Уроки 2014 года: специальный выпуск геополитического доклада только для подписчиков «Спутника и Погрома» c анализом итогов основных событий прошедших 365 дней и большим бонусным текстом о нефтяных монархиях Персидского залива.
Что из себя представляют королевства Персидского залива
На этой неделе министр энергетики Саудовской Аравии Али аль-Нуйами заявил о том, что ОПЕК не будет снижать уровень добычи нефти даже при $20 за баррель, что можно считать полноценным ударом в спину своих «партнёров» России и Венесуэлы, у которых экономику лихорадит от недавнего падения цен на нефть. В связи с этим нам стало интересно — а что за режимы сидят на крупных запасах углеводородов?
При внимательном изучении истории Ближнего Востока бросается в глаза то, как в ходе региональных катаклизмов XX и XXI вв. в нефтеносном регионе сумели устоять и укрепиться монархии, в то время как вокруг крупные региональные игроки переходили к республиканской форме правления: Египет в 1952-м, Ирак в 1958-м, Йемен в 1962-м, Ливия в 1969-м, Иран в 1979-м. В 2011-м в ходе Арабской весны все республики пережили насильственную смену режима, но пять монархий Залива вновь устояли. Безусловно, военная поддержка американцев сыграла очень важную роль (в Бахрейне, например, стоит Пятый флот США), но были и другие факторы. Во-первых, правящие семьи там являются «ходячей конституцией» — представители династии стоят во главе судов, полиции, армии и важнейших общественных организаций. Это не отменяет возможности конфликтов внутри династии, но резко понижает успешность поползновений посторонних игроков («эй, Малик, хочешь быть директором завода?») с целью дестабилизации обстановки внутри страны и дальнейшей потерей управляемости. Скажем, в Ираке, Египте и Иране королевской семье при поддержке двора приходилось балансировать между интересами неподконтрольных им влиятельных институтов вроде армии, парламента или религиозных авторитетов. Например, шаха в 1979-м погубило предательство армии, выбравшей «невмешательство» вместо того, чтобы раскатать бунтовщиков по асфальту. Также стоит учитывать следующее:
— Историко-религиозная легитимность правящей семьи — т. е. связи с религиозным истеблишментом и долгая традиция присутствия этой самой семьи в возглавляемой регионе. Карта, которую «нечем бить» в случае восстания на религиозно-племенной почве.
— Стабильная сырьевая рента, которая позволяет оплачивать щедрые социальные обязательства нефтяных монархий. Прекрасный пример договора «деньги в обмен на молчание»: народы этих стран признают правящие дома и не лезут в политику, получая в обмен бесплатные образование и медицину, щедрые субсидии на жильё, машины и топливо. В критические моменты денежные запасы спасают правителей этих стран: по итогам 2011 года в Саудовской Аравии правительство потратило в течение следующих трёх лет $130 млрд на создание новых рабочих мест и субсидии для населения, эмир Абу-Даби выдал $3,5 млрд на ипотеку, катарский эмир Хамад потратил $8 млрд на увеличение зарплаты бюджетникам, а в Кувейте эмир ас-Сабах отправил $3500 каждому гражданину страны (бахрейнский король выдал чуть поменьше — $3000). Даже султан не очень богатого Омана пообещал $375 в месяц каждому безработному.
Впрочем, последние два фактора необязательно спасают монархию: иракские Хашимиты, будучи потомками Магомета, не удержали трон даже при нефтяных богатствах, а их родственники в Иордании удержали свои позиции при отсутствии гигантских резервов полезных ископаемых — в 2011-м в стране даже не было особенно опасных протестов.
Как бы то ни было, Арабская весна всё же стала для этих стран проверкой на прочность. В Бахрейне (где королевская семья принадлежит к суннитам, а подвластное большинство является шиитами) на улицы вышло 100 тысяч человек, почти 1/5 от числа всех полноправных граждан, и протесты пришлось давить при помощи присланных из Саудовской Аравии и ОАЭ войск (поучаствовал и Кувейт — его корабли охраняли порты). В ОАЭ все, что могло называться гражданским обществом, оперативно обработали, и поэтому в 2011-м гайки в стране закрутили даже плотнее обычного. В Омане протест был разрозненным и изначально ограниченным, в Саудовской Аравии он имел место только в шиитских областях, что без военной поддержки со стороны Ирана обрекло его на поражение. В событиях Арабской весны монархии Залива выступали скорее как участники переговорных процессов и агенты локальных изменений.
ОАЭ и Саудиты в послереволюционном Египте старались «вести бизнес как прежде» и сочетали щедрые предложения экономической помощи ($3 млрд от ОАЭ на программы доступного жилья, $1 млрд от Саудитов для испытывающего проблемы с золотовалютными резервами египетского Центробанка, пара миллиардов от Кувейта) с арестами членов «Братьев-мусульман» у себя дома, а также неприятием судебного процесса над Мубараком — эта тактика вполне оправдала себя. Падение режима Бена Али Саудиты встретили без радости и дали ему политическое убежище у себя, поэтому победу видного функционера дореволюционного режима Беджи-Када Эс-Себси на недавних президентских выборах они восприняли скорее с облегчением. С Магрибом «заливные монархи» стараются поддерживать добрые экономические отношения: общая стоимость проектов, объявленных в Северной Африке в период 2003–2012 гг., составляет $45 млрд — 44% от этого числа поступило из ОАЭ, 19% от Катара, 14% от Бахрейна, 13% от Кувейта, 7% от Саудовской Аравии и 3% от Омана.
