Текст: Искандер Рехман, WarOnTheRocks. Перевод: Николай Ершов, «Спутник и Погром»
Искандер Рехман — постдокторант Проекта за международный порядок и стратегию (IOS) в Брукингском институте, имеет степень доктора политических наук с отличием (специальность — востоковедение), а также степени магистра политических наук в сравнительной политологии парижского Института политических исследований. Твиттер — @IskanderRehman.
От автора
Задача этого прогноза, охватывающего более трех лет, — наперед просчитать развитие событий в отношениях между НАТО и Россией. Хотя это и художественный вымысел, по большому счету спекулятивный, основан он на тщательном разборе геополитического мышления русских и их стратегического поведения в последнее время. Цель здесь — не сеять панику, а указать на реалистичные пути к конфликту в надежде на то, что их анализ позволит предотвратить столь мрачное будущее. В альтернативной истории, научной фантастике, военных играх такие прогнозы помогают нам, сбитым с толку простым смертным, заглянуть чуть дальше в туман грядущего. При этом я искренне надеюсь, что ничего из описанного не произойдет, а читателя (что более важно) этот прогноз скорее заставит задуматься и развлечет, чем по-настоящему обеспокоит. Также не в последнюю очередь текст должен напомнить, что, несмотря на недавние события в Сирии, русский вызов стабильности в Европе в ближайшее время никуда не денется.
«Поражение [вражеских] объектов осуществляется на всю глубину территории. Стираются различия между стратегическим, оперативным и тактическим уровнем, наступательными и оборонительными действиями… Широкое распространение получили асимметричные действия, позволяющие нивелировать превосходство противника в вооруженной борьбе. К ним относятся использование сил специальных операций и внутренней оппозиции для создания постояннодействующего фронта на всей территории противостоящего государства, а также информационное воздействие, формы и способы которого постоянно совершенствуются»,
— Валерий Герасимов, начальник Генерального штаба ВС РФ. «Ценность науки в предвидении», «Военно-промышленный курьер», 27 февраля 2013 года.
***
«На Западе принято считать, что благодаря многолетнему опыту конфронтации Востока и Запада во время Холодной войны он понимает русских гораздо лучше, чем китайцев. Эта видимость обманчива. Во-первых, Советский Союз до сих пор не так уж хорошо понят, отчасти из-за ограниченного доступа к архивам; во-вторых, с концом советского мира было распущено экспертное сообщество, адресно занимавшееся СССР»,
— Тереза Дельпеш, Nuclear Deterrence in the 21st Century: Lessons from the Cold War for a New Era of Strategic Piracy (RAND Corporation, 2012)
***
«По-русски слово „безопасность“ дословно означает „отсутствие опасности“… Россия, как правило, чувствует себя в абсолютной безопасности только когда все остальные страны, особенно те, с которыми она граничит, в своей безопасности абсолютно не уверены»,
— Строуб Тэлботт, The War in Georgia: Assessing the Aftermath (The Brookings Institution, 2008)
2016
Мало кто в Вашингтоне мог в начале 2016 года предсказать, насколько нестабильными станут отношения России и НАТО. После аннексии Крыма и вторжения в Восточную Украину Запад наложил на Россию ряд жестких экономических санкций. В стратегических кругах по обе стороны Атлантики также обратили внимание на предпринятую Москвой быструю военную модернизацию и все более решительное поведение Кремля. Немногие, однако, готовы были заявить, что наступило время новой холодной войны: такую аналогию считали и неуместной, и чересчур драматизированной. После взрыва на борту российского авиалайнера и бойни, устроенной террористами в Париже, вновь появилась надежда, что Россия покажет себя в Леванте более склонным к сотрудничеству партнером; Франция среди прочих стран ратовала за большую коалицию против ИГИЛ. Однако затем этот оптимизм охладила быстрая череда событий как в Восточной Европе, так и на Ближнем Востоке.
Временная заморозка конфликта на Украине
В первые месяцы 2016 года ситуация на украинском Донбассе выглядела более или менее патовой. Поддерживаемые Россией сепаратисты продолжали контролировать самопровозглашенные Донецкую и Луганскую Народные Республики, в то время как украинские силы перегруппировывались и укрепляли свое присутствие в прифронтовых городах — таких, как промышленный порт Мариуполь. Приход необычайно холодной зимы совпал с заметным снижением числа проникающих через границу. В марте 2016 года Верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе Филип Бридлав с осторожным оптимизмом отметил:
Заметно снизилось российское военное присутствие на границе с Украиной; поступают обнадеживающие сигналы, что российская техника, снабжение и обучение бойцов уже проходит не так свободно, как раньше. Мы приветствуем такое развитие событий, однако продолжаем учитывать возможность новых попыток спровоцировать насилие на Украине или где-либо еще.
Те, кто внимательно следил за политикой в России из западных столиц, предположили, что Кремль решил временно снизить свою непосредственную активность на Украине из-за растущего недовольства внутри страны, вызванного постоянными сообщениями о российских боевых потерях. Пика они достигли в январе, когда почти 60 российских солдат умерли от переохлаждения, будучи вынуждены покинуть бункеры. Несмотря на попытки Москвы замять этот трагический случай в СМИ, кадры с обмороженными трупами молодых солдат, снятые журналистом из Vice, попали в интернет и вызвали широкое недовольство по всей России. Кое-кто, однако, предостерегал, что это затишье вызвано лишь переброской дополнительных сил на сирийский театр войны, а потому вряд ли продлится долго. Возобновление конфликта предрекали к началу весны.
