*рекомендуется читать этот материал под звуки радиостанции San Juan Sounds
Персонаж последних «Звёздных войн» Кассиан Андор говорит с тяжёлым мексиканским акцентом. Ничего удивительного — Андора играет мексиканский актёр Диего Луна. Но такой акцент всё чаще можно услышать не только на экранах (скоро, кстати, выходит мультик Pixar, основанный на мексиканской мифологии), но и просто на улице в самых разных частях Америки.
Считается, что белые американцы видят в испанском засилии угрозу традиционным ценностям. Насколько эта фобия оправдана? Кто такие латинос — опасные чужаки или полноправные граждане Соединённых Штатов?
Республика caballero
Америку весь мир считает страной, которую основали и построили англоязычные протестанты. Но испанцы появились на континенте задолго до прибытия легендарного Мэйфлауэра — в 1565-м, когда кастильские колонисты основали Сент-Огастин (современная Флорида). Сейчас это старейшее европейское поселение на территории Северной Америки и, соответственно, самый старый город в США.
Основные страны-доноры мигрантов в разных штатах США по состоянию на 1910 год. Хотя превалируют мигранты из европейских стран (Топ-5 доноров: Германия, Российская Империя, Ирландия, Италия и Англия), можно увидеть, что даже на вершине могущества WASPов в стране существовало заметное испано-говорящее меньшинство. Источник: Pew Research Center
Испанцы основали ещё десять будущих американских городов, включая Лос-Анджелес, Альбукерке, Сан-Антонио, Тусон и Сан-Франциско, и даже англосаксонский Мемфис начинался в 1795-м как испанский форт. Кстати, одним из героев Техасской революции был плохо говоривший по-английски Хуан Сегин — он пережил осаду Аламо и занимал в послевоенном американском Техасе высокие посты.
Статуя Хосе Марти, кубинского националиста в центральном парке (Манхэттен). Проект кубинской независимости, позже реализованный американцами, вынашивался ещё рабовладельческими элитами Старого Юга. Марти был одним из лидеров анти-испанского восстания и с помощью американцев смог завоевать для острова независимость. Тогда же США забрали себе Пуэрто-Рико
Одним из первых испаноязычных сенаторов был уроженец Мексики Октавиано Ларразоло, будущий четвёртый губернатор Нью-Мексико. И всё это происходило до начала масштабной миграции латиноамериканцев (потому что даже в 1930-м в США насчитывалось всего лишь 1.5 млн латинос — около 1% от населения страны).
После того как американцы отобрали у Мексики половину её территории в середине XIX века, «подвижная граница» между двумя государствами никуда не исчезла. Инициативы последних десятилетий по укреплению пограничного режима противоречат историческому опыту обоих государств. Бандиты, путешественники, рабочие мигранты, скотоводы, искатели приключений — все эти люди пересекали пограничные рубежи совершенно спокойно. Особая атмосфера этих мест отлично отражена в романах «пограничной трилогии» Кормака Маккарти, где герои-WASPы постоянно живут и работают в обеих странах. И говорят по-испански: диалоги на этом языке в книгах Маккарти не переводятся.
Пограничный режим был установлен только в 1930-х гг. и закончился высылкой от 300 тыс. до 500 тыс. мексиканских мигрантов. Но это касалось именно сезонных сельскохозяйственных работников, а не тех испано-американцев, которые укоренились в стране.
Испаноязычные американцы начали служить в американской армии в массовом порядке в эпоху Первой мировой, когда на жителей Пуэрто-Рико распространили американское гражданство и, соответственно, призыв. Что любопытнее, одновременно мексиканских мигрантов по всей стране обязали зарегистрироваться в местном аналоге военкомата. Кстати, воинский призыв в США до сих пор не отменён (просто на него очень давно наложен своего рода мораторий) — все инструменты для массовой мобилизации сохраняются.