В Йемене они поддерживали демократический переход и кампанию против «Аль-Каеды» на юге страны, но проглядели тот момент, когда шиитские сектанты из клана Хути подчинили себе всю страну, воспользовавшись революционным хаосом. В целом, повсюду кроме Сирии (о которой мы поговорим ниже) монархии Залива преследуют единственную цель — обеспечить стабильность на любых условиях, «лишь бы не было войны». И поэтому среди них настоящей белой вороной выглядит Катар.
Во всех странах региона Катар поддерживал исламистов разной степени отмороженности: Египту времён «Братьев-мусульман» они пообещали аж $10 млрд инвестиций, предыдущему исламистскому правительству Туниса обещали создать 20 тыс. рабочих мест, а в Ливии вообще вмешались в войну напрямую — в штурме Баб аль-Азизии главную роль сыграл катарский спецназ, самих ливийских исламистов обучали катарские инструкторы (иногда их специально возили в Доху). Дружба Дохи с радикалами зашла настолько далеко, что катарцев нынче подозревают в связях с малийскими исламистами, что обосновано хотя бы потому, что при деятельной поддержке Катара Ливия (откуда зло распространяется в остальные страны региона Сахеля) превратилась в бандитское гнездо Северной Африки. Катар очень часто упрекают в амбициях «не по чину», хотя стоит признать, что в определённый момент попытка катарцев сделать Ливию своей криптоколонией практически увенчалась успехом: к концу 2012 года всё ещё подконтрольная Катару Ливия обеспечивала большую часть финансирования сирийских повстанцев, вторым по важности источником финансирования был непосредственно Катар, что неудивительно, ибо в Сирийском национальном совете на тот момент важную роль играли как раз «Братья-мусульмане». Этим летом политика поддержки экстремистов привела Катар к кратковременному дипломатическому бойкоту со стороны соседей по Заливу и если бы не американская защита, то для этой крошечной страны с населением всего лишь 250 тыс. человек всё вполне могло бы закончиться интервенцией.
Насчёт Сирии все монархии Залива вполне солидарны и пытаются повалить режим Асада из вполне прагматических соображений: убрать важнейшего союзника Ирана. Иранцы — не только персы и шииты, но вообще-то ещё и естественный гегемон Ближнего Востока благодаря своим запасам нефти и газа, дееспособной армии, демографическому преимуществу (население Ирана превосходит население всех монархий Залива), культурному превосходству, наконец (персы-«белоэмигранты» прекрасно интегрированы в западных странах и занимают там не последние позиции, чего нельзя сказать о выходцах из монархий Залива, которые просто сорят деньгами).
В принципе, если бы не революция 1979 года и приход к власти «большевиков»-исламистов, Иран давно бы уже согнал всех этих клоунов, но волею судьбы они всё ещё кривляются и делают Ирану гадости. Главным заводилой в этой компании является, конечно же, Саудовская Аравия. Среди экспертов по Ближнему Востоку распространено заблуждение, согласно которому монархии Ближнего Востока боятся Ирана из-за идей экспорта исламской революции, что, конечно же, не соответствует истине. В конце 1976 года Саудиты отказались поддерживать в ОПЕК большинство под руководством Ирана в его желании повысить стоимость нефти на 15% в то самое время, когда шах Ирана успешно развивал ядерную программу, завоёвывал влияние и приобретал друзей на всём Ближнем Востоке. Коварные Саудиты даже увеличили добычу нефти с 8 млн до 11,88 млн баррелей в сутки, чем сорвали масштабную инвестиционную программу в Иране. В 1977-м промышленное производство в Иране упало на 50% (!), а инфляция составила 40%. В итоге шах потерял поддержку выращенного им же среднего класса, страну охватили протесты и беспорядки, далее случилось известно что. Сейчас Саудовская Аравия занимается тем же самым с теми же самыми целями. Что интересно, главное энергетическое орудие Саудитов не вполне арабского происхождения.