Шаблоны конфронтации
И в самом деле, все более решительное поведение России на других участках европейской периферии не внушало особого оптимизма. Уже в 2014 году стал заметен устойчивый шаблон российских военных провокаций и конфронтационных жестов, что глубоко обеспокоило «прифронтовые» государства — Польшу, Прибалтику, скандинавские страны. Помимо неоднократных нарушений воздушного пространства российскими самолетами, имело место несколько «крайне рискованных» инцидентов, грозивших серьезной эскалацией конфликта с участием российских и западных вооруженных сил. Российские самолеты несколько раз «приставали» к ракетным эсминцам ВМФ США, курсировавшим в Балтийском и Черном морях, причем в ряде случаев задействовали средства электронной войны, нарушая работу боевых систем на кораблях.
Тем временем, несмотря на якобы предпринятые меры по «устранению конфликтов» при воздушном патрулировании в Сирии, и там не раз возникали ситуации, чреватые серьезными последствиями. Самое громкое происшествие случилось, когда российский истребитель сбил над Раккой британский беспилотник Reaper; его операторов Россия позже обвинила в «опасной и беспорядочной» траектории полета.
В феврале 2016 года российская подлодка класса «Кило» ненадолго появилась в водах близ шведского острова Готланд. Когда к месту ее обнаружения был вызван шведский корвет класса «Висбю», за ним несколько часов следовал российский фрегат «Неустрашимый». Позже шведские морские офицеры докладывали, что российский фрегат предпринимал «опасные маневры сближения», не реагировал на оклики, а также отслеживал шведский корвет своей прицельной РЛС. В феврале и марте 2016 года российский флот провел серию боевых стрельб в исключительной экономической зоне у берегов Латвии, всякий раз предупреждая об этом лишь за несколько часов. Эти случаи приводили к нарушению судоходства и вызвали формальный протест президента Латвии, который назвал учения «еще одним примером вопиющего русского запугивания».
Хотя Россия, по-видимому, уменьшила число своих солдат на границе с Украиной, в то же время она укрепила военное присутствие в молдавской провинции Приднестровье и в Белоруссии. В апреле 2016 года Министерство обороны России объявило, что помимо новой авиабазы в белорусском городе Бобруйск Москва «активно рассматривает» возможность размещения двух бригад российских воздушно-десантных войск (ВДВ) в Полоцке. Еще 600 бойцов, в основном из элитных подразделений спецназа, отправились в Приднестровье для укрепления существующего российского гарнизона. Комментируя эти решения, президент России Владимир Путин заявил:
И в ближнем зарубежье, и на Ближнем Востоке растущее пристрастие Запада к интервенциям и смене режимов повсеместно породило движения экстремистского, революционного толка — начиная от исламистов в Бенгази и кончая неонацистами на Майдане. Россия, как ответственная держава, стремится и повысить стабильность в регионе, и защитить права русских этнических меньшинств. Развертывание этих сил поможет нашим белорусским и приднестровским партнерам обезопасить границы и общество от попыток дестабилизации.
«Русский мир» и вопрос русских меньшинств
Нет ничего нового в том, как Кремль превращает вопрос русскоязычных меньшинств в политический инструмент. После окончания Холодной войны одной из главных составляющих русского ирредентизма стал образ почти 25 миллионов «брошенных» этнических русских, оказавшихся порознь в четырнадцати разных государствах на постсоветском пространстве. Идея связи российской государственности с русской — или же славянской — этничностью в 1990-е годы была лейтмотивом оппозиции Борису Ельцину, а в правление Владимира Путина вернулась во всеоружии. Так, защита якобы преследуемых русских меньшинств стала одним из главных аргументов Москвы в пользу военной интервенции 2008 года в Грузии, а в последние годы Российская Федерация укрепила свой контроль над сепаратистскими республиками Абхазией и Южной Осетией, предоставив большинству их жителей российское гражданство. Все больше беспокойства вызывает способность Москвы разжигать беспорядки на этнической почве в государствах Балтии, особенно в Эстонии и Латвии с их крупным русским меньшинством. В сентябре 2014 года Константин Долгов, уполномоченный Министерства иностранных дел России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права, произнес в Риге речь, которая многим наблюдателям показалась особенно зловещей. В этой речи Долгов несколько раз привлек внимание к тому, что назвал ущемлением прав русских меньшинств в Прибалтике — заявив, к примеру:
По-прежнему острой остается проблема массового безгражданства в Латвии и Эстонии. Считаем неприемлемой ситуацию, когда у значительной части населения этих стран отсутствуют основополагающие политические и социально-экономические права. Требуем от международного сообщества оказать решительное воздействие на латвийские и эстонские власти с тем, чтобы это позорное явление было навсегда удалено из Европы.
Двумя месяцами ранее Андрей Неронский, директор московского Центра русской культуры Латвии, в интервью русскому националистическому сайту заявил:
Если в Латвии начнутся события, аналогичные украинским, то, весьма вероятно, будет достаточно каких-нибудь пяти сотен ополченцев, чтобы прекратить существование Латвии как единого государства. Латвия может распасться на два, а возможно и более, антагонистических анклава. Действительно, сил для подавления народных выступлений в Латвии нет. Ее армия малочисленна, слабо вооружена и для ведения полномасштабной карательной операции не приспособлена.
Высказывания Неронского сопровождала подробная карта Латвии, где даже указывалось, какие регионы с русским населением вероятнее всего поддержат сепаратистское движение.