«Прогулка в облаках» — мелодрама про американского ветерана ВМВ, который знакомится с семьёй мексикано-американцев в Калифорнии. Кстати, их виноградники находятся прямо в долине Напа, в развитии которой как центра американского виноделия участвовали русские эмигранты
Сложно сказать, в каком количестве испано-американцы воевали во Второй мировой, поскольку в тогдашней расовой статистике США они учитывались как белые. Обычно называют цифры от 2.3% состава армии до 4.7% — для армии в 12 млн человек это много (и больше, чем любая другая этническая группа относительно своего веса в тогдашнем национальном составе США). Жители небольшого мексикано-американского переулка в Силвисе (Иллинойс) отправили на войну 45 призывников.
Отвоевав, латиноамериканцы начали активнее бороться за свои права внутри США — нацизм они, конечно, победили, но вот повседневная расовая дискриминация никуда не делась. Например, Макарио Гарсию, первого мексикано-американского солдата, получившего «Медаль за отвагу», отказались обслуживать в кафе в его же родном районе Техаса (и побили!). Там же, в Техасе, владелец похоронного бюро отказал родителям убитого на Филиппинах мексикано-американского рядового по имени Феликс Лонгория (с восхитительной формулировкой: «белые жители окресностей могут возмутиться»). В итоге вмешался сенатор Линдон Джонсон, будущий президент США, и рядового похоронили на Арлингтонском военном кладбище. Через год после войны федеральный суд в США признал незаконной дискриминацию мексикано-американцев при приёме в школу — почти за десять лет до такого же решения о запрете дискриминации негров.
Со временем появилась субкультура «чиканос» — испаноязычных жителей юго-запада США.
Образец современного искусства чиканос. «Kill the Pachuco Bastard!» Vincent Valdez. Изображены антимексиканские погромы в Лос-Анджелесе 1943-го
Дальше доля испаноязычного населения и его политический вес неуклонно росли. В 1968-м в американских школах разрешили двуязычное обучение, а с 1974-го латиноамериканский электорат всё более активно участвует в выборах.
Latino today
Сегодня испаноязычная Америка — это реальность, данная всем гражданам в США в ощущениях. Если ещё в начале 1980-х гг. латинос составляли 6.5% населения, то сегодня они вторая крупнейшая группа населения в США после белых — 17.6% населения, 56.5 миллиона человек. Примерно у 5–6 миллионов из них нет американского гражданства и где-то треть плохо говорит по-английски. В бейсбольных командах есть полностью испаноязычные игроки. Большая часть американских латинос появилась на свет здесь же, в Америке.
Среди испаноязычных американцев всё меньше мигрантов и всё больше коренных жителей
Мигранты и дети мигрантов составляют костяк всего сообщества. Здесь можно обнаружить много точек невозврата, но мы бы назвали поворотным моментом миграционную реформу 1986 года, одномоментно легализовавшую 3 млн человек.
Про рост нелегальной миграции (с которой американцы борются довольно давно) тоже можно много сказать, но ограничимся несколькими фактами:
— Из 11 миллионов находящихся в США нелегалов (это приблизительные оценки) больше половины родом из Мексики, в основном это латиноамериканцы (больше 8 млн). Тем не менее среди нелегалов в США примерно 400 тыс. китайцев (!), которых очень сложно депортировать, потому что Пекин не сотрудничает с Вашингтоном по этому вопросу. Доля азиатских мигрантов растёт.
— Нелегалы (то есть даже не дешевые легальные мексиканцы, а именно нелегальные мигранты) составляют существенную или даже большую часть рабочей силы в некоторых отраслях (в сельском хозяйстве— около 50%). В частности, это 67% всех сборщиков фруктов и 61% всех работников на овощных фермах. Невзирая на все разговоры о роботизации, люди пока не только дешевле, но и эффективнее машин: роботы, скажем, неспособны не помять вишню при сборе урожая.
— Основная доля нелегалов (66%) живет в Америке больше десяти лет. Люди попадают в страну детьми, создают бизнес, заводят семьи и пускают корни — они американские граждане во всем, кроме паспорта.
Актёр Чич Марин (фильмы Родригеза, «Укуренные») и его коллекция искусства чиканос
Феномен городов-убежищ связан именно с тем, что нелегалы из числа hispanics живут не изолированно, а быстро превращаются в часть экосистемы городов. Нередко можно встретить нелегалов, которые активно участвуют в делах района. Повторимся — речь идёт именно о нелегальных мигрантах.