Название компании Saudi Aramco когда-то расшифровывалось не как «Saudi Arabian Oil Company», а как «Arabian American Oil Company» и была она подразделением американской Standard Oil. Потом американцы позволили туземцам скупить все акции предприятия и номинально компания является государственной (и поэтому считается лучшей из всех госкомпаний в ОПЕК), но фактически является государством в государстве, поскольку на неё не распространяются многие законы Саудовской Аравии: мужчины и женщины там работают вместе, женщинам можно водить машину и, самое главное, члены королевской семьи не занимают в компании высших руководящих должностей. И это удивительно, поскольку компания генерирует 85% всего экспорта страны и даёт 90% бюджетных поступлений — в прошлом году губернатор Эш-Шаркийи королевских кровей пытался вмешиваться в дела компании, но его одёрнули сверху. Aramco выполняет большую часть проектно-исследовательских работ для министерства энергетики и по сути оно и является министерством энергетики страны, поскольку не было случая, когда правительство страны одёрнуло бы руководство компании или принудило его делать что-то, что пошло бы компании во вред. Занимаются они не только нефтью — под их контролем находится Научно-технологический университет имени короля Абдаллы (находящийся, вот это поворот, вне компетенции вездесущего Министерства образования) с эндаумент-фондом ёмкостью $10 млрд. В 2009 году они построили спортивный стадион в Джидде, когда выяснилось, что ни одна (!) из компаний в стране не может выполнить столь крупный подряд, также у них сильные позиции в судостроительстве и т. д. и т. п. Во главе компании стоят «головастики»-инженеры, из их числа нынешний исполнительные директор Халед аль-Фалех, который одной только датой рождения бросает вызов правящему истеблишменту — он родился в 1960-м, в то время как глава министерства энергетики родился в 1935-м (и остальные функционеры не сильно моложе). В принципе, Aramco — это доказательство того, что американцы временами способны на успешное колониальное управление без кривляний с зиц-председателями и офшорами.
Иран, как вы можете заметить по новостям, не сидит на месте (хотя качество управления при аятоллах упало) и активно переходит в наступление на геополитическом фронте. Используется и кибероружие: имевшие место в 2012 году виртуальные атаки на саудовскую Aramco и катарскую RasGas приписываются Ирану, что руководством самой исламской республики отрицается настолько вяло что в этом случае стоит верить тем, кто обвиняет. В конце концов, в стране есть «Высший совет киберпространства», который занимается вопросами как обороны, так и наступления в виртуальном пространстве. В 2012 году иранский вирус стёр всю информацию, хранящуюся на 30 тыс. компьютеров Aramco и даже успел проникнуть в систему очистки и переработки нефти, прежде чем его успели заметить и блокировать.
Иран — это одна из причин, по которым королевства Залива крайне неохотно участвуют в американской кампании против Исламского Государства, поскольку эта террористическая группировка по мере оформления в полноценное территориально-административное образование станет естественным барьером на пути продвижения Ирана в регионе.
Американцы всех этих карманных деспотов терпят и изо всех сил стараются поддерживать с ними хорошие отношения. Ключевую роль тут играют Саудиты, как «самые крутые парни на районе»: военная база Аль-Удейд (Катар) не имеет никакого стратегического преимущества, если американским самолётам нельзя использовать саудовское воздушное пространство; через это королевство американцы когда-то вторгнулись в Ирак и могут снова вторгнуться туда, если халифат ИГИЛ начнёт крушить американских союзников; там американцы оборудовали базу для боевых дронов, выискивающих боевиков «Аль-Каеды». Отчасти благодаря владению Меккой, отчасти благодаря огромному количеству денег, Саудовская Аравия может (пусть и не всегда) выступать в качестве полезного посредника на Ближнем Востоке: скажем, в Ливане экономические и семейные связи саудовской королевской семьи с местными суннитскими элитами автоматически делают Эр-Рияд влиятельным местным игроком, но при этом они держат двери открытыми для всех фракций Ливана, даже для проиранской «Хезболлы». Есть у США и другие причины защищать монархии Залива.
Ормузский пролив имеет колоссальное значение для экономики США и всего мира, через него проходит 20% потребляемой в мире нефти (в том числе 40% перевозимой по морю нефти и 90% нефтяного экспорта стран Залива), причём огромная её часть идёт в Японию (75% нефти для Японии проходит там) и к другим союзникам США в Азии. Там же проходит 20% импортируемой американцами нефти (родом из Саудовской Аравии), и блокада пролива, которой время от времени грозит Иран, будет иметь не самые приятные последствия для американской экономики, не говоря уже о потрясениях на мировом нефтяном рынке, который американцы всё ещё контролируют (что позволяет им давить сегодня на Россию). Неудивительно, что только в период с 1976-го по 2007-й гг. американцы потратили невероятные $8 трлн на защиту свободы судоходства в Персидском заливе. И тут стоит немного поговорить о маленькой стране под названием Оман.