Балтийские оборонные аналитики хорошо осознают угрозу таких гибридных операций. В частности, они выразили озабоченность тем, как сложно дать адекватный ответ на волнения, подстрекаемые из-за рубежа. К примеру, вооруженным силам Латвии строго запрещено участвовать в делах внутренней безопасности. Оперативно реагировать при беспорядках должна латвийская полиция, подчиняющаяся министерству внутренних дел. Вопрос, следует ли отдавать латвийской армии приказ вмешаться, а также кто отдаст этот приказ, в кризисной ситуации может оказаться необычайно сложным. Это помешает латвийскому правительству вовремя отреагировать на быстро меняющуюся обстановку.
Немалое беспокойство вызывает и надежность пятой статьи Североатлантического договора, когда речь идет о не вполне конвенциональных формах агрессии — наподобие той, что имела место в Крыму. Янис Берзиньш из Национальной академии обороны Латвии отмечает:
Согласно пятой статье договора НАТО, «стороны соглашаются с тем, что вооруженное нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом». Поскольку крымская операция была не вооруженным нападением, а применением новых форм войны, возникает вопрос: насколько правовые рамки НАТО адекватны современным войнам? Это имеет глубокое значение для латвийской оборонной стратегии.
На протяжении 2016 года российские дипломаты регулярно поднимали тему, как они выражались, «судьбы русских меньшинств» в государствах Балтии, особенно в Латвии. В ноябре 2016 года на YouTube появилась серия видео в телефонном качестве, где, как представляется, на пожилую русскую пару физически и словесно нападала группа «латышских националистов». Видео, якобы снятые в Даугавпилсе, широко демонстрировались в России по государственным телеканалам, которые смотрят сотни тысяч этнических русских по всей Прибалтике. Вскоре после появления видео телеканал ПБК, второй по аудитории в Латвии, сообщил, что Сергей Аверин, пожилой джентльмен на видео, скончался от сердечного приступа, вызванного стрессом после «жестокого деяния группы латышских фашистов». Премьер-министр России Дмитрий Медведев, выступая перед Государственной думой, осудил то, как по всей Восточной Европе честные, законопослушные русские граждане живут в страхе, подвергаясь непрестанным гонениям. Им отказано в элементарных человеческих правах, их заставляют говорить на чужом языке, а теперь вдобавок на них средь бела дня нападают фашисты.
Правительство Латвии в ответ серьезно усомнилось в подлинности видео, утверждая, что показанный в них конфликт выглядит как инсценировка. К тому же Сергей Аверин умер через целых две недели после инцидента, и причина смерти, по всей видимости, была естественной. Ряд общественных организаций русского меньшинства обвинил латвийские власти в двуличии и устроил массовые демонстрации. Кое-где эти демонстрации переросли в насилие, и на место беспорядков были вызваны отряды латвийской полиции. Впоследствии по социальным сетям широко разошлись фотографии, на которых латвийские полицейские в защитном снаряжении бьют «мирных, безоружных» русских демонстрантов.
Падение Мариуполя
Тем временем наблюдатели НАТО с начала мая 2016 года указывали на массированный приток российских солдат на Украину, а также на концентрацию российских войск вдоль украинской границы. На экстренной пресс-конференции в Брюсселе генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг показал спутниковые кадры, на которых большие колонны российских танков, противовоздушных систем и самоходной артиллерии движутся в сторону украинского портового города Мариуполя. Пока украинские солдаты занимали позиции в городе, лидеры страны попросили у Запада срочной военной помощи. Президент Украины Петр Порошенко напрямую обратился к западным лидерам:
Прямо в эти минуты российские солдаты вторгаются на нашу землю, готовясь нанести удар по нашему последнему оплоту на юго-востоке. Наши солдаты храбры и готовы погибнуть, защищая родину. Им не занимать боевого духа, но об амуниции такого не скажешь. Им не выстоять против российских танков с автоматами, они не смогут сбивать российские самолеты из пистолета.
Когда российские и сепаратистские силы начали мощный обстрел Мариуполя, в Белом доме шел яростный спор. Некоторые советники и члены кабинета были за то, чтобы срочно предоставить осажденной украинской армии переносные системы ПВО (MANPAD) и управляемые противотанковые снаряды; другие были сдержаннее и указывали на нарушения прав человека военными формированиями украинских националистов и на предполагаемое использование украинской армией зажигательных кассетных боеприпасов. На страницах таких изданий, как «Нью-Йорк Таймс», видные специалисты и стратегические аналитики говорили о том, что для США, без того завязших в Ираке и Сирии, не время втягиваться полноценную прокси-войну на Украине.
Некоторые члены администрации Обамы также не хотели ставить под угрозу неофициальные переговоры с Кремлем о будущем режима Асада. Переговоры эти, начатые в январе 2016 года, практически не подавали признаков какого-либо прогресса.
Проведя несколько дней в раздумьях, президент Обама сделал заявление, в котором осудил действия России и сказал, что если она и дальше не будет соблюдать условия перемирия 2015 года, Соединенным Штатам придется пересмотреть свою политику в отношении соседей Москвы и расширить оборонное сотрудничество с переживающим нелегкие времена украинским правительством.
Увы, когда заявление было обнародовано, русские сепаратисты уже взяли под контроль основной аэропорт Мариуполя и грузовые терминалы. Через несколько дней остатки оборонявшихся украинцев стали беспорядочно покидать город. Мариуполь оказался в руках сепаратистов, что расчистило для России путь к Крыму и обеспечило коридор через восточную территорию Украины.