Большая часть из них оказалась в США по причинам, прямо или косвенно связанным с режимом свободной торговли НАФТА. Из-за этого торгового соглашения миллионы мексиканцев потеряли работу точно так, же как и их американские соседи. Разница была только в отраслях: в США закрывались промышленные предприятия (в частности, автопром), которые затем открылись в Мексике; к югу от Рио Гранде торговое соглашение окончилось разорением мексиканских фермеров (а для американских фермеров Мексика является одним из важнейших направлений экспорта — 13% всего сельскохозяйственного экспорта США идёт туда).
Регионы США с наибольшим числом нелегальных мигрантов
Нелегалы — полноправные представители всего латиноамериканского сообщества страны, и оно горой стоит за своих, лоббируя противодействие запретительным мерам. Поэтому, например, в Калифорнии так и не стал реальностью закон, предложенный республиканским губернатором в 1994 году: по нему правительственные учреждения должны были отказывать нелегальным мигрантам в предоставлении услуг (включая медицинские). Закон был успешно оспорен в судах и сегодня Калифорния остается одним из самых дружелюбных к нелегалам штатов. Ничего удивительного в этом нет: количество латиноамериканцев в «золотом штате» уже официально превышает количество белых и потеря голосов этого электората в функционирующей демократии равна политической смерти. Ведь у каждого легального «хиспаника» есть друзья или родственники среди нелегалов (примерно 56% «хиспаников» после победы Трампа выражали озабоченность возможной депортацией друга или родственника).
Лоурайдинг в Америку принесли в 1940–1950 гг. именно латиноамериканцы. Фото — Jett Inong
Кстати, огромное количество нелегалов и их интегрированность в экономику США отчасти объясняют экономическую загадку последних 6 месяцев: если индекс потребительской уверенности в Америке растёт, то почему падают показатели продаж у ведущих розничных сетей? Ответ достаточно прост: Трамп, пришедший на волне антимиграционных настроений — количество арестов мигрантов при новом президенте выросло на 38%. Испаноязычная аудитория была одним из драйверов роста розницы; теперь реально выросшая угроза депортации беспокоит многих нелегалов и вынуждает их откладывать покупки. Надо понимать, индекс их уверенности серьёзно упал. Поэтому же, кстати, резко снизилось количество заявлений об изнасиловании в полицию в мигрантских кварталах Лос-Анджелеса: потерпевшие и свидетели боятся депортации.
А ведь есть ещё не мигранты и нелегалы, а просто люди, живущие в буквальном смысле по обе стороны границы на два дома.
Мексику и США связывают 16 больших пешеходных мостов, по которым каждый день проходят туда-сюда сотни тысяч жителей пограничных городов (всего за год мосты пересекают 42 миллиона человек). Для этого делается специальная виза B1/B2 сроком на 10 лет, по которой можно попасть в страну без права на работу. На границе есть «города-близнецы» вроде американского Калексико и мексиканского Мексикали: там дети каждый день пешком пересекают границу (поэтому им приходится вставать на 2 часа раньше своих американских одноклассников) и идут в школу в Калифорнии, а после уроков возвращаются домой в Мексику.
Приграничные промышленные города-макиладоры (всего их около 3 тыс. на севере Мексики, большая часть расположена вблизи американской границы) обеспечивают работой около 2.7 млн человек в Мексике. Такие города встроены в американские производственные цепочки. Благодаря НАФТА тарифы и пошлины фактически отсутствуют — машины для продажи в США выгоднее собирать в Мексике. А в самой Мексике (чьим основным торговым партнёром остаются Соединённые Штаты) экспорт товаров и услуг составляет 35.4% от ВВП.
Вообще так как латиноамериканцы приехали в США работать, вполне логично, что безработица среди представителей этого сообщества ниже, чем в среднем по стране (5% против 9%). Да и статистика учитывает именно американцев — миллионы работающих нелегалов в неё не входят, так что по факту процент неработающих латиноамериканцев ещё меньше. По существу, латиноамериканцы — это рабочие лошадки современного американского капитализма.