Все корабли, проходящие через залив, в самом начале пути обязательно пересекают территориальные воды Ирана, а в конце выходят через территориальные воды Омана. Правит этим небольшим государством Кабус бен Саид, который за свою насыщенную жизнь успел побывать военнослужащим английской армии, султаном и премьер-министром. В поддержанном англичанами перевороте он сбросил отца (!) и модернизировал страну (ВВП на душу населения там составляет $22181), но нынче ему нездоровится и он грозит отбыть в мир иной. Согласно оманской конституции, в течение трёх дней совет из членов семьи должен выбрать следующего султана и если у них по каким-то причинам этого не выйдет, то обнародуют завещание султана, в котором он укажет на преемника. Проблема в том, что кем бы ни оказался преемник Кабуса, таким же уровнем легитимности в глазах чрезвычайно разношёрстного населения он обладать не будет (нынешний султан всё-таки был качественным и способным правителем по меркам региона). А это значит, что мятежные дхофарцы или мусльмане-ибадиты, которых Кабус успешно раздавил (процесс централизации государства был мимоходом показан в Killer Elite с Джейсоном Стэтхемом), снова могут подняться против правительства и принести напряжение в чрезвычайно важный регион. Это в свою очередь может спровоцировать другие монархии Залива на вооружённое вмешательство с целью упредить потенциальное вторжение со стороны Ирана, который недавно привязал Оман к себе 25-летним контрактом на импорт газа. А опасаться «заливным» есть чего — Кабус имеет репутацию друга Ирана и активнейшим образом участвовал в подготовке прошлогоднего ядерного соглашения Ирана и западных держав (которое, по большому счёту, оказалось диверсией против США — Госдеп ничего не достиг, Иран получил передышку). Так что имейте в виду: новая большая война на Ближнем Востоке может начаться в Омане.
Теперь давайте поговорим о слабых местах монархий Залива.
Слабостью Бахрейна является его шиитское большинство, составляющее 70% населения. Интервенция 2011-го спасла правящую династию, но протесты в шиитских деревнях за пределами столицы страны продолжаются до сих пор и нередко принимают форму вооружённого противостояния с убитыми и ранеными. Монархии Залива опасаются, что иранцы захотят сделать из этого островного государства плацдарм для вторжения в Саудовскую Аравию, поэтому король Абдалла и его друзья из Катара и ОАЭ и не жалеют денег на поддержку дома Халифы, а реформы в этой стране откладываются под предлогом того, что это «работает на укрепление позиций Ирана». Недавно Иран «съел» Йемен, так что страхи эти могут быть вполне обоснованы, но по части использования в своих целях бахрейнских шиитов у Тегерана могут быть серьёзные затруднения: дело в том, что в политическом плане шиитское население Бахрейна весьма разнородно и даже в религиозном плане имеет куда более тесные связи с иракским Наджафом, нежели с иранским Кумом. Но Саудиты всё равно будут придавать большое значение стабильности в Бахрейне даже без Ирана, потому что в этом королевстве достаточно своих шиитов.
Представители этой ветви ислама составляют целых 15% населения Саудовской Аравии и подвергаются серьёзной дискриминации. В городе аль-Авамийя, где шииты составляют большинство, в памятном 2011-м после отправки войск в Бахрейн случились беспорядки, в ходе которых было убито несколько человек, а сотни были отправлены за решётку. Интересно, что в ходе протестов тогда выдвигались далеко не только религиозные требования, но звучал призыв к проведению масштабных реформ в судебной отрасли, изменению саудовской «конституции», большей автономии для выборных чиновников и, конечно, амнистии для политических заключённых. В принципе, для шиитов ничего не изменилось, кроме того, что саудовский король включил около 6 шиитов в Меджлис аш-Шуру, законосовещательный орган, довольно бессмысленный в условиях абсолютной монархии. К слову, женщин там уже 30 человек, но эта категория населения не видит никаких улучшений в своей жизни, что уж говорить о шиитах. В связи с угрозой, которую представляют последние, в первой половине этого года в стране приняли очень широкие законы по борьбе с терроризмом, которые позволяют засудить практически кого угодно практически за что угодно.
По части культуры эти общества остаются вполне себе средневековыми и мракобесными — с телесными наказаниями, чудовищными ограничениями в правах для женщин и диктатом ислама, хотя периодически там предпринимаются попытки косметических изменений: скажем, в Саудовской Аравии король дал женщинам право избирать и избираться в муниципальных выборах в 2015-м. В то же время любой желающий может легко раскрутить «женский вопрос» в этой стране без особого труда, ибо с законодательством, в котором за изнасилование судят жертву, легко найти тех, кто будет рад падению существующего порядка.
Но всё это меркнет перед потенциалом восстания трудовых мигрантов. В монархиях Залива они составляют от 53% (Саудовская Аравия) до 93% (Катар) всей рабочей силы в стране. Платят им мало, прав у них никаких, обращаются с ними ужасно — и это правило справедливо для всех стран Залива, от Катара до ОАЭ. Мотивировать всех этих людей на выступление против правящего режима очень легко, а учитывая уровень зависимости местных экономик от этих полурабов, при помощи таких махинаций можно вызвать натуральный коллапс в любой монархии Залива.
Правящие династии всё это понимают и знают, что поодиночке не устоят, и поэтому построили свой вариант «Священного союза» — Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Под его эгидой как раз и осуществлялась интервенция в Бахрейн (тогда экспедиционные силы включали в себя 1600 сотрудников паравоенных структур, обученных тактике подавления протестов, при поддержке 20 танков). Основали организацию в начале 1980-х как региональный ответ на ирано-иракскую войну, однако вторжение Хуссейна в Кувейт они остановить не смогли и против потенциальной атаки со стороны Ирана ничего сделать, скорее всего, не смогут. Но этого и не требуется — все эти страны под американской военной защитой. В остальном блок более-менее работает для решения региональных проблем в экономической плоскости — в рамках сотрудничества между странами Совета Оман и Бахрейн получили $20 млрд нужной им помощи. Совет имеет потенциал для расширения — туда приглашали Марокко и Иорданию. Первая страна от членства постепенно отказалась, зато Иордания (у которой есть только один порт в регионе Красного моря) была более гибкой и в период 2011–2013 гг. в Амман прибыло, в общей сложности, $3 млрд экономической помощи. Но, повторимся, в деле отражения внешней агрессии блок себя с хорошей стороны не показал и поэтому самостоятельно дать реальный отпор Ирану они не смогут.