Русско-турецкая холодная война вокруг Сирии
Весь оставшийся год постоянно росло напряжение между Россией и Турцией в Сирии. Сбитый в ноябре 2015 года российский Су-24 подорвал попытки Запада убедить Москву равномернее распределять свои авиаудары между умеренными и экстремистскими суннитскими группировками. В течение нескольких недель после инцидента Путин распорядился значительно усилить воздушные и ракетные удары по туркменским деревням в Сирии, что часто приводило к огромным жертвам среди мирного населения. Хотя русские по-прежнему иногда били по нефтяным конвоям ИГИЛ, стало ясно, что основная их огневая мощь сосредоточена не там. Турция тем временем испытывала сильную досаду от вялой, как ей представлялось, реакции НАТО на многократные нарушения Россией турецкого воздушного пространства, и продолжала бомбить курдские группировки, многие из которых другие члены НАТО поддерживали. Кризис в русско-турецких отношениях не только повредил и без того тяжелым отношениям России и НАТО, но и расколол сам западный альянс, когда политика Анкары в Сирии начала становиться все более независимой и двойственной. И американскую, и европейские разведки все сильнее тревожила растущая сеть связей Анкары с суннитскими экстремистскими группировками как в Сирии, так и в Ираке. Когда вопрос об этом поднимался напрямую, турецкие официальные лица обвиняли коллег по НАТО в неприкрытом лицемерии, сердито напоминая, что Запад поддерживает и те курдские группировки, которые турки считают террористическими.
В сентябре 2016 года Россия объявила о пленении двоих турецких горных командос в ходе рейда против бойцов «Ан-Нусры» на севере Сирии. Избитых бойцов в запачканных кровью униформах с характерными голубыми беретами гордо показали по российскому телевидению и обвинили в «снабжении оружием, пособничестве и подстрекательстве» террористов. Хотя НАТО публично осудило «провокационные и агрессивные» действия России, в кулуарах многие сотрудники западных разведок почти так же зло отзывались о своих своенравных турецких союзниках.
За год России удалось консолидировать свои завоевания на востоке Украины, нанеся унизительное поражение все более хрупкому и изолированному украинскому правительству. В то же время Владимир Путин продолжал преследовать свои более долгосрочные цели — подтачивание единства в трансатлантическом альянсе, сеяние нестабильности на территории стран НАТО, ловкое акцентирование принципиальных расхождений в интересах между некоторыми членами НАТО.
2017 год оказался еще неспокойнее.
2017
2017 год был отмечен нарастанием смуты в Молдавии и Прибалтике. В мае 2014 года видные представители России уже предупреждали Молдавию о последствиях, если та продолжит пробные переговоры о членстве в НАТО и углубит отношения с Евросоюзом. Победа проевропейских партий на парламентских выборах в конце 2014 года дала странам Западной Европы надежду на то, что они смогут сильнее влиять на политическую траекторию этого небольшого государства, содействуя планам молдавской интеграции в ЕС и НАТО. Однако быстро выяснилось, что политическая картина в Молдавии по-прежнему глубоко поляризована и омрачена коррупционными скандалами, а центральные власти выказывали все меньше способности проводить сколько-нибудь осмысленные реформы.
Когда в октябре 2017 года премьер-министр Молдавии объявил, что договор об ассоциации с ЕС откладывается на неопределенный срок, на улицы Кишинева вышли студенты. Сетуя на отсутствие социально-экономических возможностей, студенты призывали ближе интегрироваться с более преуспевающим Евросоюзом. Вскоре к ним присоединились представители профсоюзов и низов молдавского среднего класса; обличая повсеместную коррупцию и кумовство, они обвинили премьер-министра в низкопоклонстве перед Россией. Для Москвы это неприятно походило на украинский Майдан несколькими годами ранее. Твердо решив, что не станет сложа руки наблюдать, как еще одна страна втягивается в сферу влияния Запада, Россия немедленно отправила в Кишинев сотни «советников по безопасности». На вопрос об их ведомственной принадлежности один неназванный сотрудник западной разведки ответил, что они «набраны почти исключительно из ГРУ, и рассказал о неоднократных угрозах ведущим членам проевропейских партий со стороны российского разведывательного персонала. Вскоре после прибытия этих советников молдавские демонстрации потеряли мирный характер; немало молодых демонстрантов пали жертвами снайперов. В интервью «Си-эн-эн» на саммите G20 в Германии Владимир Путин отверг какую-либо ответственность за гибель демонстрантов и заявил, что снайперы —
попросту молдавские националистические бандиты, пытающиеся навязать слабому режиму свою экстремистскую повестку. Каналу «Си-эн-эн» стоило бы поговорить с теми, кто снабдил этих фашистов столь смертоносным оружием.
Затем он ошеломил международное сообщество, объявив об официальной аннексии Приднестровья:
Идя навстречу давним чаяниям наших соотечественников в Приднестровской Молдавской Республики, мы решили положить конец их многолетней оторванности от родины. В свете той анархии, что воцарилась в Молдавии, мы также решили усилить присутствие наших солдат в регионе и создать силы быстрого реагирования, которые будут способны восстановить порядок в сфере наших привилегированных интересов.
Этнические трения в Латвии продолжаются
Пока Молдавию захлестывало протестное насилие, в прибалтийских странах — особенно Латвии — также участились волнения на этнической почве. Представители государств Балтии говорили о возросшей активности тайных служб России, сотрудники которых углубили свой контроль над пророссийскими политическими партиями и НПО. В октябре министр внутренних дел Латвии заявил во всеуслышание, что посольство России в Латвии активно вербует русскоговорящих жителей страны в ряды мятежников на Украине. Еще большую тревогу вызывало растущее сотрудничество организованной преступности с ФСБ России; несколько фигур более умеренного толка среди групп, отстаивающих права русских в Прибалтике, стали жертвами, по-видимому, прицельных ограблений и вымогательства. Эти действия, по словам министра, указывали на «сознательную стратегию российских властей», стремившихся «заменить демократически настроенных лидеров русского меньшинства послушными Кремлю радикалами». Вскоре после этой пресс-конференции из Москвы был выдворен посол Латвии в Российской Федерации. В ответ латвийские власти депортировали двоих российских политических консультантов, обвинив их в «актах неприкрытого шпионажа». Пока кризис набирал обороты, ряд государственных сайтов в Латвии и Эстонии подвергся массированным DDoS-атакам, впоследствии приписанным киберподразделению российской молодежной организации националистического толка, а также теневой структуре под названием Russian Business Network (RBN).