Оценка годовых доходов домохозяйств испаноязычных американцев в США
Обратите внимание на график сверху. Суммы от $50 тыс. в год считаются в США очень хорошим доходом, но здесь речь идёт именно о домохозяйстве (где обычно как минимум 2 человека). Скажем, в Калифорнии, где средняя стоимость аренды жилья составляет $2500 в месяц (альтернативой будет ипотека, которую человек будет выплачивать полжизни, потому что цены на недвижимость в штате заоблачные), это не такие хорошие деньги. Арендная плата может поглощать большую часть доходов латиноамериканцев — только 40% латинос владеют жилищем (72% среди белых), а средний годовой доход на одного человека составляет примерно $23–25 тыс. И вот это уже немного по американским меркам. Единственное богатство hispanics — это голоса, которые они отдают на выборах за демократов, чьи действия прямо или косвенно ведут к социальным льготам (в частности, в вопросе здравоохранения). Бедные меньшинства — основные бенефициары ObamaCare, но в случае латинос речь идёт не о ленивых мигрантах на вэлфере, а о ребятах, которые надрываются за копейки и которым надо следить за здоровьем. И всё равно 40% представителей этой группы населения не имеют медицинской страховки.
Доля испаноязычных избирателей в разных штатах США, 2016
И главный вопрос: где латинос работают, если их так много в США и они так важны для экономики?
Империя пауперизма
Испаноязычные в структуре экономики США это: 27.3% всей рабочей силы в строительстве, 23.1% в сельском хозяйстве (в широком понимании, включая рубку леса и рыболовство), 22.3% в отрасли гостеприимства, 18% в добыче ископаемых, по 16–17% в транспортной и торговой отраслях. Иными словами, hispanics в основном работают руками.
Это находит отражение в сфере образования. В том же Нью-Йорке, где дети-латинос составляют примерно половину всех учащихся, меньше 1/10 из этой категории учеников получают приглашения из продвинутых лицеев более высокого уровня. В колледжах по всей стране латиноамериканцы представлены хуже, чем белые. Это всё, конечно, не из-за каких-то природных качеств, просто образование (и не только высшее) стоит денег, которых у латиноамериканцев немного.
Отсюда же и высокая преступность — латиноамериканцев в США изначально завезли (и продолжают завозить) как дешёвую рабочую силу. Вся Америка начинает жить хуже (включая многих белых) — рост зарплат не поспевает за инфляцией, а автоматизация и/или перенос производства в третий мир убивают рабочие места. Нормальной работы в США становится всё меньше для всех (включая белых). Айтишниками или банкирами могут стать далеко не все — количество этих рабочих мест ограничено.
Разумеется, латинос снижают стоимость рабочей силы в США и провоцируют деградацию условий труда. Например, сегодня в Лос-Анджелесе строительная отрасль более чем на 2/3 состоит из латиноамериканцев — латинос не вступают в профсоюзы и в среднем получают на $5 в час меньше (если посчитать инфляцию), чем их белые и профсоюзные коллеги получали 40 лет назад. Новые рабочие места сегодня появляются именно в низкооплачиваемых отраслях (например, рестораны и магазины). Понятно, что белым американцам от этого не легче, но и латиноамериканцам надо как-то жить.
Латиноамериканская преступность — это, безусловно, проблема, но не совсем та, которую рисует поп-культура. Латиноамериканцы составляли в 2010-м примерно 16.3% всех заключённых в американских тюрьмах, и это примерно их доля в населении страны. Сравните с неграми — 15% населения, 40% обитателей тюрем (правда, многих латиноамериканцев при аресте классифицируют как белых, так что реальный уровень преступности среди них может быть и выше).