Опрокинуть же этих клоунов (начав с Саудитов), используя все их вышеперечисленные слабости, следует по ряду причин: их политика «неснижения добычи» роняет цены на нефть; серьёзное осложнение обстановки в ключевом регионе американской империи надёжно отвлечёт Госдеп от происходящего на Украине; немного нарушить поставки нефти Китаю из региона, чтобы привязать его покрепче к нефти российской и мотивировать развивать проект «Нового Шёлкового пути»; там прячутся деятели Ичкерии, наконец. В долгосрочном плане России выгодно укрепление Ирана, который будет «кошмарить» монархии региона и успешно отвлекать американцев от нас, грешных.
Уроки уходящего года
В 2014 году стало очевидно, что механистическая цивилизация зашла в тупик и технические чудеса не решают задач сегодняшнего дня. Скажем, развитие боевой беспилотной авиации в США не дало американской армии никакого преимущества в новой войне в Ираке — почему-то американские дроны не смогли выследить и убить лидеров ИГИЛ, хотя для таких задач беспилотники и нужны. А что толку от колоссальной машины АНБ по слежке за всем миром, если американцы проглядели момент с оккупацией Крыма «вежливыми людьми» и до сих пор не могут предоставить спутниковые снимки российской армии, переходящей границу с Новороссией, хотя крупные массы российской военной техники и тысячи «отпускников» из российской армии там всё же как-то оказались. «Как мы могли потерять следы 250-тонного малайзийского самолёта, как будто бы это был обычный парусник в 1840-х?» — задаётся вопросом влиятельный американский консерватор Виктор Дэвис Хэнсон. Речь идёт о малайзийском рейсе 370, который пропал без следа и до сих пор даже приблизительно неизвестно, что с ним стало. Но ладно, пусть даже и сбитый MH-17 — почему до сих пор не представлено убедительных доказательств того, что самолёт сбили ополченцы? Ну или даже поставим вопрос так — неужели современные средства техники не позволяют нормально сфабриковать нужные доказательства? Видимо, не позволяют. И это подводит нас к следующему выводу.
Нам неизвестно об использовании никаких особенно сложных технологий в операции по возвращению Крыма — «зелёные человечки» просто просочились через границу, просто заняли стратегические позиции и просто окружили все украинские войска. Никаких шагающих роботов, «геймификации насилия» для пилотов дронов и прочих чудес как-то очень медленно наступающего Дивного нового мира — старая добрая военная хитрость по образцу Эпаминонда и Ганнибала в сочетании с армейской дисциплиной. Игорь Стрелков и его 300 соратников весной 2014 года благодаря наглости и храбрости дали старт самой большой войне в Европе за последние 15 лет, и что бы дальше ни случилось, сколько бы предательских соглашений в Минске ни подписали кремлёвские новиопы, но сражения он выигрывал без «умной брони» и размышлений про гибридную войну. ИГИЛ для того, чтобы захватить мосульскую агломерацию с населением почти 3 млн человек понадобилось всего 800 человек под командованием опытных офицеров-баасистов, без спутников и авиации. Причём их немногочисленные отряды обратили в бегство многократно превосходящую их по численности, качеству вооружения и финансированию армию багдадского правительства. Если у вас нет опытных офицеров и подготовленных (на худой конец — наполненных энтузиазмом) солдат, то любой разговор о ведении войны можно считать закрытым вне зависимости от количества солдат и качества нового оборудования. Что крайне характерно, ИГИЛ адаптировался к «высокотехнологичной войне», которую ведёт США: они передвигаются небольшими группами и по ночам, оставаясь недосягаемыми для американской авиации и беспилотников, не нарушают лишний раз радиомолчание, важные приказы передают по старинке, через курьеров. Можно относиться к ним как угодно, но войну они до сих пор не проиграли, а американцы со всем своим техническим превосходством — до сих пор не выиграли. Впрочем, это никак не отменяет следующего пункта.