НАТО усиливает военное присутствие
На протяжении 2017 года морские и воздушные силы России продолжали устраивать военные провокации, регулярно приближаясь к западным кораблям и нарушая воздушное пространство. Аналитики заключали, что это русское самоутверждение явственно следует некой модели. Больше всего давления оказывалось на страны либо думавшие о вступлении в НАТО — например, Швецию и Финляндию, — либо на небольшие, уязвимые страны вроде прибалтийских. Неудивительно, что эти действия Москвы дали обратный результат. В августе 2016 года и Швеция, и Финляндия начали официальные переговоры о присоединении к НАТО. К концу 2017 года уже не вызывал сомнений глубоко ревизионистский характер правящего в России режима, и опросы мнений в Европе демонстрировали рекордный уровень опасений по поводу русской воинственности. На протяжении всего двух лет Россия предприняла военные интервенции в Молдавии, Сирии и Украине, при этом незаконно аннексировав Приднестровье и Крым. В то же время становилось все яснее, что несмотря на спорадические вспышки сотрудничества, цели России и Запада в Сирии принципиально несовместимы. За кулисами росло напряжение; временами случались перестрелки между западными войсками специального назначения и их российскими коллегами. После того как «Ле Монд» и «Гардиан» опубликовали интервью с курдскими бойцами, утверждавшими, что видели, как куратора из ЦРУ и французского сержанта десантных войск убила группа «голубоглазых иностранцев в балаклавах», отношения между Россией и Западом достигли исторической низшей точки.
Тем временем в спорах в НАТО о профиле его конвенциональных сил сдерживания появилось новое ощущение безотлагательности. Уже в ноябре 2014 года США объявили, что как минимум еще на год сохранят военное присутствие в Польше и странах Балтии; контингент «устойчивого присутствия» состоял из нескольких дублирующих друг друга боевых соединений, чья миссия продолжалась в 2015 году. В 2016-м Вашингтон не только продлил это присутствие на неопределенный срок, но и увеличил численность с нескольких сотен солдат до нескольких тысяч. При этом Евросоюз объявил, что предоставит полицейским силам прибалтийских стран помощь и нелетальное снаряжение на сумму в несколько миллионов евро; ряд европейских стран повысил интенсивность воздушного патрулирования над Прибалтикой, Скандинавией и Польшей.
На саммите НАТО в 2017 году генеральный секретарь Йенс Столтенберг объявил, что хотя создание «будущих передовых частей боеготовности» для сил реагирования НАТО осложнено «долгими родовыми муками», полная готовность этих формирований ожидается «в течение примерно года». В ходе саммита президент Польши произвел небольшой фурор, громогласно призывая к постоянному размещению боевых частей НАТО в Центральной и Восточной Европе и отходу от Основополагающего акта Россия—НАТО 1997 года:
В нынешних обстоятельствах представляется абсурдным и дальше играть по старым правилам, пока Москва продолжает попирать все мыслимые международные законы и договоры. У себя в Варшаве мы долго жили с Россией на пороге и понимаем мышление людей, занимающих Кремль сейчас. Я пытался убедить наших немецких друзей, что продолжая следовать Основополагающему договору Россия–НАТО, мы сами себя наказываем.
Сразу несколько прифронтовых государств усомнились в том, что натовская стратегия «эшелонированной защиты» по-прежнему состоятельна, указывая на распространение по периферии Европы российских систем преграждения доступа и блокирования зоны; самый яркий пример — C-400 «Триумф» в Калининграде и Белоруссии. Многие страны Восточной и Центральной Европы оказались под куполами плотной противовоздушной обороны. Тем временем 15-я отдельная береговая ракетно-артиллерийская бригада, базирующаяся в Севастополе, постоянно наращивала противокорабельные ракетные системы; в итоге значительная часть Черного моря теперь рассматривалась как возможная исключительная морская зона для надводных судов союзников. Один румынский политик сказал: «Как небольшим прифронтовым государствам полагаться на НАТО, если в случае кризиса его хваленые силы быстрого реагирования никуда не доберутся ни по земле, ни по воздуху?»
Нарастание русских ядерных угроз
В то же самое время официальные лица России неоднократно представляли усиление военного присутствия НАТО в Центральной и Восточной Европе как свидетельство экспансионистских амбиций и глубинного желания сдерживать Россию. Играя на традиционном в России страхе оказаться в окружении, контролируемые государством СМИ говорили об «освобождении» Крыма и Приднестровья как об успешных «вылазках» из осажденной России. Представители российского оборонного планирования в своих публичных заявлениях часто привлекали внимание не только к повышению расходов на оборону страны, но и к наращиванию тактического ядерного арсенала, значительно превосходящего арсенал Америки и ее союзников. Аналитики оценивали запасы российского тактического ЯО более чем в 2 000 боеготовых единиц, тогда как у США по договорам о совместном использовании ЯО на дежурстве в Европе стояли от 150 до 200 атомных бомб свободного падения.
