контроль неминуемо приведёт к вооружённому конфликту с находящимися там американскими солдатами, что означает, по сути, объявление войны США. Против этого говорят все рациональные доводы, в первую очередь торговля. Но их можно парировать тем фактом, что Япония является третьим торговым партнёром КНР — «и ничего», а приди к власти в КНР ястребы, последствия могут быть и вовсе непредсказуемыми. Из России это видно не так хорошо, но на деле ситуация гораздо страшнее, чем кажется. Военный захват Сенкаку китайцами, согласно имеющимся договорённостям между США и Японией, вынуждает США вмешаться на стороне союзника, что опять-таки будет значить войну.
Правда, если во Вьетнаме Китай получил истерику, а на Филиппинах — смущённое возражение, то в Японии он натолкнулся на холодную самурайскую ярость: новый националистически настроенный премьер Синдзо Абэ показал себя человеком суровым и умным — пацифистскую конституцию перепишут, вооружённые силы увеличат и модернизируют. Американцы, написавшие упомянутую конституцию на дымящихся руинах Второй мировой, не возражают: США в ходе «азиатского поворота» нужен надёжный и сильный союзник. Не просто так китайские газеты называют японского премьера «Гитлером». Пусть это и не относится к нашей теме, но всё же заслуживает упоминания тот факт, что Абэ-сан предпринимает скромные попытки перейти в политико-экономическое наступление на территории Африки. Обе стороны вовлечены в процесс эскалации, а это делает войну куда более вероятным вариантом развития событий, чем многим кажется.
«Fuck yeah, теперь у нас будет армия!»
Поведение китайцев беспокоит даже те страны региона, которые не были прямо затронуты происходящим. То, что плохим парнем здесь выступает именно КНР, даже сомневаться не нужно: между собой Филиппины и Индонезия спокойно решают вопросы о проведении морских границ, с Китаем этого не выходит даже при всём желании, потому что Китай уступать не намерен ни в чём. О своём негативном отношении к «морскому гопничеству» КНР заявили индонезийские военные. Малазийский премьер в компании с американским президентом выступили с заявлением о «необходимости защитить свободу мореходства в регионе» — без упоминания Китая, но «все всё поняли». В ходе недавней поездки Обамы по азиатским странам Вашингтон и Манила подписали соглашение об увеличении числа американских кораблей на Филиппинах.
Забавно, что руководство КНР обвиняет в происходящем…США: по словам пекинских сановников, Обама смущает умы азиатских соседей и заставляет их требовать себе «территории, являющиеся неотъемлемой частью Китая». Ну что ж, причины так считать, наверное, есть: ещё в декабре прошлого года вьетнамцы подписали соглашения с США по развитию своих подразделений береговой охраны — и необязательно было произносить словосочетание «китайская угроза», чтобы понять, к чему и зачем это делается. То же самое собирается сделать и японский премьер Абэ. Филиппинская береговая охрана получает помощь от США ещё с апреля 2012-го, когда имел место предыдущий раунд бескровной войны за спорные территории.
Забавным совпадением в нашей истории является тот факт, что Селден, будучи известным ориенталистом, получил ныне знаменитую морскую карту Китая. Но претензии на спорные территории КНР обосновывает не столько ей, сколько «девятипунктирной линией», доставшейся китайским коммунистам от националистов Чана Кай Ши после победы в гражданской войне. Китайские историки пытаются даже обосновать свои претензии на эти территории упоительными историями из V века.
Обама на Филиппинах: «Не грози Вашингтону, попивая пуэр у себя в пагоде»
Есть ещё один важный региональный игрок, интересы которого идут вразрез с интересами КНР. И, что самое забавное, он тоже говорит по-китайски.
Тайвань, несмотря на пропекински настроенное текущее правительство, остаётся независимым государством, при этом демократическим — с избираемым правительством. После заключения договора о свободной торговле между островом и КНР в стране случились протесты с пострадавшими, 100-тысячными маршами и сидячей забастовкой. Их движущей силой стала тайваньская молодежь, то есть будущее это страны, люди, которые рано или поздно придут к власти. Необходимо понимать, что Тайвань, в отличие от Гонконга или Макао, не колониальный форпост европейских держав, а самостоятельное независимое государство, альтернативный красному континенту «остров Крым». Интенсивное экономическое сотрудничество между двумя Китаями (Тайвань — это пятый торговый партнёр КНР и один из главных источников инвестиций) вовсе не означает, что остров готов отдать свою независимость и воссоединиться с «исторической родиной». Скорее будет наоборот: дальнейшая интеграция будет встречать всё большее сопротивление со стороны тайваньцев.
Вскоре после протестов американцы отправили на остров руководителя Агентства по охране окружающей среды — официально для того, чтобы поговорить на тему окружающей среды, но «континентальные» намёк поняли правильно (первый за 14 лет визит такого уровня из Белого Дома на остров) и выразили негодование. В будущем по мере роста напряжённости между КНР и США следует ожидать куда более частых визитов гостей из американского Белого Дома в Тайбэй. Ну а Китаю рано думать о территориальных приращениях далеко на севере, пока рядом есть такая «Украина».
В Тайбэе своя атмосфера, в Пекине не поймут
Выводы и заключения
Нынешний Китай строит военно-морской флот, увлечён нарастающим противостоянием с Америкой и террором азиатских соседей. Вместе с тем с РФ Китай сотрудничает давно и плодотворно, из чего извлекает для себя большую выгоду. Газопровод в Китай, рост спроса на российский газ в КНР, общие «антиамериканские ценности» и общий патрон/покровитель (Европа), азиатская и морская направленность агрессии китайцев — всё это должно обезопасить РФ от китайского вторжения на несколько десятков лет. Сомнительным, но всё же весомым бонусом является полное отсутствие каких бы то ни было амбиций и просто своего видения мира у Кремля: в противном случае между РФ и КНР отношения уже начали бы портиться из-за агрессивного экономического проникновения китайцев в страны СНГ и, соответственно, неизбежных контрмер со стороны России (что возможно только в случае наличия дееспособных амбициозных элит у России — вы такие видите?). Да и в принципе большой, сильный и развитый Китай прямо у нас под боком — это опасность сама по себе, по причине размеров, потенциала и непредсказуемости. Это не значит, что с Китаем не нужно дружить (нужно, хотя бы ради возможности торга с американцами), но и верить в дружбу навек — глупость и заблуждение. «В дождливую ночь под крышей таверны могут оказаться самые разные люди». И необязательно что они всё ещё будут вместе после того, как дождь закончится.
Сейчас ничто не предвещает возможности конфликта между нашими странами, но случиться может всё. Сейчас об этом мало кто вспоминает, но в 1980-х Япония играла ключевую роль в модернизации КНР, жертвовала в качестве помощи по $649 миллионов в год (больше, чем все остальные страны тогда ещё Большой Семёрки), Дэн Сяопин говорил, как важно развивать добрососедские отношения с Японией, — ну и где всё это сейчас? Но, повторюсь: кто бы ни находился в Кремле, Китаю есть чем заняться вдали от российских границ.