События последних месяцев дали однозначный ответ на вопрос «Когда закончится Америка?»: не скоро. Особенно не напрягаясь, они сорвали проект строительства «Южного потока», забрали Украину в сферу своего влияния и одним лишь увеличением нефтедобычи опрокинули экономику РФ. Ближайший конкурент, ЕС, конечно, исподтишка оспаривает лидерство американцев (наказывает Польшу, посылает исламистов, выводит Турцию в орбиту своего влияния) — но это всё не полноценная борьба за мировое господство, а скорее «партизанская война». Кривляния европейских интриганов не спасли ЕС от присоединения к антироссийским санкциям, которые наносят им десятки миллиардов долларов ущерба без политических дивидендов — и это, наверное, самое главное доказательство американской мощи. Конечно, сейчас Европа делает из Китая чудовище Франкенштейна, чтобы побороться с американцами за мировое господство, но до этого ещё далеко, а пока КНР не отобрал Тайвань и острова у Японии, а значит, о его геополитическом величии и говорить нечего, «страна-фабрика Microsoft». Ближайшие конкуренты США из БРИКС если и наступают американцам на пятки, то последние этого не замечают. И ещё долго не будут замечать — миром сейчас правят американцы и все остальные могут только огрызаться, когда выясняется правда о том, что американцы в очередной раз кого-то пытали в секретной тюрьме в Прибалтике или прослушивали телефон главы перворангового государства.
За последние 9 месяцев Путин и Лавров несколько раз изменили свою позицию по Украине, начиная от отъёма Крыма и заявлений о защите населения Донбасса до подачи электричества и угля Украине (отключившей электроснабжение Крыма, ага) и слива завоеваний ополчения Новороссии. Никаких объяснений (в духе «ой, мы думали устроим тут первый передел территорий в Европе после Второй мировой, а тут такое») такому нет — у нормального суверенного правительства всегда есть план «А», план «Б» и даже план войны с Австралией. Откаты РФ в настроении необъяснимы с точки зрения нормальной государственности — много лет назад Путин закрыл базу на Кубе, он же восстанавливает военное присутствие в Южной Америке. Он препирается с Украиной из-за долгов на пару миллиардов, он же простил десятки миллиардов долга другим странам Третьего мира. Разгадка проста: Европа решает за счёт РФ свои собственные задачи, а Путин и его kameraden (что он, что они — люди с загадочными биографиями, отсюда и шутки про «Путина нашли у таксопарка») следуют в фарватере европейской внешней политики, оплачивая весь этот цирк народов, взамен получая гарантии сохранения части награбленного (впрочем, довольно вязкие).
По сути, РФ — сырьевой придаток ЕС, копирующий европейские законодательные стандарты (грозят запретить Tor? Ну, в Австрии и так тюрячка за него грозит) и практику (в России душат бизнес налогами? А во Франции не душат?), решения лондонского Высшего Суда даже по частным делам признаёт московский апелляционный суд. От того, что РФ сожрёт даже всю Украину, Европе хуже не станет — евроинтеграция, принимая во внимание всё вышесказанное, и так выйдет практически полной. Поэтому и топовые российские нувориши, каждому из которых можно пришить отношения с топами РФ (в том числе и из санкционного списка), толпой повалили скупать недвижимость в Лондоне в тот момент, когда фунт стоил 104, а не 84 рубля, и были «санкции-рецессия-ужас».
Недавний визит Олланда и замороженная ситуация с «Мистралями», где Путин мялся, оправдывался и избегал всех неудобных вопросов только подтверждает предположение о том, что РФ — это младший партнёр ЕС. Прощение долгов всем подряд ни за что, содержание стран СНГ (Совдепии нет, но большинство бывших союзных республик, по сути, содержатся Россией — и Таможенный Союз самый яркий, но не единственный тому пример), вялая внешняя политика — всё это не следствие мнимой спячки в Кремле (операция по возвращению Крыма показывает что «могут, когда хотят»), а наоборот, выполнение Путиным и Ко своей главной миссии: поддержания стабильности и [проевропейского] порядка на 1/6 части суши, чтобы там не случилось то же, что случилось с миром в период 1945–1971 — смены европейского верховодства на американское. Как-то раз американцы отобрали Грузию, но Европа руками России, кнутом и пряником загнала Грузию в свою сферу влияния, и теперь эта страна в рядах «евроассоциированных». Согласно новому договору о сотрудничестве с Южной Осетией, эта маленькая непризнанная республика де-факто превращается в российскую провинцию, но сей факт нарушения принципа нерушимости границ Европы Брюсселем не карается примерно никак.
Чем же занимается Путин? Смотрит, чтобы паразиты внутри (национальные республики) и вокруг России не сдохли с голоду (вот и объяснение практике подачек) и карает их за отступничество от Европы подобно средневековому голему, который не имеет своей воли и повинуется хозяину. Именно с этой позиции (чего на самом деле хочет Евросоюз) надо и оценивать действия Кремля, «что Путину дадут/скажут сделать, а чего не позволят». По крайней мере, тогда мы избежим разочарований.