Рассекреченные документы ЦРУ указывают на то, что российские стратеги и ученые-ядерщики еще в 1990-е годы высказывались за развертывание усовершенствованного ядерного оружия малой мощности и бомб с регулируемым радиационным выходом. К концу девяностых стало ясно, что вооруженные силы России усвоили следующую мысль:
…помимо традиционных глобальных задач у ядерных вооружений появилась новая региональная функция. На региональном уровне функцией арсенала стало сдерживание, а в случае неудачи — прекращение масштабной конвенциональной агрессии путем ограниченных ядерных ударов на театре военных действий.
Глубокая озабоченность тем, что Россия проигрывает в конвенциональной мощи и силам НАТО на западе, и Китаю на востоке, продиктовала ядерную доктрину, подход к сдерживанию в рамках которой можно назвать двухуровневым.
Первый уровень — глобальное ядерное сдерживание — призван удержать от ядерной агрессии. Он основан на угрозе ответного стратегического ядерного удара — по большому счету продолжение привычной советской практики. Второй тип ядерного сдерживания направлен на предотвращение масштабной конвенциональной войны. Основан он на неявной угрозе применения нестратегического ядерного арсенала.
Таким образом, ядерная стратегия России делает сильный акцент на угрозе ограниченных ядерных ударов как средстве устрашения и преодоления разрыва в конвенциональных вооружениях, а также для «демонстрации и разрядки».
Однако начиная с 2014 года стратегический дискурс в России стал сильнее акцентировать возможную пользу от тактического ядерного оружия для эскалации и сигналов давления. В сущности, ответственные за безопасность в России стали, по-видимому, рассматривать свое преимущество в области маломощного ядерного оружия как возможность поддержать «ядерным зонтиком» провокационные акты с участием нерегулярных конвенциональных сил, либо создать «щит» для беспрепятственного ведения гибридной или «нелинейной» войны. В августе 2014 года, выступая в прокремлевском молодежном лагере, Путин заявил: «Слава богу, думаю, что никому и в голову не приходит сегодня развязывать какой‑то крупномасштабный конфликт с Россией. Я хочу напомнить, что Россия является одной из сильнейших ядерных держав».
Через несколько месяцев в «Правде» появилась статья, где восхвалялось стратегическое мышление лидеров России; их решение сосредоточиться на превосходстве в тактическом ядерном оружии было представлено как важная часть общего «возрождения русской мощи»:
Эксперты в России поспешили согласиться, что на фоне постсоветской геополитической ситуации сокращение и уничтожение тактических ядерных вооружений было неприемлемо. В конце концов, именно тактическое ядерное оружие — универсальный уравнитель сил, лишающий НАТО военного преимущества. В этих обстоятельствах Россия попросту одолжила у НАТО тезис о необходимости компенсировать превосходство врага в конвенциональном вооружении, развертывая тактические ядерные арсеналы на европейском театре военных действий… Таким образом, баланс сил в Европе изменился в пользу России. Когда американцы осознали это, было уже поздно.
В 2017 году Министерство обороны России объявило о размещении в Калининграде и Крыму двух тактических ракетных бригад SS-26 «Искандер». Как гласил официальный пресс-релиз, это было сделано, чтобы «усилить российское ядерное сдерживание в ближнем зарубежье» и способствовать «защите наших территорий от экспансионистских вооруженных сил НАТО». Западные специалисты по России стали указывать на тревожную перемену в стратегическом дискурсе Москвы касательно тактических ядерных вооружений. Если прежде о маломощном ядерном оружии в России писалось как о средстве сдерживания, прекращения или «разрядки» массированной конвенциональной агрессии на территории самой России, теперь «регулируемое использование» ядерного оружия против конвенциональных бронированных соединений врага или его командных узлов стало обсуждаться в контексте более широкой «зоны привилегированных интересов».
В ходе дипломатических дискуссий «второй дорожки» российские ученые и военные офицеры говорили западным коллегам, что эту перемену в ядерной доктрине России нужно рассматривать как оборонительную — «естественный ответ на возрастающее военное присутствие НАТО в Центральной и Восточной Европе». В интервью «РИА Новости» Путин гневно отмел западную критику российской ядерной доктрины:
США и их европейские союзники любят говорить, что наша ядерная доктрина дестабилизирует, и что нам нужно еще больше сократить наш ядерный арсенал. Но позвольте спросить, какие государства сегодня инвестируют в самые дестабилизирующие технологии, мало считаясь с интересами и опасениями других стран? Соединенные Штаты продолжают разрабатывать защиту от баллистических ракет и высокоточное оружие, которое по своим возможностям приближается к оружию массового поражения. В то же самое время страны Запада продолжают провоцировать беспорядки, поддерживая склонные к насилию негосударственные структуры, а так называемые НПО занимаются экспортом цветных революций на территорию России. И мы при этом — агрессоры?
По мере того как 2017 год близился к концу, становилось ясно, что у НАТО пока что нет эффективного ответа на уникальный набор проблем сдерживания, который представила Россия. Конфликт стратегических приоритетов внутри альянса усугубил долгосрочные проблемы коллективного действия, а недостаточно твердая доктрина противодействия неконвенциональным военным средствам ослабила способность НАТО быстро реагировать на нерегулярные военные действия России. Наконец, между тремя ядерными державами (Францией, Великобританией и США) не было четкого консенсуса по поводу наилучшего ответа на ядерную угрозу России. Эффект этого «дефицита сдерживания» со всей неумолимостью проявился в 2018 году.