А вот среди 1.4 млн полноценных участников ОПГ латиносов очень много. В основном они обитают в районах крупных городских агломераций (мы затрагивали эту тему в нашем материале о городах-левиафанах). Банды герметичны, информаторам невероятно сложно туда проникнуть (а именно с помощью информаторов удалось победить итальянские ОПГ в 1970–1980 гг.). В испаноязычных сообществах банда — это не пристройка к этносу (как это было у итальянцев), а внутренняя закрытая корпорация, в которой нужно расти всю жизнь. Что хуже всего, банды наиболее активны в городах-локомотивах американской экономической и политической жизни — в частности, в Лос-Анджелесе и Чикаго. Американские власти пока успешно борются с этой заразой (в том числе и с помощью закона РИКО), но не всегда удача на их стороне. Также не стоит забывать и о рисках, которые несёт с собой распространение мексиканской нарковойны на сообщество «хиспаников» в США. Эту тему никто толком не изучал, а ведь соответствующая активность картелей в диаспорах может привести к очень серьёзным последствиям и реальной дестабилизации обстановки в стране. Связь испаноязычных диаспор с исторической родиной (и всеми местными негативными процессами, включая наркотрафик и гражданские войны) это главная проблема сообщества, которая в будущем рискует стать для Америки источником огромных внутренних проблем (например, латинос провоцируют такое явление, как мексиканская ирредента). И здесь уже одной работой полиции не обойтись.
Также стоит отметить проблему культурной дегенерации среди латиноамериканцев. Например, стоит отметить культ Санта Муэрте, не говоря уже о самых безвкусных образчиках массовой культуры и фастфуда среди «чиканос». Что характерно, широкое распространение подобные практики получают среди банд-сообществ. Верно и обратное — банды получают отличный канал коммуникации с другими представителями диаспоры.
Великая иллюзия
Разговор о латиноамериканских обитателях США мы хотели бы закончить на неожиданной ноте и высказаться в их защиту.
Латиноамериканцы для европейской цивилизации не чужаки. Испаноязычные мигранты имеют ключевые маркеры европейской культуры: язык (испанский) и религия (христианство). Вот, например, боснийцы — это славяне (как и помаки с горанцами), но неужели от этого они становятся русским ближе? Сама по себе генетическая близость не играет никакой роли; лучшей иллюстрацией этого тезиса будет конфликт между русскими и украинцами.
Семейственность и многодетность у латиноамериканцев отличают их от большинства современных белых американцев, но ещё сто с лишним лет назад такими же были и WASPы, жившие большими крепкими семьями. Прочные родственные связи — вовсе не обязательно маркер азиата; 40% афроамериканских мужчин с детьми вообще бросают своих детей.
У латиноамериканцев очень много общего с ирландцами. В американской истории последние когда-то занимали похожее место: ревностные католики, дешёвая рабочая сила, огромные семьи, этнические ОПГ. Их даже одно время с подачи англичан называли «ниггерами Европы». То же самое можно сказать и про итало-американцев — дешёвые мигранты, религиозность, банды. Но и в том, и в другом случае речь шла о европейских цивилизационных маркерах. Взгляните на Европу: в 1960–1970 гг. туда переезжали нормальные (пусть и бедные) работяги со светскими взглядами, а сегодня в каждой крупной европейской столице можно найти по мини-халифату. Когда события приняли такой оборот? Думается, что уже на стадии концепции.
Самые часто используемые языки (после английского) в разных штатах США, 2014
Вообще тем, кто предрекает Америке бразилизацию, стоит задуматься о куда более опасных процессах в самом сердце Европы. Есть мнение, что испаноязычный пригород Лос-Анджелеса при всех своих многочисленных минусах всё же будет получше арабоязычного Моленбека в Брюсселе, хотя бы в исторической перспективе. Потому что в первом случае речь идёт о представителях европейского культурного кода, а во втором… То же самое касается и РФ с её среднеазиатскими мигрантами.
С Америкой не произойдёт ничего страшного, если она начнёт читать Сервантеса в оригинале. Выбор между испанским и английским — не выбор между украинским и татарским, перед которым поставлены русские в Восточной Европе. Конечно, бывшие испанские колонии в Новом Свете уступают своей бывшей метрополии во всём — но за ними остался язык (и вместе с ним — доступ к высокой культуре). В конце концов, культура — это всё.
Перспективы США отнюдь не безоблачны, но и «хиспаники» — не такая серьезная проблема, как это может показаться из-за границы.
Песня группы «Green Car Motel», которая выступает как на испанском, так и на английском
Также советуем прочитать по теме:
Felipe Fernández-Armesto, «Our America: A Hispanic History of the United States»
Juan Gonzalez, «Harvest of Empire: A History of Latinos in America»