Надежды на то, что «Евросоюз не присоединится к санкциям, потому что торговля и бизнес» не оправдались, потому что весь 2014-й был годом «одного случая из десяти», т. е. когда деньги ничего не значат. Ровно год назад Путин дал Украине $15 млрд без всяких гарантий, а тогда в составе Украины оставался Крым, не было никакой гражданской войны, а доллар стоил не больше 9 гривен. Прошёл год, сейчас Украина еле наскребла $8 млрд от самых разных кредиторов под довольно жёсткие условия (и, ах, какая ирония, для того, чтобы свести концы с концами, Киеву нужны $15 млрд, которые никто больше не предлагает), Крым уже в составе России, в Донбассе идёт кровавая война, а доллар теперь стоит 15 гривен. Но если вы выйдете на улицы [Западной и Центральной] Украины и спросите людей, хотели бы они вернуться в состояние «до майдана», то с высокой долей вероятности вы услышите что-нибудь бранное — была задача отдалиться от России, и люди готовы приносить любые экономические и человеческие жертвы, чтобы добиться окончательной независимости от РФ. Этот год показал, что и в наш век постмодернизма до людей можно достучаться и через их «геополитическое бессознательное». Американцы добили то, что оставалось от их торговли с Россией, «троянский конь» в Европе им важнее каких-то там денег (надо будет — ещё напечатают или снова выпишут адский штраф BNP-Paribas). Между суверенитетом и богатством государство всегда выберет суверенитет.
Вообще, весь советский/постсоветский мир является одной большой криптоколониальной шуткой и всерьёз обсуждать его крушение не хочется, но в 2014-м это стало настолько очевидно, что уже непонятно, как кургинята и вечерние политруки умудряются вдохновляться советским прошлым и надеяться на советское будущее. «В 2010-м хохлы избрали себе нормального президента», а закончилось всё откровенно антисоветской (и в итоге антирусской) революцией, переходом её под американскую защиту, отменой внеблокового статуса Украины и резко возросшей возможностью её вступления в НАТО. Лукашенко выступил против Новороссии, перешёл на расчёты в долларах в рамках Таможенного союза и проводит «белоруссизацию» страны — всё (вплоть до модных тенденций в белорусском национальном движении) говорит о том, что через 10–20 лет в Белоруссии повторится точно то же самое, что и на Украине, хотя уже Лукашенко начал активно дистанцироваться от Кремля, как бы своим примером доказывая что «советский человек — гнида и сволочь». Назарбаев — туда же: объявил девальвацию тенге в следующем году (и снова привет Таможенному союзу!), даёт тюремные сроки ветеранам Новороссии и показывает себя совершенно не комплементарным соседом. То же самое будет с Арменией, Киргизией и остальными, но это будет не так больно как с Украиной и Белоруссией, конечно. Одиозный Коломойский является продуктом той же системы, которая породила и Лукашенко, и Путина, и остальных.
С Украиной всё понятно — там произошла национальная революция, молодую нацию железом и кровью на востоке страны собирают батальоны, состоящие из ультраправых. В Европе правые не только потихоньку завоёвывают Францию и Венгрию, но даже пробрались в большом числе в Европарламент. Каталония и Шотландия провели свои бесполезные референдумы о независимости. В Индии к власти в результате выборов пришли националисты. В Америке консервативное поколение Холодной войны привело к власти республиканцев, славящихся своим консерватизмом в политике внутренней, либерализмом в политике экономической и хищными устремлениями в политике внешней. Даже в оккупированной и подавленной Германии что-то периодически колышется. «Евразийский констебль» Путин удивил всех: присоединил Крым и снова начал цитировать Ильина. Восставший Донбасс со всеми своими пороками это, безусловно, правый проект, благословлённый ветеранами Белой борьбы и потомками русской аристократии. Как удачно сказал про командира бригады «Призрак» Мозгового Филипп Бартель: «У человека в принципе позиция, как у той половины европейского населения, что голосуют за консерваторов».
Самый главный урок прошедшего года. Год назад Украина была нормальной европейской страной третьего сорта. Звучит хуже, чем ощущается — в конце концов, люди зарабатывали деньги, учились, заводили семьи, был какой-никакой, но порядок. А сейчас там настоящее Сомали — соседи сжигают друг друга заживо в домах, олигархи с тремя гражданствами создают свои вооружённые формирования, продолжаются бомбёжки и блокада половины страны, надвигается полный коллапс экономики.
Можно написать десятки статей с кучей цифр и фактов на тему «Как и почему это случилось», но всё на самом деле просто — человек слаб и греховен, и всегда может вернуться к состоянию «войны всех против всех». Ни тоталитарный, ни либеральный тип общества его изменить не смогли. Действие «Дороги» Кормака Маккартни и «Времени волков» Михаэля Ханеке, самых жутких образцов постапокалипсиса в литературе и кино, происходит не в Африке, а в декорациях Первого мира — самые умные понимают, что бездна клокочет в каждом из нас. Кирилл Каминец как-то сказал: «Могадишо жадно смотрит из-за угла». Это будет справедливым и для стран Первого мира, поскольку постапокалипсис наступает, когда уровень культуры в обществе достигает определённой стадии падения. Вот взять хотя бы кампанию против лидера миссии Rosetta Мэтта Тейлора: человек посадил зонд на комету, сделав важный шаг в освоении космоса, и был натурально затравлен безумными американскими феминистками, в результате чего его научный подвиг оказался всеми забыт. Событие, на самом деле, далеко не курьёзное. Интеллектуальная зашоренность и наличие многочисленных «табу» характерны не только для РФ, но и для Первого мира, просто там рамки гораздо шире, но они есть, и любому, кто пытается выйти за их пределы, приходится очень плохо, как первооткрывателю структуры ДНК Джеймсу Уотсону, подвергнувшемуся остракизму за свои высказывания на расовые темы и потому вынужденному продать свою Нобелевскую медаль.