2018: кризис разгорается
Каждый год 16 марта, в День памяти латышских легионеров, сотни граждан Латвии проходят парадом по улицам Риги, чтобы почтить память 100 000 солдат Латышского легиона, присоединившихся к «Ваффен-СС» для борьбы против Советского Союза во Вторую мировую войну. Это ежегодное памятное мероприятие давно вызывает острые споры и подвергается жесткой критике — не только за рубежом, но и в самой Латвии. Россия и латвийские этнические русские — особенно резкие противники этой традиции, в которой усматривают не более чем «прославление фашизма». В прошлом часто происходили стычки между этническими русскими и латышами, празднующими День памяти легионеров, а в 2014 году власти Латвии рекомендовали воздержаться от участия в марше, ссылаясь на серьезные опасения по поводу безопасности. Несмотря на эту рекомендацию, 1 500 человек все-таки прошли маршем по центру Риги.
16 марта беспокойство латвийских властей достигло предела. Годом ранее инциденты с участием этнически русских демонстрантов вылились в небольшие уличные бои, и потребовалось вмешательство полицейского спецназа. Латвийские власти вновь настоятельно рекомендовали гражданам, желающим отметить День памяти легионеров, «почтить память предков в домашнем уюте и уединении». Обозреватели отмечали, что российские новостные телеканалы вроде RT и ПБК уделили беспрецедентное внимание «ежегодному празднеству латышских нацистов»; несколько НПО этнических русских стали координировать в социальных сетях массовые «контрдемонстрации». Латвийских силовиков обеспокоило то, что самые крупные из этих контрдемонстраций планировались не только в столице страны, но и в городах с русским большинством близ границы с Белоруссией и Россией. Перед Антоном Круминьшем, главой латвийской полиции, встал сложный выбор: сосредоточить ли большинство своих ограниченных ресурсов в Риге, где пройдет марш, или более равномерно распределить полицейских по всей Латвии, рискуя ослабить защиту столицы?
Тревогу также вызывал вопрос о лояльности муниципальной полиции в городах с русским большинством; некоторые латвийские чиновники опасались, что полицейские откажутся противодействовать агрессивным русским демонстрантам. Кроме того, разведывательные службы по всей Прибалтике сообщали, что в приграничные города России и Белоруссии тайно прибывают автобусы с русскими «демонстрантами». Согласно одному секретному отчету, некоторые из этих демонстрантов, по всей видимости, принадлежали к группам радикальных националистов, таким как «Славянский союз» и «Ночные волки». Эти группы были известны своей склонностью к насилию, а в случае «Ночных волков» — близостью к Кремлю. Еще больше беспокойства вызвало сообщение Пентагона о том, что Россия недавно разместила на своей базе ВДВ в Белоруссии еще 500 десантников.
В то роковое утро несколько сотен латышских граждан вопреки рекомендациям властей прошли по улицам рижского старого города к Монументу свободы, который был огорожен. Почти тотчас же несколько крупнейших городов Латвии охватили тщательно скоординированные контрдемонстрации. Хотя латвийская полиция долго готовилась к подобному сценарию, сама численность демонстрантов вскоре оказалась для них непосильно большой. Вдоль границ Латвии с Россией и Белоруссией на пограничников нападали толпы этнических русских, кое-где снаряженных слезоточивым газом и нательной броней. Через открывшиеся в границе бреши хлынули автобусы с сотнями бандитского вида националистов из России, и менее чем через 48 часов целые области на юго-востоке страны правительство уже не контролировало.
Через два часа после начала беспорядков президент Латвии созвал экстренное заседание Совета по национальной безопасности. Пока министр внутренних дел передавал лихорадочные сводки с мест, ситуация в стране становилась все более хаотичной — потрясенные чиновники изо всех сил пытались найти внятный и прицельный ответ. Министр обороны Латвии призвал немедленно задействовать вооруженные силы страны в «стратегических районах» столицы, чтобы послать «четкий сигнал» поддерживаемым Кремлем демонстрантам. Президенту, однако, не нравилась идея сразу прибегать к «силовому варианту»; он заявил, что не желает «играть на руку Владимиру Путину, подкармливая его пропагандистскую машину». Ситуация продолжала ухудшаться. Генеральный секретарь НАТО заявил:
НАТО внимательно следит за развитием событий и не потерпит никаких угроз суверенитету Латвии. Организация Североатлантического договора готова на основании 5-й статьи решительно отреагировать на любое военное вторжение из-за границы на территорию страны-участницы.
Через восемнадцать часов после начала кризиса в Риге продолжали собираться толпы латвийских русских. Одна особенно шумная группа окружила посольство США. У большинства демонстрантов были закрыты лица; они были вооружены дубинками и коктейлями Молотова, а некоторые размахивали флагами с агрессивными лозунгами наподобие «Ирак, Косово, Украина: долой американский империализм!» и «США поддерживает глобальный фашизм!». Когда толпа разрослась до сотен человек, президент Латвии отдал приказ выставить защитные кордоны из латвийских солдат вокруг ключевых правительственных зданий и иностранных посольств.
Гуманитарный коридор России и «добровольческие» батальоны
Сразу после начала контрдемонстраций постоянные корреспонденты российских СМИ начали передавать тщательно сфабрикованные кадры окровавленных этнически русских демонстрантов. Некоторые, как отметила «Вашингтон Пост», выглядели снятыми не в Латвии, а в очагах других, более ожесточенных протестов — Молдавии и Украине. Один широко разошедшийся снимок, на котором полицейский в броне тащил за волосы молодую девушку, был, как позже выяснилось, снят во время волнений в Чечне в 90-е годы. Несмотря на явно предвзятое освещение демонстраций в России, латвийское правительство было вынуждено защищаться, постоянно отвергая обвинения в вопиющей жестокости полицейских.