Конечно, кто-то может сказать, что всё под контролем и все деструктивные течения служат высшей цели (примерно как феминизм и усиленная эмансипация нужны для увеличения ВВП), и эта точка зрения заслуживает уважения: в Сирии на стороне террористов сейчас сражаются 400 граждан Британии, но серьёзных терактов в этой стране не было с 2005 года, в три раза больше французов воюют на той же стороне в Сирии, но только в этом году французская разведка смогла обезвредить 13 подпольных организаций и предотвратить 5 террористических атак против Франции. Всё это очень ловко и красиво, но никак не отменяет возможности потери управляемости и последующего превращения всех чудовищ, созданных западными интеллектуалами и бойцами колониального фронта, в могильщиков западного мира. Лучшим «кейсом» тут будет Римская империя. Римская элита в своих целях использовала христианство по ряду причин (слом сопротивления коллегий и организованных народных масс, soft power для германских варваров). «Отцы церкви» — это бывший юрист и сын префекта Галлии Амвросий, выходец из римской аристократии и префект Рима Григорий, а также представители высших слоёв римского общества Августин и Иероним. Они успешно решали среднесрочные задачи элиты и играли в «игры престолов», пока происходила интеллектуальная деградация общества, описанная Чарльзом Фрименом в его труде The Closing of the Western Mind: The Rise of Faith and the Fall of Reason. А потом последовала деградация материальная, которую прекрасно описал Брайан Уорд-Перкинс в своей монографии The Fall of Rome And the End of Civilization. Сегодня мы не застрахованы от этого сценария примерно никак. Кризис поздней Римской империи — это элиты, тасующие колоду, состоящую из мятежных легионов, религиозных фанатиков и варварских племён (почитайте хотя бы биографию Галлы Плацидии). И сегодня достаточно игроков, которым надоел существующий порядок и которые не прочь опрокинуть шахматную доску и пойти ва-банк: Германии уже тесно в золотой клетке экономического мотора Евросоюза; Франции с её великой культурой и прошлым гегемона поднадоело быть «на подхвате»; Третий мир без присмотра начнёт брыкаться и полыхнёт по-настоящему (а ну как вам ядерная война между Пакистаном и Индией? Обид там уже достаточно накопилось); Англия, может, плюнет на всё, предпочтёт двусторонние равноправные соглашения с США евроинтеграции и возьмёт курс на демонтаж ЕС, или даже саму Англию расшатают те, кому надоело многовековое отсутствие настоящей социальной мобильности. В таких случаях обычно говорят, что «у Людей всё под контролем», но у римлян всё тоже было под контролем. Настолько, что в 475-м году античный Мэтт Тейлор, Прокл Диадох, сделал последнее зафиксированное астрономическое наблюдение на следующую тысячу лет (после него уже только в 1543 году был Коперник). Украина упала в грязь в результате в том числе и борьбы элит. Октябрьскую революцию и 70 лет ада в России устроили международные террористы, но почву для них приготовили топовые фигуры правительства романовской России, которым, в свою очередь, предшествовала распря великих князей с монархом (которая вполне могла включать и использование террористов). «Могадишо жадно смотрит из-за угла» что в Лондоне, что в Париже, что в Москве.
Русские из Калифорнии жертвуют на нужды ополчения Донбасса миллионы рублей, русские офицеры на свой страх и риск создают там армию, русские издатели и журналисты возят туда гуманитарную помощь под обстрелами. И да, тысячи и тысячи русских молодых людей (среди которых есть такие разные люди, как Жучковский и Мельников) едут туда сражаться. Русские люди живы, что-то делают. И это самое главное.
***
Как сказал один современный классик, русским не хватает чувства лёгкости. А другой классик сказал, что «когда у русского человека болит зуб, он, вместо того чтобы сходить к дантисту, волнуется из-за того, что Калининград анклав». В связи с тем, что многое из вышеописанного может вызвать депрессию и чувство беспомощности в добрых русских людях, считаю необходимым сказать следующее.
Нас часто спрашивают «что делать?» и какие-то рекомендации мы можем дать. Пусть и не всё, но очень многое в вашей жизни зависит от вас.
Живите полноценной жизнью. Не сидите дома, выходите гулять. Приходите на встречи добрых русских людей пить чай и обсуждать самые невинные вещи — вы можете познакомиться с новыми интересными людьми, которые сделают вашу жизнь богаче и интереснее.
Сделайте себе разрешение на оружие — в России это, по большому счёту, совсем несложно. Дарите Майклу Кентскому книги с суперобложкой, оформленной картинами Рубенса — его жена, как потомок великого художника, оценит. Вообще, повышайте свой культурный уровень. Займитесь своим образованием — выучите, наконец, английский, или получите дополнительную квалификацию. Не забывайте о здоровье — и займитесь спортом.
Умный, социально адаптированный, образованный и с ружьём — такой вы России пригодитесь всегда. С наступающим Новым годом!