На второй день демонстраций RT представила громкий материал. Со ссылкой на источники «с места событий» утверждалось, что формирования латышских фашистов, действуя в сговоре с латвийской полицией, начали «этнические чистки» в Даугавпилсе. Вскоре после того, как материал был обнародован, Владимир Путин созвал экстренную пресс-конференцию, на которой объявил:
Российская Федерация более не может терпеть такие зверства против зарубежных соотечественников. Я приказал нашим войскам немедленно создать два гуманитарных коридора, через которые представители русского меньшинства, подвергающиеся гонениям, смогут найти убежище в России либо Белоруссии. Россия также отправит гуманитарные конвои с продовольствием, чистой водой и медикаментами для преследуемых жителей исторического пограничья России.
Путин еще не закончил выступление, как российские воздушно-десантные войска выдвинулись, чтобы взять под контроль границу Латвии с Россией и Белоруссией. Сотни российских солдат в униформе без знаков различия — крымские «зеленые человечки» — хлынули в Латвию. Когда министру иностранных дел России Сергею Лаврову задали вопрос об их происхождении, сперва он говорил, что ничего не знает о каких-либо российских солдатах на латвийской территории «за исключением миротворческих сил вдоль границ», вслед за чем признал, что «ряд сочувствующих добровольцев, возможно, прервал отпуск, чтобы помочь русским братьям в Латвии». В конце концов, добавил он, «европейские и американские граждане толпами отправлялись в Ирак и Сирию воевать за ИГИЛ, и мы ни разу не выдвигали предположения, что они на службе у своих правительств».
НАТО немедленно отреагировало на выступление Владимира Путина, потребовав отвода всех российских войск — как гласно, так и негласно размещенных — в течение 48 часов. Если это условие не будет выполнено, заявил представитель НАТО, альянсу придется задействовать свои силы быстрого реагирования из 4 000 солдат, чтобы предотвратить «дальнейший подрыв суверенитета страны-члена НАТО».
Российское ядерное давление и дилемма для НАТО
Однако за 48 часов Россия создала ситуацию fait accompli, фактически взяв под контроль шесть латвийских провинций с самой большой долей этнически русского населения. Когда латвийская армия попыталась войти в Даугавпилс, против нее выступили тысячи русских партизан, сражавшихся за свою землю под руководством опытнейших офицеров ВДВ и спецназа. У них были приборы ночного видения, автоматы и боеприпасы в избытке. Небольшая, плохо подготовленная к интенсивным уличным боям латвийская армия отступила и перегруппировалась в Риге. Однако в ходе сорванной операции погибло несколько американских и польских советников латвийской армии. НАТО, разгневанное этими потерями, объявило об отправке четырех дополнительных бригад (двух американских, одной британской и одной польской).
Тем временем Кремль объявил, что «наконец предоставляет угнетенным соотечественникам в Прибалтике их подлинное гражданство», и круглосуточные новостные каналы в России стали демонстрировать кадры ликующих русскоязычных латвийцев, машущих новенькими паспортами. Не желая рисковать своими транспортными самолетами, командующие НАТО отправили солдат по шоссе и железной дороге — и тут выяснили, что ключевые отрезки железнодорожных путей, идущих через Литву, уже выведены из строя. Когда истек 48-часовой срок, лишь часть сил быстрого реагирования прибыла на место. Пока первые солдаты НАТО распределялись вокруг Риги, общественные лидеры и НПО этнических русских уже призывали организовать серию референдумов, на которых каждая провинция сможет решить, присоединиться ли ей к Российской Федерации. Две российские армейские колонны при поддержке боевых самолетов и под защитой «пузыря» ПВО выдвинулись в сторону этих провинций — чтобы «помочь защитить местное население, воспользовавшееся правом на самоопределение, от натовского запугивания».
НАТО выставило последний ультиматум: если Россия не отведет все свои войска из спорных провинций, бригады НАТО будут вынуждены вступить в бой, чтобы восстановить статус-кво и латвийский суверенитет. Путин отверг ультиматум и объявил:
Любое нападение на российских солдат или на наших русских соотечественников будет встречено непреодолимой силой. Мы хотели бы напомнить западным лидерам, что несмотря на численное преимущество и технологический уровень их армий, Россия — не страна третьего мира вроде Ирака или Ливии. Любое нападение на такую великую нацию — и великую ядерную державу, — как Россия, должно быть очень тщательно продумано и обговорено. Еще раз говорю, мы не раздумывая применим любые средства для сопротивления западной агрессии.
В западных столицах высказывания Путина были сразу же истолкованы по существу — как завуалированные ядерные угрозы. Этим угрозам сопутствовали интенсивные сигналы. Спутниковая съемка показала, как российские техники демонстративно собирают пусковые установки и как эскадрон ядерных самолетов-носителей Ту-95 «Медведь» отправляется в Белоруссию. Были перехвачены переговоры российских офицеров о «прицельном ядерном контрударе» и «хирургических ядерных операциях». В лихорадочном телефонном разговоре с Белым домом президент Латвии призвал США и НАТО «отложить немедленные военные действия», опасаясь «провоцирования ядерной бойни на территории Латвии». Администрация США уверила латвийских коллег, что любой ядерный удар со стороны России, сколь угодно «ограниченный по масштабу», приведет к «массированному ядерному ответу» со стороны Соединенных Штатов и союзников. «Вы сами не верили в это во время холодной войны — что же сейчас заставляет вас поверить?» — парировал латвийский лидер, вслед за чем продолжил умолять президента США вступить в переговоры с Кремлем.
Оригинал материала на сайте WarOntheRocks
